Оксана восприняла шутку всерьез.
- Это моего отца. Он уехал за границу на заработки, нашел там женщину, сказал, не вернется. Он чуть ниже тебя и полнее, но…
- Но лучше, чем ничего, - усмехнулся я, посыпал блюдо натертой колбасой, добавил соли. – Я примерю. Готовиться должно полчаса, успею.
Как же она на меня смотрела!
Стоит прикоснуться, и скромная девушка превратиться в раскрепощенную львицу!
Да и я знал, что могу доставить ей удовольствие, которое она никогда и ни с кем не испытывала и не испытает.
Мне она нравилась. Это не та женщина, с которой можно переспать, а на другой день и имени не вспомнить. С такой связывают жизнь всерьез и надолго. А еще её необычный, странный запах. Будто близкий и далекий одновременно. Не могу его понять. Хоть убей, не могу. Обычно запах говорит сразу о многом, а тут – как нюхать дорогие духи, ни капли в них не разбираясь – приятно, но как это работает и что находится во флаконе черт знает.
Может, дело в ней. Или во мне. После травмы что-то изменилось. Я не так чувствую запахи, как должен. Даже продукты пахнут необычно.
Кому-то эта девушка станет отличной женой.
Не мне. По крайней мере пока что.
Не факт, что у меня никого нет, да и вдруг я правда киллер? Что-что, а попадать в мир криминала ей точно не стоит.
Глава 5
Отцовские брюки оказались для Алекса коротковаты и широковаты – папа любил пиво и отрастил внушительное пузо. Благо, мужской пояс в шкафу нашелся. А вот красно-черную клетчатую рубашку я покупала ему сама, и не угадала с размером, что тогда меня расстроило, зато сейчас обрадовало – на оборотне она сидела в самый раз. Почти в самый раз.
Стыдно предлагать созданному для подиума мужчине эти вещи, но не ходить же ему обмотавшись полотенцем или в окровавленных джинсах. Хоть как раз в полотенце есть чем полюбоваться…
Он пришел из кухни, неся в руках пару тарелок с разложенным на них блюдом. Выглядело аппетитно и красиво, хоть фотографируй и выкладывай на сайт ресторана.
Поставив снадобье на столик, он передвинул его, потом кресла так, чтобы мы могли сидеть друг напротив друга. Если не обращать внимания на беспорядок в квартире – и впрямь похоже на романтический ужин.
- Прошу, - сказал он. – Надеюсь, сюда не ворвется ревнивый муж?
- Нет у меня мужа. И парня нет, - вздохнула я. - А ребенок – даже не знаю, кто его отец. Надеялась на взаимность, но он убежал…
- Носит же мир придурков, - Алекс уселся в кресло. – Я не помню, кем был, но вряд ли бросил бы беременную девушку одну.
Ага! Не бросил бы!
Я едва сдержала злобу.
Вот вспомнит он, и поминай как звали!
-Угощайся. Приятного аппетита.
Блюдо было вкусным. Странно, что из того, что у меня на кухне, купленного на рынке рядом с домом, можно соорудить что-то подобное.
- Когда ты спал, говорил про какого-то Орлова, - сказала ему. – А может, про какую-то. Или это вообще улица…
Оборотень вздохнул, сомкнул веки.
- Орлов, Орлова. Ничерта не помню! Иногда кажется, что вот-вот вспомню, но ничего! – фыркнул он, посмотрел мне в глаза. – Извини. Просто…
- Страшно не знать ни кто ты, ни откуда.
- Нет, - покачал головой он. – Страшно, что у меня могут быть родные, близкие, друзья. Что они в опасности, а я здесь, ем блюдо, которое помню, как готовить, но не помню, как оно называется. Страшно, что тебе может грозить опасность, потому что какая-то любопытная бабка могла видеть нас в глазок, и сейчас рассказывает подругам сидя во дворе на лавочке. Страшно, что у меня могут даже быть дети, которые понятия не имеют, куда делся их отец.
Он вздохнул.
Я тоже.
- А еще страшно, что я и правда могу быть моральным уродом. И вспомнив, решу, что это нормально. В людей так просто не стреляют…
- В тебя стреляли преступники.
- Тебе-то откуда знать?
- Я ходила по лекарство для тебя. Там знакомая аптекарша, сказала, что к ней заходил какой-то бандит, просил позвонить, если к ней явится раненый оборотень. Я взяла у неё его номер…
- Ты пошла посреди ночи в аптеку? – Алекс искривился. – А если бы мои враги тебя нашли? Или встретился бы какой-то ненормальный?
