Аня очнулась после операции только через несколько дней. Вся больница судачила о том, что если бы не волшебные руки хирурга Антоненко Владимира Сергеевича, то девушке не удалось бы выжить.

Пока она лежала без сознания, Кирилл не отходил от палаты. Но когда пришла в себя, не смог, не отважился показаться на глаза.

Некоторое время врачи не позволяли ей подниматься, девушка жила на обезболивающих и снотворном. Тогда находясь в полусне ей не мешала боль, ни душевная, ни физическая. Кирилл впустили в палату и он часами наблюдал за тем, как она спит. А после заботу о ней на себя взяла Марина. Смирнова кружилась вокруг подруги все оставшиеся три недели до выписки, пичкая больную фруктами и всякой вкуснятиной. Старая подруга строго следила за условиями пребывания Ани в клинике, за тем, как её кормят, как ухаживают. Старалась развлечь, старательно поднимала настроение. Аня даже улыбалась, но редко и как-то не искренне. А смех, для нее был вообще запретным, рана не позволяла.

Родителям сообщили о происшествии лишь тогда, когда она пришла в себя и то умолчав о подробностях. Приезжать им Аня сама строго настрого запретила, заверив, что скоро вернётся и все объяснит. Спорить никто не стал, но условием было звонить хотя бы пару раз в неделю. Девушка согласилась без колебаний.

Владимир Сергеевич постоянно интересовался ее здоровьем. И Аня думала, что цветы на тумбочке, всегда свежие, каждый раз разные дело рук доктора. Ведь он действительно стал настоящим ангелом Хранителям для нее. По просьбе Кирилла хирург не стал переубеждать, что к букетам врач отношения не имеет.

За всё время пребывания в больнице, Аня ни разу не спросила о Кирилле. А он так и не решился навестить. Как только девушке удалось выпросить выписку, она сразу же уехала домой, пообещав Владимиру, что обязательно обратится к местному врачу и будет наблюдаться до полного выздоровления у специалиста.

Наблюдая, как поезд исчезает из вида с девушкой, которая навсегда поселилась в его сердце, Кирилл отправил свое сердце вслед за ней. Он признал, что влюбился и упускает ее из-за своей непонятно откуда взявшейся трусости. Как он жалел, что ему не двадцать лет. Тогда он свалился бы перед ней на колени, вымаливая прощение. Но он взрослый мужчина, и сейчас это не сработает. Возможно, он смог бы даже заплакать. Но…

Почему она ни разу не спросила о нем? Почему не захотела попрощаться? Неужели возненавидела.

Не простила?

- Боже, что со мной? Я размазня. – Вслух произнес Град, запустив пятерню в волосы.

- Кирилл!

Обернувшись, он увидел приближающуюся к нему Марину.

- Что ты здесь делаешь? Совсем один? Когда это ты полюбил одиночество? Помнится, тебе больше нравится находиться в центре всеобщего внимания.

Кир наигранно изобразил почти вежливую улыбку и отвернулся, давая понять, что не настроен на дружеские беседы.

- Как твои дела? Тебя не видно и не слышно последнее время.

- Много работы.

- Зачем ты загоняешь себя?

- Чтобы было меньше времени думать о…глупостях.

- О ней? – Поправила его прозорливая собеседница. Её взгляд потеплел.

Кирилл всё ещё не мог привыкнуть к резким переменам в поведении Смирновой.

Когда Самсон привез Марину к мужу, годовой запас девичьих слез вылился на его плече за несколько минут. Что было потом и как её успокаивал Палыч, Град не знал. Он уехал в клинику, вслед за Аней. Проведя несколько часов возле операционной, Град, казалось, состарился лет на десять. И сейчас он выглядел осунувшимся и мрачным, словно это ему пришлось пережить операцию, а не его хрупкой принцессе.

Марина положила руку ему на плечо и улыбнулась.

Сведя брови к переносице Град одарил её хмурым взглядом.

- Не спеши выпускать колючки. Просто выслушай. Я не желаю зла ни тебе, ни Ане. Просто ответь мне на один простой вопрос. Зачем вы друг друга мучаете?

Кир растерялся. Впервые за всё время, она заговорила об Ане. Он ждал, что Марина прибежит с нравоучениями в первый же день, но она молчала, а спросить он не мог. Почему? Может боялся услышать ответ.

