– Врата или портал – это проход, ведущий тебя в другой мир или в другое измерение, – ответил он, глядя на меня так, будто я плохо соображаю. – Просто смотри, Розмари.

Эди взял этот камешек и прошёлся по прихожей туда-сюда, держа его в воздухе и время от времени роняя. Я неотрывно наблюдала за ним. Честно говоря, у нас наверняка был дурацкий вид. Он подтащил за ручку кресло, взобрался на него, поднял свой камень повыше и снова стал его ронять.

– Эди, – вздохнула я. – Ничего не происходит, а нам надо торопиться.

– Просто потерпи ещё минутку.

Я смотрела, как он держит камешек примерно в сантиметре от зеркала. Ничего. Он переместил камешек к нижнему краю зеркала и снова выпустил его из пальцев.

Ну, если я вам скажу, что тут произошло нечто поразительное, вы поверите?

Камешек не упал. Он завис. Да, он завис в воздухе рядом с подставкой зеркала.

– А вот и портал, Розмари, – Эди взглянул на меня с ухмылкой. – Гравитация в этой области очень слаба, следовательно, камень зависает в воздухе. В других местах, где камень падает, гравитация сильна. Резкое изменение гравитации всегда указывает на близость иного измерения.

– Я слышу, там Эди пришёл? – окликнула сверху мама. Это заставило нас подскочить, и камень упал.

Затем из кухонной двери показалась Лоис – как всегда, вся в еде, включая майку.

– Привет, Эди, что тут шумело? Что у тебя в руке? Дашь мне поиграть?

Динь-дон.

– Это Фрэнсис. Эди, быстро иди на кухню.

– Розмари, – прошептал Эди. – Я вижу её за дверным стеклом.

Конечно! Эди тоже верил в магию, и это означало, что он может видеть наших постояльцев. Пока я открывала дверь, мама поспешно сбежала вниз по лестнице.

– Привет, Рози. Минуту назад я видела через стекло какого-то приятного молодого человека, не так ли? – спросила Фрэнсис.

– Да, – подтвердила мама. – Куда пошёл Эди, Рози? Тебе не кажется, что стоит предложить ему что-нибудь попить, вместо того чтобы околачиваться в прихожей и играть в мяч, или что там ещё у вас так грохотало по плиткам?

Я не стала с ней спорить, хотя мне было слегка досадно, что нас прервали.

– Проходи, Фрэнсис, – сказала мама, пропуская её на кухню, где Эди усиленно пытался вникнуть в попытки Лоис объяснить ему, почему Скуби-Ду в телевизоре так тяжело заболел.

– Кто там ещё?! – воскликнула мама, потому что в дверь позвонили ОПЯТЬ. – Розмари, будь добра, сходи посмотри.

Я побежала в прихожую и отворила дверь мистеру Фоггерти и дяде Вику; оба выглядели крайне мрачно.

Дядя Вик попытался улыбнуться, однако вышло больше похоже на гримасу.

– Ну-с, юная леди, ваша мать на кухне?

– Да, заходи, Вик, – откликнулась мама.

Я первой прошла на нашу кухню, которая с каждой минутой становилось всё многолюднее. Я посмотрела на Эди, думая познакомить его с кем-нибудь, но он возился с чем-то на стенке холодильника. Его длинные тонкие пальцы потянулись к кнопке на одном из магнитов.

– Не-е-е-е-е-ет, не нажимай, Эди! – закричала я. Но было поздно.

Раздался звук шотландских волынок, и стесняться стало уже поздно. Мама, Лоис, мистер Фоггерти, дядя Вик, Фрэнсис и я приподняли юбки и брюки и с жаром пустились в пляс. Ни споров, ни вздохов, ни попыток избежать неизбежного. Это было то, что мы ОБЯЗАНЫ были сделать. Бедный Эди застыл в шоке, не веря своим глазам, но, надо отдать ему должное, через несколько секунд всё же попробовал присоединиться к нам (вышло не очень).

Наконец всё закончилось и каждый вернулся к своим делам. Я как раз собиралась проводить Эди к выходу и предложить ему вернуться, когда у нас станет немного поспокойнее, как вдруг мама ни с того ни с сего выронила чайную ложку.

– О нет, проклятая ванна! – сказала она и выбежала прочь с кухни.

Никто, кроме меня, и не взглянул в её сторону. Фрэнсис увлечённо беседовала с дядей Виком, одновременно выуживая чайные пакетики из дымящихся кружек. Затем она умудрилась уронить все пакетики до единого на ботинки дяди Вика и теперь медленно собирала их один за другим.

