Стол был уставлен восточными сладостями, чай, красиво… Аня не знала что сказать, и на каком языке. Английский она знала плохо, турецкий вообще не знала. На русском они вряд ли смогут говорить.

Ясин молчал и смотрел на нее с любопытством и, кажется, вожделением. Аня еще больше смутилась. Сложно подобрать слова, что могли бы ее описать, — и ее состояние здесь и сейчас, сидя за столом.

Разговор пошел на “ломанном” английском.

— Аня, правильно вас зовут?

— Да.

— Ваш начальник был сегодня не в духе.

— Я заметила. Но почему?

— Не знаю. Может, я смогу с вами договориться?

— О чем?

— О сотруднияестве?

— Надо говорить с ним.

— Но с ним не получилось

Ясин пододвинул стул и положил свою мужественную руку на ее правое колено. Она встрепенулась и резко встала…

Один из приведших ее молодых парней подошел к Ане из-за спины и резким движением усадил ее обратно. Кричать было бессмысленно. Аня заметила что в заведении не было никого, кроме персонала. Да и тот, был что называется “лоялен”. Это западня. Что же делать?

Ясин не стал повторять свои действия, отстраненно отсел на изначальную позицию. Немного не уверенно поелозил стулом по натуральному паркету. Даже со скрипом.

Аня осмелела. Наверное, нравы не позволяли ему переходить черту. “Ломанный” английский продолжил “вести” их разговор.

— Аня, я могу быть неправильно понят.

— Возможно.

— Аня, вы меня очаровали. Но я буду держать себя в руках.

— Спасибо.

Еще раз тишина. Ни звука. Только звуки с кухни.

— Аня, вы любите восточные сладости?

— Не знаю.

— Давайте я вам о них расскажу.

— Хорошо.

Стало понятно, что Аня “поставила на место” Ясина. Он понял, что не стоит заходить за грань дозволенного, хотя еще час назад отдал поручение приволочь ее о поставить перед ним на колени. Но так не сработало. Почему? Может он вспомнил, что всегда вел себя достойно. Может, он увидел страх в ее глазах и что-то внутри переключилось.

Он сказал что-то по-турецки своим парням и они ушли. Аня и Ясин были одни в зале. Персонал стоял еле заметно ближе к кухне.

— Ясин, вы хотели рассказать про восточные сладости.

— Да. Я люблю готовить сам, знаю несколько поваров. Кондитеров. Что у нас тут? Баклава — это слоеное тесто, наполненное грецкими орехами или фисташками и сиропом. Катаеф — это тонкие блинчики, которые начиняются различными начинками, такими как фисташки, шоколад или крем. Они затем сворачиваются в рулеты или конверты и обжариваются во фритюре. Лукум — это жевательная конфета, приготовленная из сахара, крахмала и воды. Она бывает разных вкусов, таких как фисташка, клубника и апельсин.

— Я попробую все, но начну с лукума. В России у нас что-то такое было.

— Аня, простите меня. Я не сдержался. Вы напомнили мне об одной девушке, она была из Смолска.

— Наверное из Смоленска? У нас в России есть такой города.

— Да, Смоленск. У нас были отношения. Она приехала на отдых. Это было волшебно.

— Почему вы не удержали ее?

— Она приехала с подругами, а потом решила вернуться домой к мужу. Я убеждал, уговаривал. Но она решила вернуться к мужу.

Повисла пауза. Ане пересела к Ясину, положила руку ему на плечо. Как Паше, своему брату.

— Ясин, я знаю, что вы сильный человек. Я вас понимаю. Вы еще найдете себе прекрасную девушку, из России, или из Турции. Но точно найдете.

— Аня, спасибо, у вас невероятное сердце.

— Ясин, давайте начнем совместную работу. Ван Чан Ли очень заинтересован в сотрудничестве с вами.

— Аня, я тоже. Вместе мы преумножим наше состояние.

— Да. И спасибо за сладости. Они восхитительны, как и ваш город.

Ясин и Аня по-дружески друг друга приобняли, и она отправилась пешком в гостиницу. В лобби ее ждали взволнованные Ван Чан Ли и Ден. Тут она вспомнила, что телефон надо вернуть из режима “в полете” в обычный.

