– Какой? – еле слышно спросила Рита.
– Какой учила. Развлеки папочку.
– Ты мне не папа! – неожиданно для нее самой вырвалось с ее уст. И она сразу же пожалела, что произнесла это.
– Что ты сказала, мелкая тварь? – вскочил он со стула, высунул из штанов ремень и начал бить, куда попало, приговаривая, что если она и впредь будет себя так вести, то он будет бить ее до тех пор, пока не порвется ремень. Рита лежала на кровати, как эмбрион, громко плакала, пряча лицо в руках.
Когда тиран выдохся и оставил ее в покое одну, она еще долго лежала так в постели, глубоко обиженная на весь мир и обращалась к покойным маме с бабушкой, чтобы они забрали ее к себе на небеса. Вскоре стресс и усталость взяли свое и Рита забылась сном.
Глава 4
Утро Кристины началось с писклявого лая во дворе. Время на экране телефона, что лежал у подушки, показывало семь утра. Перевалившись на другой бок, она желала поспать еще, но неугомонное животное не думало заканчивать свою песню и после пятнадцати минут беспрерывного тявканья, терпение девушки лопнуло. Она с ленцой поднялась с теплой постели. Лишний раз расходовать дрова Кристина не стала, поэтому в доме было прохладно. Надев штаны, свитер, тапки заковыляла умываться, нажав по пути на кнопку радио, откуда вместо музыки зазвучала реклама.
После того как поставила греться чайник, она вышла на крыльцо покурить и увидела нарушителя ее сна. Прикормленный щенок стал вокруг нее носиться, прыгая и скуля, чтобы она поняла, как же он рад ее видеть! Девушка села на лавку, протянула ему руку, почесала за ушком, а тот облизал ее пальцы и доверчиво уткнулся в ладонь своим горячим носом.
– Прикормила я тебя на свою голову. – заговорила она с ним. – Теперь так и будешь торчать здесь.
Щенок завилял хвостом и лег у ее ног.
Когда Кристина встала, он тоже вскочил на свои короткие лапки и опять затанцевал.
Ничего ему не сказав, она зашла домой. Пёсик погрустнел, повизгивая поскреб лапкой дверь, и не дождавшись отклика, улегся под лавку.
Выключив чайник, Кристина взяла сковороду и принялась за жарку большой яичницы с сардельками. Для себя и рыжего за дверью. Из зала фоном звучало радио. Когда масло нагрелось, девушка побросала в него очищенные от пленки сардельки. Масло начало стрелять и звонко шипеть. Затем взяла тарелку расколола в нее пять яиц, слегка взболтала ложкой и вылила их поверх. Пока яйца пыхтели на сковороде, Кристина порезала хлеб.
Вот и всё – завтрак готов. Разделив яичницу ножом ровно пополам, хозяйка, отложила одну часть на отдельную тарелку. Нужно было дать ей остыть, прежде чем нести щенку. Маленький он и глупый, мог обжечься. Свою же часть принялась есть прямо из сковороды.
Выпив чаю и вымыв посуду, она выглянула за дверь. Животинки уже след простыл. Тогда девушка звонко свистнула. Сухая трава возле сарая зашевелилась, оттуда выскочил щенок и бросился к ее ногам, счастливо махая хвостиком. Наложив ему в миску еду, Кристина поставила пустую тарелку на лавку и зажгла сигарету.
«Что я тут делаю?» – думала про себя она. – «Вечно я во что-нибудь да вляпаюсь! А если Гарик всё же найдет меня и явится сюда? Придется выкручиваться самой… Надо собрать винтовку, пусть будет всегда наготове. Но для начала – сходить в магазин, купить порошка, а заодно осмотреть деревню, если вдруг придется удирать.»
Порывшись в дорожной сумке, Кристина вытащила синие джинсы, носки и ботинки. Переодевшись во всё это из домашнего трико и тапочек, причесалась, глядя на себя в помутневшее зеркало шифоньера, положила в карман деньги, нацепила на голову солнцезащитные очки и отправилась в прихожую. Сняв с вешалки кожаную куртку, и накинув ее, вышла за порог дома, чуть не раздавив ногой пустую миску. Щенок довольный плотным завтраком, благодарно зевнул ей из-под лавочки и продолжил свой пищеварительный процесс. Кристина отодвинула ногой миску в сторонку, закрыла ключом дверь и оставила двор на маленького сторожа.
