— А ты хотел потасканный варп продать по заводской цене? — Усмехнулся Циклоп.
Нанобот надулся:
— Нет. Но как тогда тот пижон нагрел контору? Два конфедератских ляма!
— Так может он соврал?
— Нет, я его анализировал.
— Так позвони да расспроси. Только давай займёмся этим уже снаружи.
— Да пожалуйста. Можем вообще оставить всё как есть. Подумаешь, отдали практически даром самую дорогую деталь на корабле! — Нанобот всплеснул руками, схватил рюкзак и не глядя запулил в багажный отсек. Промазал. С тем же результатом «погрузил» коробки с инструментами. Зоркий глаз меланхолично подбирал выпавшие тюки и укладывал на место.
— Слушай, Нан! — Циклоп положил руку на плечо раздосадованного друга. — Самые ценные детали на корабле — его экипаж. С этим ты, надеюсь, спорить не станешь?
— Хм. Умеешь ты вывернуть, — буркнул Пьер.
— Ты и так уже сделал невозможное. И сколько денег мы наварили! Конечно, у нас их либо конфискуют, либо сдерут вдвое больше за местные услуги. Но ты сделал это. Как никто другой! Так что, пока ты с нами — мы всегда будем в плюсе.
Мрачный лик Нанобота очистился. Он пристально пошарил взглядом по углам опустевшего бокса, скептически потрогал намертво приваренные турбины, словно Крохе предстоял первый полёт после замены ходовых, а затем первым полез в челнок. Проверил всё внутри и, высунувшись, изрёк:
— Ну и чего мы встали? Давайте, руки в ноги. Экипаж, по местам! Надеюсь, кибернит упаковали надёжно? И кстати, где Хулуд?
Я покосился на Циклопа. Тот демонстративно отошёл от меня на пару шагов.
— Тут это…
В общем, порицаний, и поруганий на ближайший час дрейфа мне хватило в избытке. К счастью, тесная кабина Крохи не позволяет сделать полноценный замах, поэтому обошлось без драк. Но жопа у Нанобота горела так, что фильтры воздуховода приходилось менять в два раза чаще.
Мы плыли в потоке околоземной суеты, позволяя её течениям омывать наше неприметное судёнышко, хотя после апгрейда Кроха был уже не так мал. Его непропорциональные турбины смотрелись вполне безобидно и даже скромно на фоне монструозных сооружений из сопл, пушек, антенн и солнечных панелей, временами пролетающих мимо на гипер-скоростях. Один такой корабль был похож на стального ежа — сферическую машину смерти, у которой под нагромождением арсенала и внешних модулей совершенно не было видно собственно корпуса самого корабля. Мы, с нашим довольно таки примитивным челноком, могли привлечь внимание разве что в силу своей обычности, но уж точно не представляли угрозы. Разве что получали всё новые и новые предложения от салонов тюнинга и ломбардов, предлагающих купить у нас Кроху за чисто символические гроши.
Зоркий глаз тем временем колдовал над транссивером. В зоне видимости обнаружилось огромное количество безымянных сетей с незатейливыми протоколами шифрования. Сифри взломала бы их все разом за доли секунд, нам же пришлось довольствоваться скромным хакерским набором и не самым шустрым оборудованием. После нескольких часов поиска и попыток удалось подцепиться к сети одного отеля, и уже оттуда окунуться в те области всемирной Сети, которые в пределах пятидесяти с лишним коалиций считались запретными, и только под крылом Мара-Донны имели какой-никакой легальный статус. И то лишь потому, что все сомнительные сделки облагались налогами в пользу семьи Имперлеоне. Нюанс заключался в том, что забраться следовало настолько далеко, чтобы имперлеонцы тоже не заметили. И закончить раньше, чем сработают защитные системы гостиницы в виде нескольких плазменных пушек, грозно следящих за безвоздушным пространством.
Я перетряхивал сайты с объявлениями, тематические форумы и виртуальные торговые площадки, даркнет-магазины с функцией самоуничтожения после совершения сделки и тому подобные места. Мне предлагали контрабандных животных, контрабандные товары, и вообще всё, что можно было выдать за контрабанду, включая пиццу с щупальцами разумных осьминогов. Мне почему-то вспомнился тот космический турист, не умеющий блефовать. По теории тесного космоса, мне должна была попасться пицца именно с его конечностями, что в итоге вылилось бы в вендетту тварей из глубокого космоса моей скромной, но сытой, персоне.
