Логично предположить, что перед уходом несчастный вдовец попросил этих людей не разубеждать самоуверенную сестрицу в том, что ее прокляли. А когда они узнали, почему он так поступил, то, готов поклясться, никто ему не отказал. Впрочем, даже если бы кто-то и рискнул ему отказать или же Кариур посвятил в эту тайну далеко не всех, то, имея поддержку большинства, редких отщепенцев можно было купить, оказать им услугу, попросту шантажировать или же иным способом убедить не вмешиваться. Не зря же он два года на это потратил. И очень не зря Арриолу до сих пор никто не взялся просветить.

Хотя, скорее всего, после первых лет суеты и попыток все исправить страсти постепенно улеглись. Арриола перестала выходить из дома. В сотый и тысячный раз услышав от маститых колдунов, что помочь тут ничем нельзя, она не то чтобы сдалась, но в какой-то мере смирилась. И несколько последующих десятилетий провела в добровольном затворничестве, ненавидя и проклиная брата на все лады.

Правда, по поводу способа, с помощью которого Кариур оставил ее без магии, я думал довольно долго. На первый взгляд это казалось неосуществимым. Сделать что-то подобное незаметно от самой Арриолы он бы точно не смог.

И только вспомнив структуру защитных заклинаний на доме, сообразив, что так называемые слабые места располагались упорядоченно и строго в ключевых точках, связав с ними наличие иллюзий и прочих явлений, которым требовалась подпитка, но для которых я не нашел подходящего источника, я все же пришел к выводу, что способ есть. А источник на самом деле все это время находился в доме. Причем являлась им сама леди Арриола, из которой усилиями брата годами вытягивалась магическая энергия, тем самым ослабляя и иссушая ее магический дар.

Как уж Кариур это провернул, точно не скажу – я все-таки не колдун. Но, скорее всего, он нашел способ превратить защитную сеть в этакого невидимого прожорливого паразита. Забирая магию у Арриолы, сеть затем направляла ее на реализацию того самого проклятия, причин которого никто не понимал. В том числе на создание иллюзий, на поддержание заряда в камнях на мостовой… А невостребованные остатки аккуратно сцеживала наружу и рассеивала в пространстве через так называемые слабые места. Причем все это происходило настолько тихо и незаметно, что совсем не привлекало внимания посторонних.

Собственно, если бы я досконально не знал Кариура и не видел, какие техники он использует при работе с заклинаниями, я бы тоже этого не понял. Вернее, я и сейчас не мог быть полностью в этом уверенным. Но думаю, что все-таки правильно разгадал его замысел, и теперь могу с уверенностью сказать: наказание для Арриолы и впрямь получилось достойным.

Всего одним ударом Кариур уничтожил ее самооценку, напугал до полусмерти, забрал у нее магию и переплел свои заклинания так, чтобы одно проклятие служило пищей для другого. Отнятая у Арриолы магия поддерживала иллюзию. Иллюзия, в свою очередь, не выпускала колдунью из дома. Оставаясь пленницей в собственном особняке, она упорно не могла восстановить магический резерв. А без него было невозможно подвергнуть сомнению заключение приглашенных специалистов. Поэтому Арриола годами страдала и продолжала жить в опостылевшем доме, даже не подозревая, что на самом деле для спасения ей просто следовало отойти от него подальше.

Это было великолепное решение. Расчетливая, жестокая, но на редкость красивая месть, которая пробудила в моей душе нечто, смутно похожее на восхищение.

Это правда, старик. Ты смог меня удивить. А твоя сестра не только понесла заслуженное наказание, но, как ты и предсказывал, уничтожила себя своими же руками.

– Что это? – хмуро осведомился Нардис, прошлепав босыми ногами следом за мной на кухню и поставив в угол мокрое ведро вместе со шваброй.

Я покосился на чисто вымытый пол, а затем – на лежащую на столе флягу. Сравнительно небольшую, пузатую, абсолютно ничем не украшенную, но разбавляющую сгустившийся в помещении сумрак мягким серебристым блеском.

– Это – моя компенсация за причиненные неудобства.

