Девочка молча смотрела на Исполнительного Директора Дилла.

– Ты ответишь на мой вопрос? – повторил Дилл, улыбаясь.

Девочка хладнокровно сложила руки на парту перед собой.

– Мэрион Филдс, – проговорила она отчетливо. – Но вы так и не ответили на мои вопросы.

Директор Дилл и миссис Паркер вдвоем шли по коридору школы.

– У меня были проблемы с ней с самого начала, – объясняла миссис Паркер. – Я вообще была против того, чтобы эта девочка училась в моем классе! Вы найдете мой письменный протест в файлах, – быстро добавила она, – я все сделала как положено. И я так и знала, что случится нечто подобное. Я так и знала!

– Я лично гарантирую, – сказал Директор Дилл, – что вам абсолютно нечего бояться. Вы не потеряете работу. Даю слово. – Покосившись на учительницу, он задумчиво добавил: – Если, конечно, мы не отыщем каких-нибудь подводных камней. – Он приостановился у двери в кабинет директора школы. – Вы ведь никогда не встречали и даже не видели ее отца, верно?

– Нет, – ответила миссис Паркер. – Она состоит под опекой правительства; ее отец арестован и отправлен в Атланту…

– Я знаю, – прервал ее Дилл. – Ей ведь девять лет? Не пытается ли она обсуждать с другими детьми текущие события? Полагаю, что у вас есть круглосуточные камеры, особенно в столовой и на игровой площадке?

– У нас записаны абсолютно все разговоры между учащимися, – гордо сказала миссис Паркер. – Они ни на секунду не остаются без нашего наблюдения. Но, конечно, у нас так много работы и мало времени, и такой невысокий бюджет… Честно говоря, нам не хватает времени прослушивать все записи. Но они ведутся, и все мы, учителя, стараемся хотя бы час в день уделять тщательному прослушиванию…

– Я понимаю, – негромко сказал Дилл. – Я знаю, насколько вы перегружены работой, со всей этой ответственностью. Да, любой ребенок в ее возрасте будет говорить о своем отце. Мне просто стало любопытно. Очевидно… – Он осекся. – Думаю, – сказал он мрачно, – что придется просить вас выписать разрешение, позволяющее лично мне принять над ней опеку. Принять немедленно. Вы можете послать кого-нибудь в ее спальню, чтобы забрать вещи? Ее одежду и личные принадлежности? – Он глянул на часы. – У меня не так много времени.

– У нее лишь стандартный набор, – сказала миссис Паркер. – Класс Б, для девятилетних. Вы можете найти такой где угодно. Забирайте ее прямо сейчас – разрешение сделают немедленно. – Она открыла дверь в кабинет директора и жестом подозвала клерка.

– Вы не возражаете против того, что я ее забираю? – спросил Дилл.

– Конечно же, нет, – ответила миссис Паркер. – С чего бы?

Голос Дилла выражал глубокую и мрачную задумчивость.

– Ну, например, ей больше не придется учиться.

– Мне кажется, это не имеет значения.

Дилл так пристально взглянул на нее, что она вспыхнула; его жесткий взгляд заставил ее сжаться.

– Думаю, – сказал он, – ее обучение все равно полностью провалено. Так что да, это не имеет значения.

– Вы правы, – быстро сказала она. – Недовольным вроде нее мы все равно не в силах помочь. Как вы и отметили в своей речи перед классом.

– Доставьте ее к моей машине, – приказал Дилл. – Я надеюсь, что ею занимается кто-то, кто способен ее удержать. Было бы крайне досадно, если бы она выбрала именно этот момент, чтобы улизнуть.

– Мы заперли ее в одном из туалетов, – сказала миссис Паркер.

Он снова впился в нее взглядом, но на этот раз ничего не сказал. Пока она нетвердой рукой заполняла разрешение на опеку, его внимание привлекла игровая площадка под окном. Как раз была перемена; слабые, приглушенные голоса детей долетали до кабинета.

– Что это за игра? – спросил Дилл наконец. – Вон там, где они делают отметки мелом? – показал он.

– Я не знаю, – ответила она, глядя из-за его плеча.

Дилл явно был неприятно удивлен.

