— По моему мнению, — тон Ханы звучал так важно и самовлюблённо, что у Иданны желание закатить глаза стало нестерпимым, — ваши отношения с твоим бывшим были слишком ограничены в своей свободе из-за того, что вы взрослели вместе. Если даже кому-то из вас что-то не нравилось, вы боялись сказать об этом друг другу, потому что боялись разрушить ту эмоциональную и духовную связь, что между вами была из-за такой, казалось бы, мелочи.

Как бы ни было противно признавать, но в словах Ханы было зерно правды. Хотелось не замечать этого, опровергнуть всё и поклясться, что в этом плане всё было стабильно хорошо, но когда «хорошо» считалось лучше «великолепно»?

Ладонь Эртон опустилась на колени Иданны.

— Ты имеешь право быть свободной. Ты имеешь право делать то, что вздумается. Ты имеешь чёртово право спать с Гюнтером Калле и чувствовать новую гамму эмоций. В этом и есть смысл свободы, за которую ты вела такую долгую борьбу. — Иданна опустила глаза, рассмотрела узор на клетчатых брюках и подняла взгляд на Хану. И не столкнулась ни с осуждением, ни с порицанием, ни с обидной насмешкой. Только лишь с поддержкой и некой хитростью, которая и потянула уголки губ ведьмы вверх. — Как и я вправе знать, какого чёрта ты посмела не показать мне то, что лежит в этой чёрной коробочке, с чёрной атласной лентой и крошечной запиской, где моё соколиное зрение уже разглядело инициалы Г. К.?

«Если у тебя есть секреты, стоит их прятать получше, — так подумала про себя Иданна Трюггвир, закатив глаза и призвав магией коробку. — А если эти секреты касаются Г. К., то и подавно лучше унести их с собой в могилу», — закончила она, когда, подняв крышку, обнаружила три пары кружевных чулок.

«Я обещал.

Д.К»

«Спасибо, Гюнтер Калле, что обрушил на мою голову миллион вопросов от Ханы. И спасибо за ту улыбку, которая не сходила с её лица весь вечер. Ах, и ещё за то, что мне не удалось избежать мыслей перед сном о твоих руках и языке у меня между ног».

Такой была первая версия ответного письма Иданны Трюггвир, которую она все же сократила до простого игнорирования.

И ведь правда, Гюнтер Калле же обещал и просто сдержал своё слово. В письме не было и намёка на повторение, тем более Иданна чётко обозначила ему свою позицию. А если ведьма клялась самой себе в чём-то, то старалась всегда соблюдать предписанные ею же самой правила. Конечно, Иданна всё же допускала некие попытки обойти их или найти лазейку, но лишь для того, чтобы прощупать брешь и залатать её.

«Это всего на один раз».

И нет, Иданна Трюггвир не направила все свои силы на то, чтобы найти хоть какой-то вариант протиснуться в крошечную трещину в этом правиле и повторить подобное безумство вновь.

Однако она ведь повела себя некрасиво? Не поблагодарила Гюнтера за подарок или, точнее, за возмещение ущерба в трёхкратном размере. Что самое занимательное — кружево на чулках отличалось по ширине. На первой паре оно было максимум три сантиметра, на второй — пять, на третьей — целых девять. Видимо, Гюнтер Калле просто не запомнил, какие чулки были на Иданне в тот вечер и, скорее всего, боялся прогадать и купить не те.

Минуло уже почти пять дней с субботы, когда коробочка оказалась в руках ведьмы, а её гордость и смущение были распяты Ханой без зазрения совести.

Вероятно, глупо было писать ответ на его записку сейчас. Ведь Гюнтер Калле и Иданна Трюггвир вообще не пересекались ни в одной из плоскостей этой жизни, кроме парочки ежегодных мероприятий, что организовывало Министерство магии. Он всегда являлся туда в сопровождении матери, жертвующей деньги на различные цели, или же с уже бывшей женой, как утверждали СМИ.

И Иданна неожиданно словила себя на том, что не могла выкинуть из головы одну-единственную фразу Ханы Эртон: «Ты имеешь чёртово право спать с Гюнтером Калле и чувствовать новую гамму эмоций».

А ведь правда — она имела право. Кто посмел бы осудить её?

Они оба были свободны, оба могли делать то, что им хотелось.

