— Ты так говоришь будто бы не комсомолка, — даже засомневалась Катерина в искренности знакомой.

— А я и не комсомолка. Не приняли меня. Моего отца в 1930 году раскулачили. Теперь мне дорога в комсомол закрыта, — открылась Соня.

— Так ты? — не успела москвичка полностью сформулировать вопрос, как последовал ответ.

— Не надо Катя. Я же не лезу к тебе в душу?

Доходчивый ответ. Софья провела ее через прачечную на тыльную сторону госпиталя.

— Вот и все. Мой тебе совет, на вокзале, базаре и других подобных местах лучше не появляйся. Там быстро найдут. Прощай! — сказала Соня и вернулась в здание.

Оглядываясь по сторонам, Еремина ускоренным шагом удалялась прочь от госпиталя. По задворкам вынырнула на одну из главных улиц и, обогнув застрявшую в луже повозку, едва не попала под колеса грузовика. Водитель нажал клаксон и успел ударить по тормозам.

— Куда прешь, дура? — заорал шофер. Перепуганная москвичка стояла перед капотом полуторки. Дверца автомобиля открылась, и на подножку ступил молоденький лейтенант.

— Катя? Это вы?

— Сережа? — узнала она военного. Офицер мгновенно оказался рядом.

— Вы в больнице теперь работаете? — кивнул он на форму одежды девушки.

— Санитарка я, в 431 госпитале, была, — подумав, ответила она.

— Уволили меня, — внесла Екатерина ясность.

— И куда вы теперь? — интересовался парень.

— Не знаю. В наш дом упала бомба. Тетю убило. Я осталась совсем одна. Без дома, без работы. Пропаду я здесь, — давила Еремина на жалость, не гнушаясь обманом. Как здесь без него? Не скажешь же правду? Мимика на лице военного изменилась. У лейтенанта явно шел процесс переваривания полученной информации. Парень, как порядочный человек предлагавший поход в ЗАГС, боролся между долгом и желанием помочь девушке.

— А ты куда едешь? — решила Катя склонить чашу весов в свою сторону. Теперь в связи с началом боевых действий маршрут движения грузовика не являлся военной тайной.

— К нашему ДОТу. Мы там теперь оборону держим, — признался лейтенант.

— Сережа, возьми меня с собой, — неожиданно попросила Еремина, не зная другого способа, как покинуть город. Такая просьба выбила молодого человека из колеи.

— Куда? В ДОТ? Нельзя!

Катя пошла на более радикальные меры. Она повисла у парня на шее, чем вызвала удивление у водителя.

— Не бросай меня, миленький! Я могу быть санитаркой, кухаркой, кем хочешь, только не оставляй меня.

Насчет кухарки она конечно преувеличивала. С кулинарией у Ереминой было не очень хорошо.

— Товарищ лейтенант, так мы едем? — плаксивым голосом спросил водитель.

— Забирайтесь в кузов! — принял для себя решение Володин. Екатерина облегченно выдохнула. Сережка подсадил ее на борт, а там ее принял сержант Петренко.

— Вы? — удивилась девушка.

— Звiстно я, — своим украинским говорком ответил военный. В кузове стояли коробки с пулеметными лентами для «Максима». Сержант отодвинул в сторонку винтовку и шинель, освобождая место на лавке. Хлопнула закрываемая дверца полуторки и машина продолжила движение.

— Оце так зустрiч! — обрадованно сказал сержант.

— Какими судьбами?

— Товарищ лейтенант обещал взять с собой. У меня дом разбомбило и на новой работе проблемы, — призналась Катюша.

— И куда же он собирается тебя определить? — не понимал Петренко.

— Куда угодно, только не бросайте меня, — жалобным голоском произнесла Еремина и увидела, как с улицы, ведущей к госпиталю, появился черный автомобиль НКВД.

— Мамочки! — прошептала Катенька, схватившись за рукав сержанта. Петренко взглянул на автомобиль с военными в специфической форме и все понял. Он бросил шинель на дно кузова и скомандовал: «- Давай на пол!»