- Она ждала тебя.

- Она тебе сказала? – Голос почему-то прозвучал глухо. Прокашлявшись, Град уставился на собеседницу не мигающим взглядом.

- Нет. Но я не раз видела слёзы на ее глазах. А однажды застала ее рыдающую в своей палате. Это было в тот день, когда Ане перестали ставить сильнодействующие препараты. Она начала более-менее приходить в себя и случилась истерика. Владимир Сергеевич прибежал сразу же, он очень обеспокоился её состоянием, ей тогда поставил какое-то мощное успокоительное от которого она проспала почти сутки. Ей нельзя было расстраиваться.

- Почему ты мне не сказала?

- Вы должны были разобраться во всём без посторонней помощи. Ладно она. Но ты взрослый мужчина. Но оказалось, что с вами всё не так просто. Что случилось, Кирилл? Я не смогла спросить у неё. Она была так подавлена. Я старалась отвлечь её, сначала решила, что это из-за операции, может больно или пережитый стресс, но… - Марина развела руками. – Она ждала тебя.

- Там, в квартире Никиты, она спасла мне жизнь. С ней этого не должно было случиться. На ее месте должен был быть я!

- Как это?

- Она толкнула Никиту. Он целился в меня. Я бы не вышел из той квартиры живым.

— Значит, любит! Что еще тебе надо?

- Я стрелял. Понимаешь? Стрелял я, целился в этого скота, а попал в нее. И чуть не убил.

Марина нахмурилась.

- Она ненавидит меня.

— Это ты с чего так решил?

Он опустил голову.

- Ты должен поговорить с ней.

- Я не могу.

- Не думала, что ты окажешься трусом.

Град удивленно вскинул брови, уставившись на собеседницу. Смерив его укоризненным взглядом, девушка развернулась и, махнув рукой, направилась к столу, где ее ждал муж.

Посмотрев ей вслед, Кирилл достал из кармана ключ от машины. Повертев его на пальце, он развернулся и пошел прочь.

* * *

- Аня, ты уже встала? – Заглянув в комнату к дочери, Вера приветливо улыбнулась.

- Да мам, я уже давно не сплю.

- Что же в такую рань то?

- Выспалась. Сейчас я заправлю постель и помогу тебе на кухне.

- Нет – нет. Там и делать то нечего. Я справлюсь сама. Тебе нужно поберечь себя.

- Но я и так то лежу, то сижу. И спать больше не могу. На сто лет вперед выспалась.

- Может, тогда прогуляешься? Свежим воздухом подышишь.

- Нет. Не хочу даже выходить.

- К тебе Ира опять приходила. Она обижается, что ты не хочешь видеться с ней. В последний раз она ушла со слезами. Столько времени прошло, а ты из квартиры никуда. Отец волнуется.

- Я ведь жива, я дома. О чем волноваться?

- Ну, как же? Доченька, ты так изменилась. Ни улыбки лишней, ни привычной болтовни. За гитару не берешься, а раньше бегала во двор только бы поиграть с ребятами, спеть.

- Так мне уже не пятнадцать. Да и тебе это никогда не нравилось?

— Это я так, для вида ворчала. – Вера Николаевна подсела к дочери на постель.

Аня улыбнулась.

- Ты тоже изменилась, мама.

Женщина ласково посмотрела на дочь.

- Что с тобой случилось? Куда делась моя прежняя смелая девочка?

Голос матери доставал, казалось, до самой глубины души. Аня почти физически ощущала её переживания. Погладив ее по руке, девушка склонила голову на бок, ничего не ответив.

- Ладно. Идем на кухню. Я приготовила тебе завтрак. Тебе нужно хорошо питаться, чтобы скорее восстановить силы.

- Спасибо, мама. – Шепнула Анна, поджав губы.

Она хотела рассказать ей о Кирилле. Обо всём, что с ней произошло в большом городе. Но знала, что стоит ей произнести его имя вслух, слезы хлынут ручьем и говорить далее сил не будет. Осторожно спустив ноги на пол, Аня издала негромкий стон. Рана причиняла неудобство, боли почти не было, но все же полностью тело еще не оправилось. А про душевное состояние и говорить было нечего. Неожиданный всхлип и причитания мамы заставили девушку врасплох.