Гюнтер Калле привык брать от жизни всё, что именно хочется, а не то, что просто необходимо. Что плохого было в этой жизненной позиции? Ведь ничего!

Поэтому, собравшись с силами после работы, использовав новый и уже ставший любимым парфюм, Иданна Трюггвир взглянула на себя в небольшое зеркало у двери в кабинет и отправилась к Гюнтеру Калле, чувствуя, как бёдра обтягивают пять сантиметров кружева.

***

Гюнтер Калле содержал небольшой, но довольно успешный магазин с редкими ингредиентами для зелий. Судя по ценникам, либо они состояли из золота или алмазов, либо же их добывали незаконным путём, хотя постоянные инспекции не выявили ни единого нарушения законодательства.

Иданна Трюггвир сложила руки на груди и слегка наклонилась корпусом вперёд, изучая полку с ингредиентами из Японии. Рыбья чешуя каппы стоила целых шестьдесят тысяч фунтов за несчастных десять граммов. Теперь стало очевидно, почему Гюнтер Калле был богат — спекуляция чистой воды.

Всё ещё держа руки сложенными, Иданна почувствовала, как некомфортно ей находиться внутри обители этого человека. Ткань форменного пиджака натянулась в районе лопаток, сковала плечи и локти. Воротник рубашки натирал шею. Юбка будто превратилась в стальной цилиндр, заключивший ноги в плен. А чулки ощущались так, словно по коже водили наждачной бумагой.

В магазине, помимо ведьмы, блуждал всего один человек, и тот вышел, не оставив здесь ни одного и фунта. А вот белобрысой макушки хозяина не было видно и подавно. Возможно, он и вовсе не посещал магазин каждый день. Тем более на улице уже сгущались сумерки, и магазин, очевидно, готовился к закрытию.

Что вообще за глупость — припереться сюда и выискивать Гюнтера Калле, чтобы…

— Зашла поздороваться, Трюггвир?

Затылок, спину, заднюю поверхность икр обдало жаром. Иданна так и осталась стоять с прикованным к баночкам с загадочным порошком взглядом. Ресницы словно приросли к векам — она просто не могла заставить себя моргнуть. В отражении мутного стекла она видела силуэт позади себя. Видела длинные светлые волосы, в которые зарывалась пальцами. Видела очертания челюсти, которые он размыкал, чтобы прильнуть губами к её телу. Видела то, что, как ведьма врала себе, хотела бы забыть.

Медленно выпрямив спину и обернувшись, Иданна ощутила, будто на неё сначала с огромной скоростью нёсся автомобиль, который потом резко затормозил, позволив чувству облегчения обнять её за плечи. Она думала, что не сможет выстоять и испугается. Или же даст волне стыда затопить её. Но она ошиблась и была так рада, когда, столкнувшись с взглядом Гюнтера, определённо не наткнулась даже на намёк издёвки.

— Зашла сказать, что получила… твою посылку. Приятно, что ты держишь своё слово.

Он ухмыльнулся и изящно поправил свои волосы. Окинув взглядом магазин, Гюнтер Калле вытянул свою шею, чтобы рассмотреть его получше. Прищурился, поджал губы и вернул внимание к Иданне.

— А ты держишь своё Трюггвир?

Взыгравшая в ведьме в его присутствии уверенность странно нагревала кровь и вынуждала ту быстрее нестись по венам. Иданна ощущала, как тесно становится в одежде, как румянец крадётся по коже и овладевает новыми и новыми участками, окрашивая ту в розовый, а после и в алый цвет.

— Стараюсь, — тихо ответила она. Внезапно её голос превратился в шёпот, а взгляд напротив стал опаснее. В нём сверкнула хищность, переполошившая чувства внутри.

— Очень жаль, — повторил он с той же интонацией, что и в первый раз.

Гюнтер Калле тоже чёртов игрок, и теперь за ним был ход и ставка.

Проклятая скромность призывала к благоразумию, треклятый разум молил о рациональности, а тело воспевало оды тянущему чувству, от которого у Иданны не было укрытия.

— Но, пересмотрев жизненные ориентиры, — скромно начала Иданна, закусив губу, и, пройдя мимо длинной полки с ингредиентами, двинулась в сторону выхода, — я поняла, что следует получать что-то конкретное и не смотреть в сторону посредственности. — Закончив, ведьма немного замедлила шаг и прислушалась: Гюнтер Калле следовал за ней, но резко замер.