Ненормальный мне уже встретился. Дважды за несколько часов – многовато.
- Номер должен быть в куртке, - сказала я, и тут же пожалела об этом. Он сейчас кинется разбираться. Раненый и понятия не имеющий чего ждать. Снова затеряется, оставив меня с ребенком, на сей раз оставив мне мысль о том, что он мертв.
Тут же захотелось ему все рассказать, но я удержалась.
Не смогла и все. Будто слова вот-вот сорвутся с губ, но не хотят, застревают, путаются. Словно бы невидимый кляп закрывает рот в самый последний момент. Руки содрогаются, по коже пробегает холодок.
Не могу сказать ему и все! Хоть убей!
Да и поверил бы он?
Что вот так, чисто случайно, его раненного и потерявшего память нашла именно та, кого он оставил с потомством и смылся…
А хочу ли я, чтобы он был отцом моего ребенка? Непонятно кто, связанный с самыми настоящими убийцами, а может, и сам таковым являющийся…
Одна, пусть и прекрасная ночь и внешность Аполлона – это ведь еще не все. Даже если у него миллионный счет в банке, личный самолет и особняк на берегу моря – готова ли я ежедневно трястись, что в любой момент могут явиться люди с оружием?
Сердце подсказывало, что как-то оно будет.
А вот разум твердил, что мужчина, за которым по пятам ходит опасность, мне, и тем более ребенку точно ни к чему. Да он и сам это понимал, пока не потерял память.
Только что-то внутри содрогалось от одного взгляда на него, звука его голоса, запаха…
Он все равно рано или поздно вспомнит. И меня, и все, что было. Да и я решу что с этим делать. Вот тогда мы с ним сядем и поговорим. А пока что не нужно спешить…
Алекс посмотрел в мои глаза.
- Ты молодец, конечно, что хочешь помочь, но не надо рисковать из-за меня, - спокойно сказал он. – Я этого точно не стою.
«Может, и не стоишь», - мысленно ответила я.
- Когда ты был в душе, по телевизору показывали двух людей с той бойни. Мужчина и женщина. Глянь новости, может, узнаешь кого.
- Гляну, но давай не портить наш завтрак, - ответил он, встал и подошел к шкафу, указал на стоящую там бутылку с вином. – Необычная штука. Редкая.
- Подруга дала когда-то. Год, а то и полтора…
Я вспомнила, как Танька притащила мне это вино. Уж не знаю, где она его взяла, сказала, что стоит недешево, и если понадобится, достанет еще. Я так его и не открыла. Держала на всякий случай, даже не знаю какой.
- Можешь попробовать, если хочешь. Я не буду, - опустила взгляд на живот. – Сам понимаешь.
Алекс на миг зажмурился.
- Что-то знакомое. Где я его мог пить?
Он открыл бутылку, налил в стоявший рядом бокал, отпил пару глотков, снова призадумался, а затем шагнул ко мне, склонился. Его пальцы коснулись моей руки, и тело тут же обдало жаром.
- Кажется, я кое-что вспомнил.
***
-Женщину, - посмотрев мне в глаза, сказал он. – Ростом где-то как ты. Темноволосая. Стриженная под каре. Была какая-то деловая встреча. Человек шесть-семь. Лиц остальных не помню, только эту женщину. И вино…
Черт…
Кажется, он описывал Таньку!
- Только не помню, когда это было – вчера или много лет назад, - продолжал он. - Я что-то говорил. Потом встал, подошел к окну. Внизу была площадь. На ней памятник. И клумбы с цветами. Куча людей. А напротив – огромный транспарант с рекламой пенки для бритья.
Знакомое место!
Еще как, черт возьми, знакомое!
Площадь Ломоносова с памятником ученому в центре, аккуратными клумбами, постоянным скоплением народу, ведь рядом кинотеатр, несколько кафе и ресторанов, торговый центр, супермаркет. А главное – там работала Танька. Её офис находился в одном из небоскребов, окружающих площадь. Прямо напротив и висел рекламный транспарант.
Наверху я не была, туда пускают только сотрудников и тех, кто пришел по делу, но время от времени встречались с подругой на площади, сидели в уютном кафе, пили кофе, болтали о своем, о женском. Она и жила где-то в том районе, в одной из вросших за последние пять лет новостроек. Все никак не счастливилось побывать в её доме.
