Когда я вернулась с чашечкой ароматного кофе, уже началась запись партии ударных под метроном[4]. Марк сидел за барабанной установкой в наушниках и отбивал энергичный ритм.

Я сделала несколько трансляций, придумала пару интересных постов в паблик группы, параллельно наблюдая за записью партий каждого инструмента. В студии была своя, особая атмосфера, и я с удовольствием сидела на удобном кожаном диване, попивая кофе, в спокойном темпе делая в планшете разные заметки.

Сквозь стекло я наблюдал, как Яна оживленно беседует с Деном. Мне надо бы сосредоточиться на своих гитарных соло, но все мое внимание было приковано к ним. Почему Яна так улыбается Дену? Что он там показывает ей в телефоне? Зачем они делают селфи? Черт, широкая спина продюсера все загородила. Я вытянул шею. Ден положил руку вдоль спинки дивана.

– Гедеон, стоп! – послышался голос из динамика. – Сыграй еще раз.

Черт, не заметил, как сбился. Я кивнул и начал сначала, заставил себя оторвать взгляд от Яны, чтобы не отвлекаться.

Наконец, партии гитары были успешно записаны. Дальше предстояла запись вокала. Я вышел передохнуть на пару минут.

– Как дела? – я плюхнулся на диван с другой стороны от Яны. – Не скучаешь?

– Я стараюсь веселить ее, – заявил Ден.

Да, дружище, я это вижу. Надо бы рассердиться на Дена, но не могу. С чего мне на него сердиться? Он просто тот еще бабник, и, надеюсь, Яна не так глупа, чтобы придавать серьезное значение его обходительным шуточкам.

Я нажала на кнопку и подала знак, что видеотрансляция началась.

– Мои дорогие, всех приветствую! Мы готовим к релизу наш новый альбом. Сейчас я нахожусь в студии звукозаписи. Работа предстоит масштабная и творческая. Каждая песня для нас важна, каждая, особенная, и мы хотим, чтобы вы прочувствовали их все вместе с нами. В альбом войдет четырнадцать полноценных композиций. Вся наша музыка – это жизнь, душа, чувства. Спасибо вам за поддержку!

Пока Гедеон говорил в камеру свой текст, я смотрела на него через экран телефона. Грех таким не любоваться. Сейчас, пока шла съемка, я могла спокойно делать это. Светка постоянно твердила, что мне уже давно пора было потерять голову от какого-нибудь обалденного парня. Похоже, это сейчас и происходило, но только шло совсем не по плану. Хотя можно ли такое запланировать?

– Все супер! Думаю, поклонники будут в восторге. Я еще запишу небольшой фрагмент, где ты поешь.

– А тебе нравится, как я пою? – спросил он вкрадчивым тоном.

– Попробуй спеть так, чтобы понравилось, – с этими словами я вышла и оказалась с другой стороны стеклянной панели.

Гедеон проводил меня самодовольной улыбкой, а затем подал знак ребятам за микшерным пультом, надел огромные наушники и стал сосредоточенно смотреть на микрофон. Через пару минут подошел Михаил, чтобы лично проконтролировать процесс записи. Он сел перед пультом, настраивая многочисленные переключатели.

Да, мне нравилось, как он пел. Он искренне наслаждался тем, что делает, вкладывал в голос всего себя. Такое просто не могло не понравиться. Его тело двигалось в такт музыке, словно было частью песни. Я сняла несколько видео для фанатов, они точно останутся довольны.

– Эй, Гедеон, давай еще разок! Ты можешь лучше, – сказал Михаил после того, как солист несколько раз исполнил песню. Я не заметила ничего, к чему можно было бы придраться. Вокал был сильным, отточенным, но продюсер, наверное, разбирался в этом лучше меня.

– Лучше я не спою, сейчас было хорошо, – возмутился Гедеон, сняв наушники.

– Гедеон, альбом будет просто убойный. Давай еще раз, с бо́льшим чувством. Чтобы все здесь заискрилось!

Михаил замучил меня. Чего ему не хватало? Я сосредоточился на вокале, сфокусировался на каждом звуке, сделал все возможное. Петь в студии было несложно, потому что в наушниках все инструменты звучали идеально.

– Нужен еще больший накал в голосе, Гедеон! – говорил мне Михаил. – Давай, дружок, я в тебя верю!

Я глянул сквозь стекло на Яну. Ден опять крутился возле нее. Это я должен быть рядом с ней! Михаил обернулся на них и что-то сказал, после чего все вышли из комнаты в холл. Проницательный мужик!

– Так, теперь тебя ничего не отвлекает. Поехали!

С записью бэк-вокала Дена и Савелия мы управились довольно быстро. Теперь у нас уже было представление о том, что будет дальше.

Завтра и на протяжении следующих двух недель нам предстояло ежедневно делать то же самое, что мы делали сегодня. По песне в день. Кирпичик за кирпичиком.

Оказавшись на улице и ощутив дыхание вечерней прохлады, я наконец-то расслабился. Солнце приближалось к горизонту, смягчая яркий дневной свет.

Попрощавшись с ребятами, мы с Яной сели в мою машину. Я настоял на том, что лично отвезу ее домой.

– Вы здорово поработали, – сказала она. Приятно было получить похвалу из ее уст.

– Спасибо, ты тоже сегодня потрудилась на славу.

– Завтра и в остальные дни я не приду. Мы с Владиславом начнем бронировать билеты и отели.

– Вот черт.

– Что такое?

– Ты увидишь мои паспортные данные. И никакой тайны не останется, – я взглянул на нее с наигранной страдальческой улыбкой.

– Точно! – Ее глаза неожиданно загорелись. – Я увижу твой паспорт. И узнаю про тебя все-все.

– А что ты хочешь узнать? – я повернулся к ней, прищурившись. – Неужели ты не искала какую-нибудь информацию в Интернете?

– Нет.

– Ну так что ты хочешь узнать? Спрашивай.

– Какая у тебя фамилия? – спросила она.

– Так я тебе и сказал! Завтра сама и узнаешь, когда будешь бронировать билеты. Это неинтересный вопрос, хотя за ответ на него фанаты или журналисты готовы отдать многое.

– Ты решил заинтриговать меня? У тебя получилось. Я теперь гадаю, какая у тебя может быть фамилия. Наверное, какая-нибудь вычурная, сложная, труднопроизносимая.

– Вовсе нет. Вполне себе обычная.

– Ни за что не поверю, что ты Иванов, Петров или Сидоров.

– Яна, у тебя есть шанс задать любой нормальный вопрос. Воспользуйся им, пока я готов ответить.

– Какая самая сумасшедшая вещь, которую ты когда-либо делал в жизни?

– Мне кажется, что самые сумасшедшие поступки у меня еще впереди. Пока на ум приходит только то, что однажды я поспорил с Деном и проиграл, пришлось прыгать с парашютом. Хорошо, что он не видел моего лица и не слышал криков, особенно когда парашют раскрылся не сразу.

– М-да, серьезный проигрыш. Как ты на это подписался? Безумие чистой воды! Что за дурацкое пари у вас было?

– Пожалуй, об этом я умолчу. – Не говорить же ей, что у нас с Деном было соревнование по соблазнению девушек на втором курсе. Ден всегда мог без труда очаровать любую девушку, поэтому выиграл.