Закупившись стиральным порошком, овощами и двумя бутылками пива на вечер, она неторопливым шагом пошла по оживленной улице. Встречала всё те же взгляды жителей, что и вчера. Любопытные и недружелюбные. Модная, в фирменной одежде, которую не позволит себе купить даже председатель деревни, она слишком отличалась от них и привлекала к себе большое внимание.
В конце улицы, дома закончились, и перед ней раскинулась спокойная и удивительно чистая речка с нависшим легким туманом. Как и положено по берегу с обеих ее сторон устроились рыбаки. В дали на воде маячила лодка. Рядом послышались шаги. Еще двое мужиков с удочками прошли мимо к воде, под тень плакучих ив, то и дело посматривая на брюнетку.
Где-то недалеко раздался звон колоколов. Кристина обернулась на их звук. Чуть поодаль, на одной из улиц возвышались золотые купала маленькой церкви – самого высокого сооружения в деревне. У нее пробудилось желание поближе с ней познакомиться, и она направилась туда.
Церковный дворик вокруг был огорожен железным решетчатым забором. Девушка остановилась у ворот, разглядывая ухоженный двор с высаженными клумбами цветов и аккуратно стриженными кустарниками. В самом центре стояла церковь, за ней виднелись хозяйственные постройки, из которых орали петухи. Она толкнулась в незапертую калитку. В райском тихом садике не было ни одной человеческой души. На двери церкви была прибита медная квадратная табличка с выбитыми буквами: “Храм Святых Апостолов Петра и Павла.” Заходить внутрь девушка не стала. В Бога верила, но не любила церкви, всегда чувствовала себя в них неуютно.
Покинула церковный двор Кристина через задние ворота, свернула направо и оказалась на кладбище. В конце него начинался лес. Местами, между могилами крутились люди – убирали, мыли памятники, красили оградки. В преддверии родительского дня. Некоторые могилки уже были чистенькими, свежеокрашенными, с новыми венками и цветами на холмах. Девушка обошла два могильных ряда, вглядываясь в надгробные надписи и фото. И наткнулась на могилу молодого офицера, судя по дате, погибшего в Чечне. Он улыбался с фотографии в красивом мундире. На одиноком свежем венке, что был прислонен к каменному памятнику, было написано: «От родных и близких.» Для него всё закончилось, как и для многих на той войне – никому ненужной войне, подумала Кристина, вытащила из пакета бутылку пива, открыла ее и сделала несколько глотков. Потом присела на лавочку возле последнего пристанища служака и неторопливо продолжила опустошать бутылку.
Несмотря на то, что время было только одиннадцать, Рита уже возвращалась со школы. Учительница по ненавистному английскому языку заболела и их класс отпустили раньше домой. Проходя близ соседского дома, девочка заглянула в щель забора и увидела снующего по двору щеночка. Рита приблизилась к калитке, осмотрелась по сторонам, тихо открыла ее и осторожными мелкими шажочками двинулась к собачонке, которая заметив ребенка радостно замахала хвостом и подходила к ней стелившись по земле.
Девочка взяла пёсика на руки и тот лизнул ее в нос и щеку.
– Как тебя зовут? – сказала она. – Меня зовут Рита. Давай будем дружить?
Щенок согласно облизал ей лицо, и она выпустила его из рук. Тут в него будто бес вселился. Он со скоростью бешеной белки навернул несколько кругов вокруг девочки, затем полетел к бане, задев на ходу пустое металлическое ведро, промчался за дом, миновал сарай и с визгом вернулся к ее ногам. Манил поиграть с ним, заливающуюся от смеха, над его выкрутасами, девчушку.
– Я быстро схожу домой переоденусь, и мы с тобой поиграем. – весело проговорила Рита и в это время песик поставил ей на юбку лапки.
– Эй, – она грубо откинула его от себя и спешно принялась стирать с черной ткани серые следы, – Ты что, хочешь, чтобы меня поругали и не отпустили гулять?
Кутенок с виноватым взглядом лег ей под ноги, тыча нос в ботинок.
Скрип калитки заставил девочку отвлечься от подола и обернуться. Вошла Кристина, брякая связкой ключей в руке. Пёсик бросил подружку и побежал к той, которую уже считал своей хозяйкой. Девушка приостановилась, не заостряя внимание на животном, ютившемся у нее под ногами, и смерила взглядом ребенка, стоявшего на ее пути. Она вгляделась в лицо Риты. Ей было не больше десяти. Бледнокожая, с большими синими глазами и бледными веснушками на вздернутом носике.
