Затем о Святополке мы узнаем уже в рассказе о походе Болеслава на Русь в 1018 г.

Есть еще фрагмент, рассказывающий о взятии Киева Болеславом в том походе.

Перед подробным разбором прочитанного текста добавлю немного комментариев и дополнений.

1) Титмар знает трех сыновей Владимира – Ярослава, Святополка и Бориса. Имена Ярослава и Святополка в его «Хронике» присутствуют, а вот имя Борис – нет. И это не случайно! Титмар сознательно старается не называть его имя, и на это есть причина. Дело в том, что имя Бориса было ему известно в его полной, но чуточку искаженной форме (Болеслав вместо Борислав). Поляки называли Бориса Болеславом, поэтому и Титмар полагал, что Бориса зовут Болеславом, точно так же, как зовут Болеслава Храброго. Чтобы не вносить лишнюю путаницу, он и не приводит имя Бориса – но путаница из-за этого все равно возникла. Дважды в своем тексте он приписывает события, произошедшие с Борисом, Болеславу Храброму, и это доказывает, что он перепутал их из-за мнимой идентичности имен.

2) Титмар допускает извинительную для него ошибку о количестве сыновей у Владимира. На самом деле, на тот момент у Владимира оставалось семь живых сыновей: Святополк, Ярослав, Мстислав, Святослав, Борис, Глеб и Судислав.

После смерти Владимира территория Руси действительно была разделена между наследниками неравномерно: по примерным и грубым (но наглядным!) оценкам, 50 % досталось Борису (вотчина Владимира со стольным градом Киевом, собственное Ростовское княжество и плюс Туровско-Волынские земли сидящего в тюрьме Святополка), 20 % имел Ярослав за счет обширных новгородских земель, и 30 % суммарно приходилось на территориально «мелких» князей Брячислава Полоцкого, Мстислава Тмутараканского, Святослава Древлянского, Глеба Муромского и Судислава Псковского (т. е. в среднем по 6 % на каждого). Неудивительно, что далекий от России Титмар думал, что все досталось только двоим (Борису и Ярославу).

А вот в «Саге об Эймунде» прекрасно знают имена таких трех русских князей: Ярослава-Ярицлейва (у которого служил Эймунд), Бориса-Бурицлава (против которого воевал и которого убил Эймунд по заказу Ярослава) и Брячислава-Вартилафа (к которому перешел Эймунд на службу от Ярослава). А вот имя Святополка в саге не встречается, что и не удивительно – ведь Святополк сидел в тюрьме, а потом после побега сразу направился в Польшу и, соответственно, не встречался ни с Ярославом, ни с его армией во время службы Эймунда у новгородского князя.

Возвращаемся к выписке из «Хроники» и еще раз прочитаем внимательно весь текст и особенно третий абзац.

Никаких неясностей и двусмысленностей! Все предельно ясно и конкретно и не допускает каких-то иных толкований! Совершенно очевидная последовательность событий следующая:

1) Владимир при жизни сажает в тюрьму Святополка (моя датировка – 14 сентября 1014 г., но об этом во второй части книги);

2) после смерти Владимира (15 июля 1015 г.) Святополк продолжает находиться в тюрьме какое-то время, Титмар даты не указывает;

3) побег Святополка из тюрьмы в Польшу (декабрь 1016 г., доказательства датировки приведу немного позже);

4) возвращение Святополка вместе с армией Болеслава в 1018 г., Святополк впервые становится великим князем Киевским 14 августа 1018 г.

Все! Где выдуманное лжецом Нестором первое правление Святополка на киевском престоле в 1015–1016 гг.??? Ни о чем подобном Титмар не пишет! После смерти Владимира Святополк еще один год и четыре месяца продолжал находиться в тюрьме. И «Сага об Эймунде» не знает правителя Святополка, зато в ней утверждается, что Киевом после смерти Владимира правил Борис! Вот он, Лжесвятополк – 1, придуманный Нестором, уже действует!