Катя моментально оказалась на шинели. Петренко сидел, как ни в чем не бывало, смотря, как легковой автомобиль пристроился к ним сзади, и на военного в кузове уставилось несколько пар любопытных глаз. Водитель полуторки объехал тихоходный артиллерийский тягач и снова принял вправо, чтобы уступить дорогу колонне военных машин. «Эмка» не успела совершить подобный маневр и осталась за тягачом. Их шофер поддал газу, и они быстро оставили позади себя черную легковушку. Пространство между машинами быстро заполнялось пешими колоннами солдат, идущих на позиции и шансов их догнать, уже не было ни каких.

— Вставай, — предложил Петренко санитарке, поменять позу. Катерина вытряхнула передник и уселась рядом.

— И чего они хотели? Только не говори, что ничего не понимаешь.

— Арестовать меня хотели по доносу. Так вышло, что усомнилась в быстром окончании войны и старшая медсестра сигнализировала, куда следует. Из госпиталя за пораженческие настроения выперли, а эти вообще арестовать хотели, — вкратце обрисовала ситуацию Еремина.

— Спасибо за помощь, — поблагодарила она. Мужчина ухмыльнулся в усы.

— Особистам и война не помеха, лишь бы людей мордовать, — тоже был не в восторге Петренко, работой народного комиссариата внутренних дел.

— Ты бы больше нигде не выражала свои сомнения в победе, а то ведь снова донесут, — посоветовал мужчина.

— В победе я, как раз и не сомневаюсь. Даже знаю, когда она будет, вот только сроки не всех устраивают.

— Откуда тебе знать о победе? Тут и генералы ничего не знают, — улыбнулся сержант.

— Они не знают, а я знаю, — уверенно ответила Еремина.

— Вот и хорошо, что ты такая уверенная, нам бы таких побольше, — поддержал ее военный. Так слово за слово, они и добрались до своего объекта. Когда Катя оказалась возле серой громадины долговременной огневой точки, у нее перехватило дух. Тот самый ДОТ, в котором она переместилась во времени. Это о нем рассказывал Виктор. Подбежали солдаты и стали носить коробки с патронами внутрь сооружения.

Володин, стоя у машины, отдавал необходимые распоряжения. Катя посмотрела на Сергея и задумалась.

— Сергей, это ты командир гарнизона этого объекта? — она кивнула головой в сторону огневой точки.

— Я, — открыто признался парень.

— Выходит, что «Призрачный лейтенант» это ты и есть?

— Почему призрачный? Я пока живой, а не призрачный.

Ключевое слово пока. Она-то знала, чем это все закончится и конкретно защита именно этого дота.

— Ты возьмешь меня к себе? — немного поникшим голоском произнесла девушка, пожалев, что так настойчиво просилась к Володину.

— К себе не имею права. Попытаюсь устроить вас в медсанбат. Тут ребята оборонный рубеж возводят, к ним и сходим. Петренко, оставляю тебя за старшего.

Сержант небрежно козырнул. Володин прошел с Катей до линии окопов. Здесь без труда нашли такого же молоденького лейтенанта, как и Сергей.

— Ну, как ты успеваешь? — спросил пехотинца пулеметчик. Скорее всего, они были знакомы, сделала вывод Екатерина.

— Немного осталось, — устало ответил собеседник.

— Не дрогните? — с подковыркой спросил знакомого Володин.

— Смеешься? Ты за бетонной стенкой сидеть будешь, а я? — махнул он на открытую местность.

— Патронов на два хороших боя. Артиллерии нет. Если пойдут танки, остаются только гранаты, да и тех кот наплакал, — жаловался лейтенант.

— А, что комбат?

— Сережа, ты вроде не знаешь! Сказал, что держаться.

— Значит, будем держаться, — уверенно сказал пулеметчик.

— А ты, что с барышней гуляешь? — переключил свое внимание пехотный лейтенант на спутницу знакомого.

— Понимаешь Дима, просил в батальоне 1-го номера на «Максим», а прислали санитарку. Куда я ее возьму?

— Н-да, бардак! — согласился лейтенант Дима.

— Может, к себе пристроишь? — предложил Володин.

— Конечно, — моментально согласился собеседник.

— У меня одна Лариска всей медсанчастью заведует. Еще одна санитарка не помешает.

— Вот и договорились, — обрадовался Сергей, что удалось пристроить девушку. Дима нырнул в окоп, чтобы дать возможность молодым людям поговорить.

— Вот и все. Считайте, что я выполнил вашу просьбу, только от этого почему-то мне не радостно. Привез вас на передовую. Лучше бы оставил в Полоцке.