Встречные прохожие, скользнув равнодушным взглядом по лицу Светы, вдруг останавливались взглядом на шедшей следом парочке юных цыган, таращась с удивлением и восторгом.
Наконец Света не выдержала и обернулась, взглянув поочерёдно на парня и девушку, вновь поразившись их красоте.
«Олээээ!» – услышала Света позади голос парнишки-цыгана. Это «олэээ» явно относилось к Свете, а интонация, с которой прозвучало неизвестно что обозначавшее «олэээ» говорила что-то наподобие «смотри, и она повернулась, не выдержала…»
Света с другими прохожими остановилась на светофоре, дожидаясь зелёного, а парочка юных цыган свернула по тротуару влево. Повернув голову и смотря им вслед, Света заметила, что они были одеты легко, оба в демисезонных чёрных пальто, без шарфа, они шли свободной лёгкой походкой, и если у многих прохожих покраснели носы от холода, то кожа этих цыган была бледна и словно светилась. Это была какая-то дьявольски-прекрасная красота!
Парнишка-цыган, идя рядом с девушкой, вдруг полуобернулся и посмотрел на Свету, замерзавшую под мокрым снегом и поэтому – тоже с покрасневшим носом, то ли с сожалением, то ли с презрением…
Одиннадцатая всякая глупость
Лида уже третье лето ездила к бабушке с дедушкой, живших неподалёку от моря. Родители сажали Лиду на поезд, просили проводника присмотреть за ней, а на следующее утро, когда скорый поезд останавливался на конечной станции, Лиду встречали на перроне радостные бабушка и дед.
На пляж днём, когда там было много народу, Лида не приходила, она помогала бабушке в огороде и на рынке, а вечером, когда жара спадала, Лида купалась в море, научилась самостоятельно плавать.
В этот раз, ещё издали Лида увидела большую раковину у кромки воды. Было странно, что её до сих пор никто не взял. Подойдя ближе, Лида почувствовала жуткий запах, исходящий изнутри раковины. Найдя на пустеющем пляже брошенный пакет, Лида брезгливо перекатила в него воняющую раковину и отправилась к дому.
Дедушка посоветовал Лиде отварить воняющую раковину в кипятке, чтобы гниющее тело моллюска вывалилось.
После процедуры с последующим отмыванием и просушками, раковина засияла во всей своей красе. К тому же, она была очень большая, белая с перламутром внутри, с какими-то «рожками» по всей внешней поверхности. Дома в московской квартире раковина, конечно, поразит подружек.
Первое сентября. Лида стоит на торжественной линейке перед школой вместе со своими одноклассниками. «Где так загорела?» – спросил её какой-то мальчик, вставший рядом. Лида оглядела его, казавшегося старше, чем другие мальчишки-одноклассники, он походил на какого-то артиста из какого-то кино, и Лида чуть было не залюбовалась им, но, спохватившись, спросила: «Ты второгодник?», на что тот рассмеялся.
Новенького, уже в классе, всем представила учительница. Его звали Олег. Затем Олег сел за парту… рядом с Лидой! Было ещё два свободных места, рядом с Наташкой, или с Настей, например, но Олег сел рядом с Лидой.
«Представляешь, какой кошмар!» – сказал Олег Лиде, он сказал это как законченное предложение и замолчал. Лида, не услышав продолжения, взглянула на Олега, а встретившись с ним взглядом, прямо-таки утонула в его глазах…
«У меня сегодня день рождения, приходи, а? Родители рады будут.» – наконец продолжил Олег.
Лида несла в руках свою красивую морскую раковину в подарок Олегу. «Боже! Какая прелесть!» – всплеснула руками мама Олега, открывшая Лиде дверь. Вышедшие в прихожую Олег со своим отцом встретить Лиду, тоже изумились подарку.
В квартире Олега с дорогой обстановкой было много книг. Чувствовалось, что родители Олега все эти книги прочли, они вели аристократичную беседу во время праздничного чаепития с тортом, специально заказанным в честь дня рождения сына…
Лида и Олег сидели за одной партой. Они вместе входили в школу, в класс, встречаясь на перекрёстке, на котором и расставались после уроков, расходясь по домам.
Все девчонки-одноклассницы жутко завидовали, одна из них даже подставила подножку Лиде, когда та разбегалась на дорожке, чтобы прыгнуть через козла на физкультуре. Но Лида, перескочив, сумела не споткнуться.
Лида, как обычно, дожидалась Олега на перекрёстке перед занятиями, но он опаздывал, а Лиде уже в тягость было держать массивный букет для классной, купленный ко Дню учителя. Дарить классной букет поменьше, полегче было никак нельзя, она была дочкой кого-то там из министерства образования, поэтому родители учеников не скупились.
Постояв ещё пару минут, Лида отправилась в школу.
Когда уже прозвенел звонок на урок, и классная всех поблагодарила за подарки, вошёл Олег, он нёс в руках… большую морскую раковину! Ту самую, которую чуть больше месяца назад подарила ему Лида!
«Боже! Какая прелесть!» – всплеснула руками классная, беря в руки раковину. «Сам нырял!» – нисколько не смутившись, соврал Олег и сел за свободную парту. Не с Лидой.
Двенадцатая всякая глупость
Жара в августе стояла отменная!
Жена уехала в длительную командировку, сын оставался на целый день с бабушкой, а я пропадал на работе, стремясь к сроку сдать проект.
Сын, гуляя с бабушкой лишь в утренние часы из-за нестерпимой жары днём, совсем почти не загорел и ещё ни разу не искупался в реке. Но я обещал, что мы с ним непременно пойдём на пляж и всё наверстаем, как только я сдам проект.
До конца августа оставалась неделя. Проект был сдан, и, решив более не терять времени, мы с сыном в тот же вечер отправились на пляж.
Было наверное часов семь вечера, когда мы оказались на песчаном пляже на берегу реки. Солнце уже не попадало на пляж из-за высокого берега, поэтому «загоральщики» ушли с пляжа, остались группы молодых людей, игравших в мяч, да всё больше подтягивались рыбаки.
Ещё надувая сыну круг для плавания, я обратил внимание на трёх девчушек от семи до пятнадцати лет, они, собрав в сумку свои полотенца и одевшись в сарафанчики, напряжённо вглядывались вдаль, словно выискивая взглядом кого-то среди немногочисленных посетителей пляжа.
Подошли ещё молодые парни в компании девушек, они прошли берегом ниже по течению реки и, быстро сбросив одежду, кинулись в воду. Нырнув, они вынырнули далеко от берега, а возвращаясь, и уже ступив ногами на дно, вдруг сначала выскочили из воды, а затем, вернувшись на отмель, потащили что-то, и… вынесли на берег тело молодой женщины. Сразу стали делать искусственное дыхание, подбежали другие люди, которые так же безуспешно пытались вернуть к жизни бездыханное тело.
Один из рыбаков, пройдя по берегу к тем троим девчушкам, что-то сказал им и привёл их к телу несчастной, спросив: «Не ваша?»
Старшая из девочек обняла двоих помладше и, не подходя слишком близко к мёртвой женщине, спросила: «Она жива? Жива?» Не получив ответа, добавила: «Это мама.»
Кто-то принёс покрывало и укрыл с головой утопленницу, ждали скорую. Все молчали. Никто не играл в мяч и не купался. Все смотрели на троих девчушек. Они явно находились в шоковом состоянии, порывисто обнимали друг друга, судорожно вздыхали, а когда подъехала скорая, бросились к вышедшим медикам с криками: «Спасите нашу маму! Пожалуйста! Спасите!»
