Хотя некоторую закономерность в распределение кварталов можно было заметить. Больше всего черных находилось на востоке города, а белые тяготели к северу и центру.

— Падшие дворцы. Заброшенные алтари. — указала на карте Орина. — Это два самых больших черных квартала. Их контролирует враг. Также ашминитов полно в Разломе Гертара.

Разлом Гертара представлял собой ущелье или провал, глубоко уходящий в каменные недра острова. Его стены были пронизаны сетью шахт и древних катакомб. На дне постоянно клубился темный туман. Никто кроме ашминитов, специально обученных людей или колдунов не смел спускаться туда. Всё шахты Картега имели дурную славу, но обойтись без них город не мог. Кроме рабов одним из немногих экспортных товаров были ресурсы добываемые из-под земли. И они ценились больше, чем невольники. Можно подумать, что под таким древним городом все полезные ископаемые должны были давно добыть. Это верное умозаключение. Однако в шахтах Канртега добывали не природные ресурсы, а собирали сокровища прошлых эпох. Бронзовая, медная и серебряная посуда, инструменты, оружие, драгоценные камни, магические артефакты, кости монстров, слоновьи бивни, зеркала. Канртег когда-то был фантастически богат. Ломился от сокровищ. В преддверии финального сражения многие жреческие кланы города скрыли свои богатства в тоннелях и криптах, а что-то ушло в землю после катаклизма. Кроме того, под Канртегом можно было найти древние погребальные залы с щедрыми дарами для усопших. Их гнев и проклятья не страшили ашминитов, а у колдунов, управлявших раскопками, были свои способы очищения древних ценностей. Кроме того, добывали уголь, который раньше не был востребован канертегцами при наличии большого количества дров и масла, но теперь выручал их обедневших потомков.

Разломом Гертара именовался так в честь храмового комплекса, который когда-то стоял над ним. Используя могущество своей магии, жрецы создали обширные подземные залы, многоуровневые галереи, хранилища и тайные капища. После катастрофы многие чары рассеялись. Целые дворцы начали уходить под землю. На их обломках новые жители возводили свои более скромные дома, но Разлом оказался слишком глубок. Его отгородили стеной, превратив в рассадник ашминитов, рабов смертников, сталкеров и сомнительных дельцов, ищущих в городе следы древнего могущества.

— Разлом частично обнесен стеной. — продолжала Орина. — И многие скалы неприступны для ашминитов, но там целая сеть тоннелей по которым они пытаются расползаться в разные части города. Луна сейчас недалеко от Разлома. Пытается уменьшить поголовье ашминитов. Часть Белого Города — Площадь Богов находится рядом, так что мои клиенты очень настаивают на…

— Орина… Твой единственный клиент сейчас это я. Забудь про Гильдию. Ее время прошло.

— Михаир. — ответила она, бросая на меня колючий взгляд. — Понимаю, что масштаб вашей фигуры затмевает сейчас всё остальные на доске. Но эта Гильдия — моя работа и жизнь. Я не хочу быть вашим врагом. Это правда. Всё, чего я хочу, чтобы и Гастос, и легионы Империи оставили нас в покое.

Черт. Могу ее понять. Сам когда-то был таким же наивным. Хотел чтобы мне дали спокойно добить Север и сидеть там. Но здешний мир так не работает. Иворна Сандис мне потом всё объяснил. Но Орина до сих пор во власти этого заблуждения. Никто не позволит тебе просто заиметь армию и сидеть вместе с ней на важной точке морской торговли.

— Орина, у тебя есть навык Чужие Сны?

— Да.

— Он улучшен до возможности выбора цели?

— Да.

— Альденг дала тебе добавить себя в армию?

— Причем здесь это⁈ — спросила девушка и я заметил, что ее лицо слегка покраснело.

— Притом. Ты сама всё прекрасно понимаешь.

— У нее есть важные покровители. Другие маги, которым она обязана. Это секреты, которые мне лучше не знать для моей собственной безопасности.

— Или ты просто стараешься затолкнуть под ковёр очевидное, чтобы не рушить свою картину мира. Она тебе не доверяет. Гильдия для нее просто разменная монета и момент размена скоро настанет.

— Давайте вернемся к более насущным вопросам, триумвир. — холодно ответила она.

— Конечно. Продолжай. Что-то там про Разлом.

— У Разлома работало несколько чародеев. Не знаю живы ли они, но шансы есть. Однако врагов там сейчас очень много.

Чародеи? Меликс упоминал одного магистра, изучавшего прошлое Канртега. Как его там…

— А есть ли среди них некто Расет Рег Нираб? — спросил я.

— Возможно. Очень странный чародей. Магистры тут редко бывают. Канртег больше привлекает ренегатов и охотников за древностями. Расет же выглядел довольно состоятельным человеком. Он совершенно не пытался обогатиться. Наоборот скупал вещи, которые мало кому нужны и никакой магией не обладают. В Разломе он тоже часто бывал. Может быть… слишком часто. Сильные маги способны выдерживать воздействие проклятья гораздо дольше обычных смертных. Но даже для них это не проходит бесследно.

Ясно. Крыша начинает протекать. Впрочем, я уже рассуждал как-то на тему того, что нормальных магов в этом мире в принципе не бывает. Слишком тяжёлые испытания проходят они при инициации, слишком долго живут и слишком большой властью обладают. Адекватный маг это такой же оксюморон как честный политик или добрый сенатор.

— Ясно. Значит разлом один из первых кандидатов на зачистку. Но меня больше беспокоят вот эти черные кварталы. Заброшенные алтари и падшие дворцы. Там есть гавани? Опасаюсь, что Гастос попытается высадиться именно там.

— Гавани? Есть. Но контролировать территорию чёрного города практически невозможно.

— Проклятие действует на нежить?

— Не проводила такие эксперименты. Только очень прошу… Не надо уничтожать ашминитов ценой замены их на армию мёртвых или чудовищ.

Ох уж моя репутация. Я ведь имел в виду не созданий Порчи, а обычных умертвий. Но Орину можно понять. Она лично наблюдала что творилось на Севере. Я снова склонился над картой, продолжая задавать девушке вопросы.

Не все части чёрного города были заброшены сразу. Некоторые из них ещё сотни лет были пригодны для проживания, но проклятие постепенно вытеснило оттуда всех людей.

Основными материалами для строительства в бедных кварталах служили обломки древних руин и алхимическое древо. Из любопытства я попросил принести мне фрагмент этой штуки. В руках у меня оказался необычайно легкий, бледно-серый брусок. Он, действительно, очень смахивал на древесину, долго пробывшую в море. Однако имел странный кислый запах и очень легко разламывался вдоль волокон.

— Из чего делают эту гадость? — спросил я Орину.

— В рецепт входят водоросли, рыбьи потроха, специальные дрожжи и щепотка нищеты. Смесь заливают в большой резервуар, а затем настаивают в полной темноте несколько недель. Затвердевшие части вынимают, а в жижу добавляют новые ингредиенты. Процесс идет непрерывно.