Разглядывая камень, я внезапно вспомнила, где уже видела подобный! Засунув руку за ворот своей рубашки, торопливо вытащила на свет кулон, что подарила мне мама Сирентия. Переводя взгляд с кулона на плиту, с изумлением поняла, что камень абсолютно идентичен!

— Ну дела… — пробормотала я и посмотрела на съякса.

— Этот камень-шаиит, — неожиданно сказал Василий и скосил глаза на мой кулон. Коротко кивнув головой, я спрятала кулон обратно. Ловко запрыгнув на плиту, съякс растянулся во весь рост и с наслаждением прикрыл глаза, — Её дом принял, можете открыться… — негромко пробормотал Вася.

Недоуменно хлопая ресницами, я смотрела на жутко довольного Василия. Не обращая на нас внимания, съякс тихонько сопел и изредка по его шерсти пробегали золотистые искры. Что-то мне это всё напоминало, но я никак не могла вспомнить, что именно!

— Вал, ты что-нибудь понимаешь? — встревоженно спросил Аден. Встав рядом со мной плечом к плечу, он настороженно смотрел на брата, осматривающего каменную плиту. Не отрываясь от своего занятия и не прикасаясь к плите-алтарю Валентайн, несколько раздраженно пожал плечами. Он так же, как и мы с Аденом ничего не понимал.

Засуетившись у меня в ладони, мышонок, требовательно запищал. Быстро опустив его на пол, я с удивлением наблюдала за мышонком. Отбежав от нас с Аденом подальше, Виталик встал на задние лапки и прикрыв глазки, замер.

— И этот спятил… — прошептал мне на ухо Аден.

Хмыкнув, я прищурилась и чуть толкнула друга в бок, привлекая его внимание. К Виталику подбежала вторая мышка! Покрутившись возле него, она так же села на задние лапки и прикрыла глазки. В это же мгновение очертания мышей искривились, а затем смазались.

— Ух, ты… — не сдержала я удивления и выглянула из-за плеча Адена. Едва мыши начали трансформироваться, Аден мгновенно закрыл меня своей спиной. И сейчас я была вынуждена вытягивать шею, чтобы все хорошенько рассмотреть.

— Светлого дня, хозяйка! — хором сказали два мужичка и важно надули щеки. Ростом не более полуметра, они оба были жутко бородаты и конопаты. Правда у того, что выглядел постарше на бороде виднелось коричневое пятно от засохшей краски.

— И вам не хворать… — машинально ответила я, теперь выглядывая из подмышки Адена.

— Я-Виталик! — важно надул конопатые щеки, мужичок с пятном на бороде. — А у брата имени пока нету… — он озадаченно почесал копну не чёсанных волос, морковного цвета.

— Нету… — обиженно засопел второй мужичок и вытер грязную пятку о штаны грязно-серого цвета. — Хозяйка… Без имени- плохо! У него есть… Дай и мне? — вытерев просторным рукавом рубахи нос, он с надеждой посмотрел мне в глаза.

— Будешь Витей… — особо не задумываясь, я с любопытством разглядывала представителей не ведомой мне расы разумных.

Широко улыбаясь, свежепоименованный Витя, энергично кивал головой и гордо поглядывал на брата.

— А, ты задавался! Теперь и у меня имечко есть! Так-то!

— А мне первому дали! Значит я, как и прежде- главнее! — скрестив на груди ручки, Виталик задрал не чёсанную бороду-лопату к потолку.

— Зато у меня имя красивше!

— Боги… — тихонько прошептала я, глядя на этих мужчиков. — Мне кто-нибудь объяснит, что за дурдом происходит в моём доме?

Золотистые всполохи на стене, неожиданно ярко засветились. Крепко схватившись за руку Адена, мы вместе с ним изумленно таращились на стену. Возникнув абсолютно самостоятельно и без страданий с перетаскиванием шкафа, уже знакомые руны приковывали наше внимание.

— Что там написано, Пелагея… — хрипло спросил Вал.

— Всё тоже. Ты мне нравишься, девочка… — истерично хихикнула я и тут же примолкла, глядя на только, что проявившиеся руны. — Ещё тут написано… Береги себя!

Встревоженно переглядываясь с близнецами, я пыталась понять, чтобы это значило. Выдав новую порцию непонятного, дом решил примолкнуть. То, что со мной таким образом общался именно дом, я уже не сомневалась. Это было невозможно, но это было: мой дом обладал разумом.

Решительно подойдя к Василию, я стянула его на пол с плиты. Обиженно фыркнув, Вася потянулся и зевнул.

— Что? — встретившись со мной взглядом, невинно поинтересовался съякс.