Нет уж, увольте, я всего лишь беглый искатель запрещённого в половине кластеров, офигительно дорогого и до зубовного скрежета редкого кибернита. Который никак не хотел находиться и продаваться ни за какие деньги. У меня уже перегревался чип от потока блокируемого спама и объёмов обрабатываемой информации. Уже и Наноботу надоело ворчать на тему, что только такой жопоногий идиот как я мог так бездарно слить кучу денег и соседа по кубрику. Что даже пресловутый Стукач был толковее меня — хоть и бегал на каждый чих жаловаться в серверную, снабжая Гроба работой. Лоуренс уже устал рубиться с Зорким глазом в карты, а вернее — проигрывать в сухую. В итоге у гостиницы отвалилась сеть, и станция прямо у нас на глазах полетела в неизвестном направлении. Видимо, они тоже были подключены к чужой точке. А может причина была в смене сезонов.
Период дождей на Сицилии-3, как и на многих изначально не пригодных для жизни планетах — процесс, контролируемый искусственно. Половину сицилийского года орошающие станции и специальные установки поддерживают атмосферу в жилых районах таким образом, что с небес буквально извергаются водопады. Ливни не прекращаются по нескольку дней к ряду. Затем идёт временная передышка, чтобы ожила спящая растительность, и последующие дожди, сдобренные необходимыми витаминами и питательными веществами, поддерживают рост и стимулируют урожайность до тех пор, пока на другой половине планеты всё живое окончательно не усохнет. С этой задачей местное солнце справляется как раз за три месяца.
Мне с командой «посчастливилось» наблюдать последние дни засухи в окрестностях Про-Полиса. Не представляю, как можно прожить в таких адских условиях целый сезон, а по факту — полгода. То, что день на Сицилии-3 вдвое короче земного, не очень-то ощущается, если ты постоянно изнываешь от жары — даже ночью.
Когда от нас сбежала орбитальная гостиница, небо в видимой области планеты стремительно очистилось. Пылевая завеса осела, над паутиной городков быстро сгустились, завихряясь гигантскими спиралями, густые тёмные тучи. Близилась буря, и я порадовался, что застал её не на поверхности. Вскоре орбита над штормящим полушарием очистилась настолько, что остались только мы и космический мусор. Учитывая несколько заброшенных станций и сломанных спутников, мы и теперь не сильно выделялись, но стало очевидно, что вся культурная жизнь над поверхностью Сицилии-3 кочует в сторону засухи. Оно и понятно: нелётная погода препятствует движению. К тому же, сицилийцам в дождь живётся неплохо, переходят на самообеспечение.
Волей-неволей, нам пришлось примкнуть к «кочевникам», чтобы иметь возможность разжиться провизией, заправить Кроху и банально сбросить мусор. Челнок, изначально не приспособленный к космическим полётам, был оборудован крохотным отстойником и малоёмкой системой очистки воздуха.
На третьи сутки на связь вышла Сифри, через безопасный источник и подставной идентификатор. Сообщила, что ей удалось выбраться вместе с Лией из-под надзора Гвардии, не без помощи мастера Вафу. Как он умудрился им помочь из затерянного захолустья в песках — не уточнила. Но «обрадовала», что они будут у нас во вторник, девятнадцатого числа. Я спросил — а какое сегодня? Оказалось, семнадцатое ноября. Исправил дату в нейролинке — после знакомства с квантонским неадекватом, он откатился на январь 1970 года, и я настраивал его на глаз, поскольку свободный выход в Сеть был потенциально опасен.
Осталось переждать двое суток. Наверняка Вафу был уже в курсе. Я усиленно осаждал даркнет. Лазейка в сети парящей гостиницы уже принимала меня как родного. Но в остальном — без результатов, если не считать перегревающийся от обилия техновирусов файерволл и нескольких странных типов, поинтересовавшихся, не желаю ли я приобрести кобальтовые бомбы или иные взрывчатые устройства мощностью до ста гигатонн.