– Ты нашел заказчика? – полуутвердительно спросил парень.

– Да. И убедил его больше нас не тревожить.

Нардис скептически хмыкнул, после чего подошел ближе, изучил размеры компенсации и кивнул.

– Серебро?

– Причем непростое, храмовое. Оно гораздо легче обычного, довольно прочное и почти не поддается воздействию темных артефактов.

– Тоже зачарованное?

– Само собой. Правда, обычная магия на него тоже воздействует слабо, поэтому тут использовано всего одно заклинание, позволяющее хранить внутри всего один состав… Тот, что будет налит туда первым. Но мне оно подходит идеально.

Нардис присвистнул.

– Занятная штука. Не поддающаяся магии, но при этом все равно каким-то чудом замагиченная… Интересно, сколько народу тебе пришлось убить, чтобы ее заполучить?

– Троих, – невозмутимо ответил я, доставая старую флягу и откручивая крышку. – Тех самых, что испачкали нам пол в прихожей. Само собой, заказчик был не рад, когда я их вернул, но выбора у него не осталось.

Это правда. Яд, который я использовал на Арриоле, на время делал человека покорным, безынициативным, но при этом легко внушаемым. Поэтому леди не только охотно мне все рассказала, но по первой же просьбе раскрыла свои кладовые и позволила осмотреть свозимый туда со всей империи товар. Артефактов там оказалось много, один другого дороже, но мне приглянулся только этот. Я посчитал, что после всего случившегося имею полное право забрать нужную мне вещь, поэтому спокойно покинул дом, предварительно убедив его владелицу навсегда забыть о моем существовании.

Поразмыслив, я решил, что нет резона делиться с ней своими догадками. Если Арриола узнает правду, то полагаю, ее бешенство будет столь велико, что она (если не сойдет с ума от ярости, конечно) с высокой долей вероятности надумает отыграться не только на мне, но и на детях брата. А мне бы не хотелось потом хоронить посланных ею убийц. Да и Кариур, я думаю, огорчился бы, если б узнал, что из-за этой дуры его славный род угас. Поэтому я не стал ничего пояснять и просто ушел, а Арриола пускай и дальше сидит взаперти. Полагаю, от этого всем будет только спокойнее.

Что же касается трупов, то их действительно было только три. Вероятно, леди не хотела ставить никого в известность, что по ночам в ее гостиной бывают воры и душегубы, поэтому охранников заранее отослала прочь. Что же касается идиотов, которые испортили мне новую пижаму, то я подумал, что будет лучше, если их следов не останется вовсе, поэтому на обратном пути забрал тела из палисадника и порталом закинул в те самые трущобы, где мы недавно охотились.

– Извини, – вдруг ни с того ни с сего буркнул Нардис, заставив меня озадаченно обернуться.

– За что?

– Я был не прав сегодня.

Я принялся аккуратно сливать кровь из старой фляги в новую.

– Что же привело тебя к такому выводу?

– Да я… – Нардис вдруг взъерошил волосы на макушке, а потом с досадой махнул рукой. – Саан, все так сложно! Но ты настолько похож на обычного пацана, что иногда я забываю, что на самом деле ты…

– Не человек?

– Не знаю, – признался парень. – Из-за проклятия ты выглядишь совсем не так, как должен в свои годы. При этом ты не ешь. Не спишь. Почти не дышишь… В общем, я зря на тебя накричал. Прости. Это больше не повторится.

Я кивнул и, выкинув пустую флягу, так же аккуратно завинтил крышку на подарке Арриолы.

– Забывчивость – одно из свойств человеческой натуры. Но сам факт того, что ты начал сомневаться, меня, можно сказать, радует.

– Почему?

– Потому что это означает, что я на правильном пути. Если у меня получается достоверно изображать эмоции, то рано или поздно они, наверное, вернутся.

Нардис вдруг вскинул голову и пристально на меня взглянул:

– Скажи, каково это – ничего не чувствовать? Жить, не ощущая вкуса самой жизни? Говорить только то, что думаешь. Не врать. Не бояться. Не переживать по пустякам.