— То! — воскликнула я в ответ, сердито блестя глазами. — Все наверх! Сейчас я с вами буду разговаривать! Надоели со своими секретами, сил уже никаких нет! Тут не понять, что твориться, а они в тайны играют!

— У-у-у, — протянул Аден. — Гроза надвигается… — озорно улыбнувшись, он переглянулся с братом, и они синхронно пошли на выход из комнаты.

— А мы? — хором поинтересовались рыжие мужички.

— И вы! — твердо сказала я. — Вы особенно! — вцепившись рукой в холку Василия, чтобы не сбежал, потащила его к выходу.

Скрестив руку на груди, я стояла посреди кухни и сердито смотрела на сидящих за столом. Чинно сложив ладошки на коленях, мужички дружно болтали короткими ножками и преданно смотря на меня, блестели черными глазами-бусинками. Задумчивый Вал, невидящим взглядом смотрел в окно, и я понимала, что он анализирует информацию. Подперев подбородок ладонью, Аден тяжело вздыхал и украдкой посматривал на сидящую напротив Элоэ.

— Вася! — требовательно позвала я, привычно лежащего возле стола съякса. Подняв на меня голову, он в ожидании замер. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Не-а, — отрицательно помотал мордой съякс. — Я лучше потом поясню, если чего не поймешь! Ты у этих лучше спроси… — он повернул лобастую голову на мужичков. — Они тут всегда живут…

— А, что мы? — хором возмутились рыжебородые. — Мы ни причем! Это всё эльф виноват!

— Какой эльф? — насторожилась я.

— Ну, тот который не совсем эльф! Да, который помер! — c видом знатока пояснил Виталик и толкнул кулачком брата.

— Ага! Давно помер! — понятливо закивал головой Виктор и счастливо улыбнулся.

— Боги… — прошептала я. — Пожалуйста… Говорите по одному и с самого начала! Я не понимаю, что за «не совсем» эльф и почему он в чем-то виноват, если давно помер!

Преданно заглядывая мне в глаза, мужички замерли в ожидании. Посмеиваясь, близнецы сцеживали улыбку в кулак. Элоэ хмурилась и всем своим видом показывала озабоченность и тревогу.

— Ты! — для наглядности я ткнула пальцем в красную бороду с пятнышком. — Ты, Виталик сейчас будешь рассказывать! Подробно и с деталями! А, ты… — я перевела взгляд на второго мужичка, — Витя, будешь пояснять, если я, что-то не пойму! Всем всё понятно?!

— А, то как же! Мы-то умные, конечно всё поняли. А, ежели, что не понятно, мы спросим! Так-то нам всё понятно. Чего спрашивать-то тогда?! Болтать попусту мы не любим! Чего зря-то, воздух словами сотрясать? Вот, ежели по делу, то тогда, конечно. Обязательно спросить надобно… — вразнобой и перебивая друг друга, забубнили не чёсанные и жутко говорливые мужики.

Скрепя сердце, я спокойно слушала их бубнеж. Рассмотрев, как следует этих мужичков, я наконец-то поняла, кто сидит передо мной. Давным-давно на Влане жил мелкий народец. Владели они чуть-чуть бытовой магией, да умели оборачиваться в мелких грызунов. Прибиваясь в дома, заключали негласный договор с хозяев. Служили исправно, но если, хозяева обижали, то мелко пакостили. Сейчас найти представителей расы домовых было невозможно. Мор, какой-то у них случился… Возможно, что эта парочка была последними представителями! Не удивительно, что я сразу не поняла, кто передо мной.

Утомившись общаться друг с другом, домовые наконец-то соизволили перейти к делам насущным. Важно шмыгнув носом, Виталик торжественно напыжился и неожиданно густым басом начал говорить:

— Случилось это лет пятьсот назад… Жили мы с братом на конюшне у купца. Тихо-мирно косички лошадкам плели, никого не трогали. В дом не совались, не рады нам там хозяева были… И вот значится приходит однажды к нам в конюшню мужик, говорит, что вы тут среди навоза! А, пойдемте ко мне жить! Будет вам и дом, и стол! Мы с дуру и согласились… — горько вздохнул Виталик. — Недоэльф этот…дюже злой оказался. Кормить не кормил, тумаки одни раздавал и всё какие-то опыты проводил! Как не получалось чего, нас гонял! Доставалось нам от него знатно… а уйти-то уже и не могли. Привязал он нас как-то к дому, — шмыгнув носом, Виталик обиженно засопел. — Каменюку эту в подвал откуда-то приволок… А, после, что-то намагичил и дом-то ожил! Сильно нас прежний хозяин-то обижал. Столько натерпелись, что хоть вой! Его и дом-то не любил… — примолкнув, Виталик осторожно вытер кулачком одинокую слезинку.