Неужели никто не заметил эту очевидную последовательность событий, которую я вам представил? Не беспокойтесь, первый же отечественный историк, который прочел «Хронику Титмара», сразу же все это увидел и понял! Также и первый наш русско-польский историк, прочитавший «Сагу об Эймунде», О. И. Сенковский, несомненно, сразу понял, что речь в саге идет об убийстве Ярославом Бориса! Но между «понял» и «признал» дистанция гигантского размера. Никто не был готов уподобляться Джордано Бруно, взошедшему на костер, но не отрекшемуся от истины. Вспомните, когда в России познакомились с трудами Титмара и с Эймундовой сагой – в царствование Романовых. Православие и самодержавие – это столпы идеологии той эпохи. «Худосочные» Романовы претендовали через одну из жен Ивана Грозного на родство с Рюриковичами и считали себя прямыми наследниками Владимира Великого и Ярослава Мудрого. А если признать полностью все то, что написано в «Хронике Титмара» и в саге, то это не просто означало, что наши летописи лгут. Это означало, что лгут самым наигнуснейшим и мерзким способом, когда зло и добро, убийца и невиновный, меняются местами! Это означало «вывалять в грязи» всю православную церковь с ее лживой историей убийства Бориса и Глеба. Это означало унизить всю правящую династию тем, что их «предок» Ярослав аморальный братоубийца! Признать версию истории по Титмару и Эймунду было равнозначно государственному преступлению на полном серьезе!

И это длится до сих пор! Казалось бы, уже при коммунистах можно было бы разрушить заговор молчания и открыть правду, но Сталину понадобились в создаваемой «новой» истории герои борьбы с иноземными захватчиками. И тут выяснилось, что восстанавливать правду и находить реальных забытых героев – дело весьма хлопотное и долгое, гораздо проще «распиарить» тех, которых выдвинули на эти роли еще при царском режиме (Ярослав Мудрый, Дмитрий Донской, Александр Невский и т. д.). А сейчас, в нынешние времена, опять и поворот к православной церкви… и политика… бесконечная политика.

Что же сделали историки Российской империи, а впоследствии и современные наши историки, чтобы решить проблему и как-то «выкрутиться» из положения? Да все очень просто – постановили: полностью принимать хронику Титмара, известного своей правдивостью, а также «Сагу» нельзя, а нужно принять их частично! Четко определили область «святого», неприкасаемых «святынь» из трех пунктов: 1) Ярослав к убийствам непричастен, и, следовательно, 2) убийца – это Святополк, и, следовательно, 3) Святополк правил в Киеве с 1015 по 1016 гг.

Принцип простой: абсолютно все, что в «Хронике» и в «Саге» опровергает какой-либо из этих пунктов, игнорируется и категорически не признается, какие бы убедительные и «железобетонные» доказательства не предъявлялись! Не сомневаюсь, существуй в древние времена видеозапись с доказательством причастности Ярослава к убийствам и сохранись она до наших дней, некоторые «идейные» историки «не моргнув глазом» обозвали бы и ее фальшивкой. А вот всему, что не затрагивает этих моментов, – этому в «Хронике» и в «Саге» верить полностью разрешается! Вот такой хитрый подход!

По «Саге» вообще поступили нагло и остроумно. Как вы помните, в «Саге» Бориса называют Бурицлавом. Так вот, еще Сенковский заявил, что под Бурицлавом в саге подразумевается… Святополк! Какой цинизм! Ну, прямо имена один в один похожи! Каким «тупым» или «проплаченным» (что вернее всего, не верю в тупость) нужно быть, чтобы не понимать явного – имя «Бурицлав» есть скандинавизированная форма славянского имени Борислав (сравни с похожими именами Боримир, Бориполк, Борисвет). Борислав и Борис – это одно и то же имя. Просто Борислав – это его полная форма, а Борис – краткая. На самом деле Бориса звали не Борисом, а именно Бориславом, поэтому и в саге он Бурицлав, а не какой-то там Буриц. Вероятнее всего, при жизни Бориса его называли полным именем, а уже потом в летописях Борислава стали называть его кратким именем Борис, надеюсь, не из-за экономии бумаги и чернил, хотя и такое возможно. Официально этот бред о том, что Бурицлав – это Святополк, до сих пор поддерживается многими официальными историками. Без комментариев, как говорится…