Только сейчас Мелинде представилась возможность разглядеть жуткую самозванку поближе. И секунду погодя, к своему же ужасу, девушка поняла, что лучше бы этого не делала. Женщина выглядела уродливо и жутко: ее тонкую бледную шею покрывали пятна крови и неровные черные стежки, наводящие на мысль, что незнакомке отрезали, а потом наспех пришили обратно голову. Рельефная физиономия напоминала скорее обтянутый тонкой кожей череп, нежели живое человеческое лицо. Мелинда видела проступающие кости и торчащие черные вены, с ужасом глядела на несуразный клювоподобный нос, синюшные пятна под гигантскими выпученными глазами и темные выступы скул, таких острых, каких у женщины быть просто не может. Переместив внимание на костлявую фигуру, Мелинда отметила ее длинные и тонкие, как ссохшиеся ветки дерева, руки с кривыми узловатыми пальцами, выступающие ключицы и длинное тощее туловище, одним своим видом приводящее в благоговейный ужас.

Женщина смотрела на Мелинду неотрывным взглядом, пока в какой-то момент не обнажила гнилые, но острые, точно у акулы, треугольные зубы. По мере того, как в душе девушки поднималось нечто невыразимое и ужасное, рот уродины раскрывался все сильнее и сильнее, в конце концов выпуская наружу потоки склизкой черной массы и рой извивающихся черных многоножек. Мелинда пронзительно закричала, почувствовав головокружение, тошноту и предательскую слабость в ногах. Кровь из пасти чудища исторгалась мощным потоком, заливая все пространство вокруг, в том числе и одежду беспомощно прижавшейся к противоположной стене Мелинды.

Девушка чувствовала, как страх крепнет и перерастает в нечто большее, такое, чего до сего момента она не испытывала. Перед глазами замелькали черные пятна, по всему телу разлился невыносимый жар, а из ног будто бы разом забрали всю силу. Стремительно теряя контроль над собственным телом, Мелинда упала на пол. Последнее, что она запомнила, прежде чем провалиться во тьму – это ощущение мельтешащих острых лапок на своем лице.

***

Наступили долгожданные выходные – единственные дни, когда у Мелинды не проходили занятия. Что касается Аллана, то у него распорядок дня не менялся практически никогда. Еще утром он уехал в город и до сих пор не вернулся, хотя за окном стоял поздний вечер.

С поездки в парк прошло уже несколько дней, но Мелинда по-прежнему не могла избавиться от застывшей перед глазами картины: в отражении, разинув хищную пасть, стоит уродливая женщина, извергающая фонтан черной склизкой массы и сороконожек. Оказалось, что когда Мелинда потеряла сознание, Аллану все же удалось отыскать девушку в лабиринте, после чего он подхватил ее безвольное тело на руки и донес до машины. В себя девушка пришла лишь в поместье, обнаружив, что лежит на кровати в их спальне. Аллан находился рядом и смотрел на любимую с неподдельным испугом. Разумеется, юноша тотчас стал задавать вопросы, и Мелинде пришлось рассказать правду. По крайней мере, основную ее часть. Девушка сообщила, что уже третий месяц видит уродливых многоножек, на что Аллан отреагировал весьма неоднозначно. Первой его реакцией было возмущение, едва не приведшее пару к ссоре. Молодой человек не понимал, почему Мелинда умалчивала такую серьезную проблему и не делилась переживаниями. Но мало-помалу девушке удалось успокоить любимого, выдвинув теорию, что причина ее галлюцинаций – это плохой сон, проблемы с питанием и пережитый стресс. Мелинда была рада сойтись с ним во мнении, что ей нужно начать принимать лекарства и, возможно, прибегнуть к медитации.

Про нежелательный голос в голове и увиденную женщину Мелинда предпочла промолчать, опять же, в силу своей опасливости. Ведь демон неоднократно угрожал усугубить ситуацию, если Мелинда проболтается о его существовании. Девушка не могла сказать точно, что имела в виду женщина, и существовала ли она в действительности (а не только у нее в мозгах), но Мелинда предпочитала не испытывать судьбу. А сейчас и вовсе не сомневалась, что увиденная в лабиринте уродина – и есть владелица страшного голоса из ее сознания.

