– Не наелся? – спросила она, и тот будто поняв вопрос тоненько тявкнул, махнув головой.

Докурив сигарету, Кристина ушла в дом, переложила недоеденные пельмени из своей тарелки в пластиковую миску и вынесла их малышу, который пританцовывал ей забавный танец, виляя задом.

– Ешь и уходи. – сказала она, поставила миску и под шумное чавканье закрыла дверь.

Решив продолжить в доме уборку, Кристина настроила радио на станцию Европы Плюс. Играла песня Бритни Спирс. Стало намного веселее. В веранде она отыскала веник, сняла им с потолка и стен паутину, сдернула с окон грязные занавески, прошлась мокрой тряпкой по всем углам, где только могла затаиться пыль, вымыла полы и перестелила чистую постель на тахте. Кровать со старым матрацем трогать не стала. Всё грязное белье отправилось в мешок и на веранду. Оставила лишь занавески, чтобы отстирать и повесить назад на окна.

К вечеру старый дом ожил, задышал свежестью и чистотой. На огне стоял чайник. Кристина устало плюхнулась в кресло и откинувшись закрыла глаза. Наконец можно отдохнуть, подумала она.

Выпив кофе, она надела куртку и вышла во двор. Пёсика не было и это ее обрадовало. Незачем привыкать к ней, какой-то собачонке, всё равно она здесь не навсегда. Немного побродив по участку и не найдя на нем ничего интересного, она пошла поглядеть на баню. Крепкая добротная дверь была заперта на ключ. И девушка вспомнила, что ключей, которые выдали ей работницы сельсовета, было четыре. Сходила в дом и вернулась оттуда со связкой.

Сказать по правде, банька сохранилась лучше самого дома. Стены внутри были оббиты деревом. В предбанник выходила часть круглой печи, под маленьким оконцем, находилась скамейка, в стене торчала лампочка. За второй дверью на полу стояли два больших бака для воды, на широкой длинной лавке лежали в перевернутом виде три металлических таза.

«Недурно!» – мысленно отметила Кристина и открыла печную дверцу. Выпотрошив старые угли, она собрала их лопаткой и выбросила наружу. После этого пошла в сарай, набрала охапку сухих дровишек и разожгла в очаге огонь. Наполнила баки водой, а после ушла в дом ждать, когда банька нагреется.

Делать было совсем нечего, Кристина задумчиво посмотрела из окна зала на примыкающий соседний участок. В огороде копошилась та девочка, что звали Ритой. В беседке, сидели трое: баба и два мужика. Чтобы немного себя развлечь, Кристина вытащила из шифоньера футляр, щелкнула застежками. В нем лежала разобранная винтовка. Достав оптический прицел, она подошла снова к окну и начала разглядывать соседей. Через прицел она смогла увидеть всё, их помятые от пьянки лица, еду на столе, вплоть до названия водки. Маленькая девочка совсем не вписывалась в эту картину. Она грустно дергала траву голыми ручками, и казалось, боялась сделать какое-то неправильное движение, чтобы лишний раз не привлекать внимание своих “воспитателей”.

Покончив с наблюдением Кристина отправила футляр обратно в шифоньер и села читать книгу, которую начала в поезде. Через полчаса, банька подошла, и она отправилась мыться, захватив с собой все принадлежности для мытья: мыло, шампунь, мочалку, сменное белье и полотенце.

А некоторое время спустя к Рите приблизился мужчина с багровым лицом пьяницы. Ковыряясь в зубах длинным желтым ногтем мизинца, он внимательно посмотрел на нее сверху вниз, и сделав отрыжку задал вопрос:

– Ну, какую оценку сегодня получила?

Рита, сидевшая на корточках, подняла на него свои большие голубые глаза. Никто в этом доме до сегодняшнего дня не интересовался ее успеваемостью, а тут вдруг что-то на него нашло.

– Никакую. – боязливо ответила девочка, – Меня не спрашивали и не вызывали к доске.

– Почему это? – засунул тот руки в брюки. – Может ты врешь мне? Ну-ка тащи дневник.

– Борька! – прокричала с беседки пьяная тётка. – Хорош к ней лезть. Идем за стол.