– Вы имеете в виду, что позволяете детям играть в неорганизованные игры? Игры, которые они сами себе придумывают?

– Нет, – запротестовала она. – Я имею в виду, что обучение на игровой площадке не моя епархия; этим занимается миссис Смоллет. Видите, вон она.

Когда передача опеки была оформлена, Дилл забрал документы и вышел. Вскоре она увидела в окно, как мужчина в сопровождении своих людей пересекает игровую площадку. Увидела, как он доброжелательно улыбается детям, как несколько раз остановился и нагнулся, чтобы поговорить с тем или иным ребенком.

«Как же это невероятно, – подумала она. – Представить только, он тратит время на нас, совершенно обычных людей».

Близ машины Дилла она заметила ту девочку, Филдс. Крохотная фигурка в пальто, ярко-рыжие волосы, горящие на солнце… А потом сотрудник Дилла затолкал девочку на заднее сиденье машины. Дилл тоже забрался внутрь, двери захлопнулись. Машина отъехала. На игровой площадке группа детей собралась у высокой проволочной изгороди, чтобы помахать вслед.

Все еще в шоке от произошедшего, миссис Паркер направилась по коридору обратно в свою классную комнату. «Действительно ли мне ничего не грозит? – думала она. – Меня вызовут на допрос или ему можно верить? В конце концов, он дал мне свои полные гарантии, а противоречить ему не смеет никто. Я знаю, что у меня чистое досье! – убеждала она себя отчаянно. – Я никогда не делала ничего противозаконного, подрывного; я действительно просила не направлять в мой класс эту девочку, и я никогда не обсуждаю в классе текущие события; я ни разу нигде не оступилась. Но что, если…»

Внезапно самым краешком глаза она заметила какое-то движение.

Встала как вкопанная. Буквально тень движения. И больше его нет. Что это было? Глубокий инстинктивный страх пронзил ее; что-то, незаметное для нее, было здесь, рядом, а сейчас быстро исчезло. Она ухватила лишь размытый блик.

За ней шпионят! Какой-то подслушивающий механизм. За ней следят. Не только за детьми, поняла она с ужасом. Но и за нами тоже. Мы под контролем, а ведь я никогда не знала этого точно, лишь догадывалась.

Могло ли оно прочесть мои мысли? Нет, ничто не умеет читать мысли. А вслух я ничего не говорила. Она внимательно оглядела коридор, пытаясь понять, что же это было.

На кого оно работает? На полицию? Неужели они придут и заберут меня, отправят в Атланту или другое подобное место?

Задыхаясь от страха, она кое-как открыла дверь своего класса и вошла внутрь.

Здание «Юнити»-Контроля занимало практически всю деловую часть Женевы и представляло собой огромный внушительный куб из белого бетона и стали. Бесконечные ряды его окон отражали закатное солнце; со всех сторон его окружали газоны и живые изгороди; мужчины и женщины в серой униформе бегом поднимались по широким мраморным лестницам и исчезали в его дверях.

Автомобиль Джейсона Дилла подъехал к охраняемому личному въезду Директора. Дилл быстро вышел из машины и придержал дверь.

– Выходи, – сказал он.

На какой-то момент Мэрион Филдс застыла в машине: ей не хотелось выходить. Кожаные сиденья давали чувство уверенности, и она просто сидела, глядя на мужчину на тротуаре, пытаясь обуздать свой страх перед ним. Мужчина улыбнулся ей, но она совершенно не верила его улыбке: слишком много раз она видела эту улыбку по общественному телевидению, слишком сильно эта улыбка принадлежала тому миру, которому ее научили не доверять.

– Зачем? – спросила она. – Что ты хочешь сделать? – Но в конце концов девочка все же неохотно выбралась из машины на брусчатку. Она толком не понимала, где находится: быстрая поездка дезориентировала ее.

– Мне жаль, что тебе пришлось оставить свое имущество, – извинился перед ней Дилл. Он крепко взял ее за руку и повел вверх по ступеням огромного здания. – Ничего, мы все заменим на новое, – сказал он. – И позаботимся о том, чтобы тебе тут с нами было хорошо; я обещаю тебе, даю свое честное слово. – Он вскользь глянул на нее, чтобы оценить ее реакцию.