После случившегося обморока Мелинду, к великому счастью, перестал мучить голос в голове и галлюцинации, что она, несомненно, восприняла за благоприятный знак. Девушка искренне надеялась, что, явившись в своем омерзительном облике тогда, в лабиринте, демон навсегда покинул ее. Мелинда больше всего на свете хотела верить в свое предположение, но при этом усердно избегала зеркал уже второй день подряд.

На удивление, суббота выдалась весьма продуктивной, потому что Мелинда успела дочитать книгу, повторить уроки и прогуляться до склепа, где покоился прах ее матери, Клары Дэвис. Вот уже целый год, каждую субботу, она в одиночестве уходила в лес, к большой фамильной гробнице, расположенной в восточной части леса, примерно в двадцати минутах ходьбы от поместья. Изящное, старинное строение было выложено из крупного серого камня, а широкую входную зону украшали массивные колонны и мраморные ангелы со склоненными головами и сложенными в молитве ладонями. Именно там, помимо праха Клары, Себастьяна, Бенджамина и Вэллы, покоились ушедшие поколения семейства, о которых рассказывал ей Аллан.

Густав Мортис, Сэди Форбс, Элеонора Бран…

При входе в склеп Мелинда включала фонарик, пробиралась вглубь тесного сырого помещения и ставила букетик сорванных цветов в маленькую алебастровую вазочку перед плитой, упокоившей под собой четыре души. Оставаясь наедине с испытываемым чувством вины и прахом Клары, сознанием девушка переносилась далеко на север, в родной обветшалый дом, где долгие годы прожила вместе с мамой в безопасности и относительном спокойствии. Мелинда рассуждала, как бы могла сложиться сейчас их жизнь, не познакомься мама с Себастьяном? Сложились бы обстоятельства иначе, если бы девушка не возвратилась в поместье после того, как поняла, кем стала?

Еще никогда ее жизнь не наполняло столько вопросов, на которые она не могла найти ответов. Вспоминая бесконечные недовольства и упреки мамы, которые в ту пору дико раздражали Мелинду, сейчас она признавала, что готова отдать все на свете, лишь бы повернуть время вспять и возвратить замечательное беззаботное время, где им ничто не угрожало. Девушка скучала по настоящей Кларе Дэвис, которую знала до приезда в поместье. Мелинда часто думала, что за каких-то две недели Себастьяну удалось сотворить с мамой нечто – выкроить из нее новую личность, в которой Мелинда ни за что бы не признала свою родительницу. Из серьезной женщины Клара превратилась в безжалостную, легкомысленную и меркантильную дамочку, отказавшуюся от родной дочери и согласившуюся родить ребенка от монстра.

Аллан тоже регулярно посещал склеп и приносил погибшим цветы – красные розы, которые, по всей видимости, покупал на пути из Кристала. Не желая ставить друг друга в морально тяжелое положение, молодые люди старательно избегали эту тему и не обсуждали свои визиты в усыпальницу. Когда девушку одолевали приступы печали, она нередко пыталась сравнивать себя с бойфрендом: откуда у него берется столько энергии и выносливости, чтобы не только заботиться о безупречном выполнении ненавистной работы, но и унять душевные переживания? На этот вопрос, как и на многие другие, Мелинда ответить не могла, однако себя в эти мгновения чувствовала крайне паршиво. Мало того, что девушка не работала, так еще и забросила писательскую деятельность, которая была для нее кислородом. И весь ужас состоял в том, что Мелинда перестала верить, что вдохновение еще снизойдет до нее. Девушка нередко задумывалась, почему Аллан перестал заниматься музыкой, как делал это раньше, еще до обращения в вампира? Она предполагала, что дело кроется гораздо глубже, чем разбитое сердце или потеря интереса. Из его увлеченных рассказов становилось ясно, что Аллан целыми днями пропадал на студии, занимался по десять часов и часто засыпал прямо за инструментом. В глазах окружения он был одаренным юношей, восходящей звездой, одержимым гением. Разве человек с такой любовью в сердце может перегореть?