Я смутно слышала, как Лоис на заднем плане бубнит, выпрашивая рисовый пудинг, но и на неё никто не собирался обращать внимание.

Мистер Фоггерти вытащил из кармана своего костюма жёлтый носовой платок и рассеянно промокнул плешь на макушке.

– Дождик пошёл, дорогой? – спросила Фрэнсис, посмотрев на потолок.

«О-о-о-о», – подумала я. С потолка уже капало вовсю, а затем сверху донёсся пронзительный мамин крик:

– Мне тут нужна помощь, Розмари! Тут ВЕЗДЕ вода!

Ванна опять перелилась. Бедный наш, несчастный потолок на кухне. Неужели от него снова отвалится кусок? И долго ли ждать, пока обвалится весь потолок целиком? «Кап-кап-кап» уже стало мерным, ровным. Дядя Вик взял из буфета кастрюлю и благоразумно поставил её на пол, чтобы вода лилась туда. Фрэнсис сражалась с консервным ножом, чтобы дать Лоис рисовый пудинг. Эди бочком, потихоньку направился в прихожую.

– Я лучше пойду, Розмари, – сказал он. – Увидимся завтра.

Я бросила на него взгляд, который должен был высказать всю мою досаду от того, как всё вышло.

– А я пойду помогу маме, – сказала я. – Ей понадобятся полотенца, и много.

Пол в ванной был насквозь мокрым; мама спускала лишнюю воду из ванны и в то же время пыталась ликвидировать огромные лужи на полу.

– Папа с ума сойдёт, – сказала я, стаскивая с себя уже промокшие носки и стараясь игнорировать завывания Лоис, которые, как мне было известно, всего за пару минут могли достичь крещендо, то есть стать очень громкими.

– Да, ну а мы ему не расскажем, Рози. Я уверена, когда потолок на кухне просохнет, всё будет в порядке, и я всегда смогу как-нибудь подправить его, взяв немного шпаклёвки.

Маме нередко приходится «как-нибудь подправлять». Проблема в том, что она с головой уходит в то дело, за которое берётся, и нечаянно забывает про пирог в духовке, про воду в ванной или про кофе на плите.

– Думаю, с худшим мы справились, Рози, – выдохнула мама; её щёки порозовели от работы. – Приведу-ка сюда нашу мадам, пора ей принять ванну. Да и тебе, юная леди.

– Лоис! – крикнула я. – Ванна готова.

– О нет, ну из-за чего она снова ревёт? – Вид у мамы был измученный, так что я предложила, что схожу за Лоис да выясню, из-за чего такой шум. Я дошла до кухни: она, рыдая, стояла в дверях. Слёзы каскадом лились по лицу, глаза опухли; в руках она держала Би – свою плюшевую зайку.

– Ну что ты, Лоис, что стряслось?

– Я хочу рисовый пудинг!

– Вроде бы Фрэнсис собиралась тебе его дать?

– Собиралась! – заикаясь, прорыдала она. – И поставила его в микроволновку, но потом все побежали в прихожую и пропали, а я не могу доста-а-ать…

У меня застучало сердце.

– Куда они отправились, Лоис? Ты видела?

– Они бросили меня без рисового пудинга…

– Ладно, хорошо, я дам тебе пудинг, погоди.

Я как по льду проехалась по полу к микроволновке и включила её.

– Садись, я тебе принесу.

Должно быть, они прошли сквозь стену, куда же ещё. Могла ли Лоис что-то увидеть? Нужно было вытащить из неё информацию таким способом, чтобы она не начала капризничать. Как бы я хотела, чтобы Эди зашёл к нам чуть раньше! Он бы придумал, как подсмотреть, куда они уходят. Почему они скрылись так быстро? Словно по волшебству, я незамедлительно получила ответ на свой вопрос, услышав позвякивание ключа в замке.

ПАПА.

Я догадалась: они сбежали, потому что знали, что он скоро придёт домой. Я выдала Лоис её рисовый пудинг, и она жадно набросилась на него.

– Привет, пап, – окликнула я его, когда он начал подниматься по лестнице.

Затем я услышала приглушённые голоса родителей. Они нечасто скандалили. Папа говорит, что не устраивает сцен и что мама часто в конечном итоге спорит сама с собой. Однако сейчас это точно была настоящая ссора.

– Что здесь произошло, Рэй? На полу полно воды!

– Ванна перелилась.

– Боже милостивый, и ведь это уже не в первый раз. Ты не можешь быть чуточку внимательнее? Мы не можем допустить, чтобы на кухне провалился потолок.