— Ван Чан Ли, мой босс, Ясин зовет вас завтра на завтрак. Он хочет с вами сотрудничать. Это подарок от него.

Аня положила на кофейный столик коробку, в которой были сложены по две штуки баклава, лукум, катаеф и что-то еще.

— Аня…

— Ван Чан Ли, все хорошо. Он ошибся, он извинился. Теперь надо вернуться к запланированной работе.

— Аня, ты просто золото мое.

— Я знаю. Жду вас в номере, Ван Чан Ли.

Это была еще одна ночь, которую Ван Чан Ли будет вспоминать на смертном одре. Ночь, когда Аня из подающей надежды стала бизнес-вумен, контролирующей влиятельных мужчин одним своим взглядом.

Утро началось для Ван Чан Ли раньше обычного, в 07–00 по местному времени. Он хотел обстоятельно подготовиться к разговору. Все было подсчитано еще в Шанхае, но стоило освежить, проверить, подготовить несколько вариантов. Ден сопроводил Ван Чан Ли до входа во вчерашний ресторан, но на встречу босс пошел уже без него.

Ясин встретил Ван Чан Ли у дверей. В правой руке у турка был сверток в виде параллелепипеда.

— Доброе утро, Ван Чан Ли. Рад видеть вас вновь

— Ясин, доброе утро.

— Примите от меня этот подарок.

— Благодарю, что там?

— Это сделал мой троюродный брат. Подарочная турецкая керамика — ваза с традиционными для нашего региона узорами. Пусть ваза эта принесет в вашу жизнь благополучие и поможет преодолеть все невзгоды.

— Ясин, я ценю это. Спасибо.

— Ван Чан Ли, прошу вас к столу.

Они подошли к заставленному явствами столу. Казалось, что тонкие резные ножки не выдержат такую нагрузку. Ясин явно хотел загладить свою вину, показать свою лояльность. Ван Чан Ли понимал, что вместе они будут сильнее, чем по одиночке. Сначала они выпили по стакану свежего айрана. Затем был наваристый, такой ароматный суп — традиционный турецкий суп из чечевицы.

— Очень вкусный суп, Ясин.

— Да, по рецепту моей матери. Она знала как приправить и без того вкусное блюдо.

— Очень, очень вкусно

Дальше подали большую тарелку с кебабом, специаями и свежими овощами. Ван Чан Ли не привык к такому изобилию на столе. Но ему все нравилось. У него на родине стол накрывали тоже щедро, но не настолько обильно.

Дальше собеседники начали обсуждать дела. Ван Чан Ли знал, что предложить собеседнику. И главное — как по деловому, деликатно, показать своему нечестолюбивым сопернику в Шанхае как можно вести дела. Переговоры шли 3 часа. Итог справедливый для обоих. Ван Чан Ли и Ясин договорились о логистике. Пока шел разговор о дополнительных вариантах сотрудничества, Ван Чан Ли закинул на подумать про поставки турецкой керамики — это что-то новое для его рынка. Он мог бы открыть лавку, маленькую, но в центре — и наращивать квартал за кварталом прибыль. Он точно знал, что это пойдет. Нужно только время. Турецкая керамика — этот бизнес можно было бы доверить Ане.

По дороге обратно Ван Чан Ли думал как рассказать Ане об успехе и побольше вовлечь ее в дела. Но когда он зашел в номер…

В полумраке напольного торшера он увидел ее, обнаженную, в чулках в сеточку. Это что-то неземное. Эту чулки, в крупную сеточку, на ее длинных ногах. Пульс забился так часто, как не бывает. Так не может быть. Ван Чан Ли забыл обо всем, что хотел поведать Ане. Теперь он вспомнил только то, что было между ними, когда они оставались наедине. Слева от стола стоял большой шкаф, а справа от стола стояла кровать. На кровати была разбросана одежда — Аня выбрала из его рубашек ту, что больше всего подойдет к ее чулкам. Еще мгновение, и он почувствовал, как она расстегивает его ширинку. Дальше — словно сон. Лучший сон, из тех, что могли с ним случиться.

— Аня, доброе утро.

— Ван Чан Ли, доброе утро.

— Что будешь пить?