– Да тихо ты там! – крикнул он ей в ответ. – Не видишь, я воспитанием ребенка занимаюсь. – и снова посмотрел на девочку, которая еле дышала: – Давай, тащи – да бегом.

Рита туда и обратно, насколько смогла быстро, принесла в беседку белый школьный дневник. Мужик взял его и открыл на начавшейся неделе. Потом полистал другие страницы. Математика – три, литература – четыре, английский – три. Пока девочка жила с бабушкой ее дневник не знал других оценок, кроме пятерок и четверок. Но попав в другую школу, успеваемость стала сильно хромать, и она скатилась до троек.

– Ты чё эт, тупая что ли? – треснул Борис ее дневником по голове. – Почему столько троек?

Рита молчала. Из страха перед опекуном боялась говорить – потому что скажи она хоть слово, то сразу расплачется.

– Язык проглотила? – начал сердиться и напирать дядька. – Почему оценки плохие?

– Отвяжись от нее. – придержал его за руку друг-собутыльник. – Чё пристал к девчонке. Давай лучше выпьем. – стал разливать он водку по рюмкам. – Я вообще на одни двойки учился и вот – нормальным человеком вырос. Оценки в жизни не самое важное.

– Ну, поучи еще! – в резкой форме ответил Борис, – Совсем оборзеет и ножки свесит.

После чего всунул Рите дневник и сказал:

– Иди за уроки. Позже приду – проверю. Не сделаешь – ремня получишь.

И девочке пришлось уйти в дом и надолго засесть в своей комнате.

По математике задали задачу: из двух городов одновременно выехали две машины навстречу друг другу и повстречались через три часа. Какое расстояние между городами, если скорости машин разные? У одной девяносто километров в час, у второй восемьдесят.

Рита стала думать над задачей. Умножить или разделить? Пока думала, ушла в мечты, что, когда вырастет уедет в город. Будет жить в красивом доме, питаться только сладостями, заведет щенка, много друзей и сотрет из памяти всех обидчиков. Также опекунов…

Внезапно в соседнем доме, в окне, зажегся свет и вывел девочку из мыслей. В нем мелькнула четкая женская фигура. Рита тут же вспомнила интересную незнакомку. Ей захотелось узнать, кто она такая, что забыла в этой глуши? Потому что девочка понимала, что ни один нормальный человек не переедет сюда из города. И это само по себе интриговало.

Вернувшись к учебнику математики, Рита снова принялась ломать голову над задачей. Как же решить ее? Может прибавить скорости и умножить на три? Или умножить каждую скорость на три, а потом всё прибавить?

В итоге получилась какая-то ерунда и она отложила математику на потом. В следующем учебнике тоже ничего приятного не было. Нужно было сделать перевод слов с английского на русский. Рита совсем не любила иностранные языки. Она вспомнила строгую учительницу Валентину Аркадьевну, ее двойку, и неохотно принялась за задание.

Последней домашней работой стало рисование – ее любимый урок. Это был единственный предмет в школе, по которому у нее были одни пятерки. Она хорошо рисовала, а точнее срисовывала, самой что-то придумывать у нее пока не выходило. Задание было – свободная тема. И Рита решила нарисовать вид из окна: соседний дом в темных сумерках и садовые деревья. Получилось как всегда хорошо, только деревья в полумраке напоминали лесных чудищ из сказки. И смотрелось это на альбомном листе фантастично.

– Ритка! – раздался из прихожей пьяный голос дядьки, сопровождаемый стуком входной двери.

Девочка содрогнулась, закрыла альбом и затаила дыхание.

– Ритка! – теперь голос донесся ближе, рядом с комнатой. – Дрянная девчонка. А ну, показывай уроки?

– Оставь ее… Пойдем в кровать. – волочила пьяным языком его жена.

– Не тронь меня, баба! – ввалил он той грубую пощечину. – Не твое это дело, курва старая.

Рита испуганно перебралась на кровать, обняв колени руками. Забулдыга вошел в комнату, сел на стул, а его жёнушка обиженно фыркнула и ушла с глаз долой. Он прошелся мутным взором по тетрадкам, открыл альбом, посмотрел на последний рисунок, а потом обратился к ребенку, сидевшему тихо-тихо в углу кровати.

– Рассказывай давай мне, стих какой-нибудь.