Внутри оказалось еще печальнее — коридоры выглядели так, как будто тут подкованные кони бегали, много лет, и били копытами стены. Из-за обшарпанных дверей доносились голоса и запахи, мы поднялись на свой третий этаж, открыли свою комнату, Роман осмотрелся и вздохнул:

— Ну сорян, это лучшее из того, что осталось, надо было приезжать раньше.

Асани посмотрела на меня с досадой, я сделала вид, что не заметила, очень занятая изучением кривого стыка стены и потолка.

— Ладно, располагайтесь. Если хотите, делайте уборку, если не хотите сами — можете не делать, я кого-нибудь найму.

— Не хотим, нанимай, — кивнула Асани, с явным отвращением изучая заросли паутины на сетках кроватей и залежи пыли в углах, я не стала спорить.

Роман кивнул и подхватил свою сумку:

— Я тоже заселюсь, устрою Толика и приду к вам вечером, поведу на экскурсию. Можете сами куда-нибудь сходить, сегодня пятница, будет много народу на улицах, можете общаться — здесь довольно безопасно, в центре всегда дежурит полиция, если заблудитесь, просто покажите пропуск, вам покажут дорогу к общаге. Все, я пошел.

Он вежливо кивнул Асани, посмотрел на меня, дождался, пока я на него посмотрю. И что-то такое сделал глазами, от чего у меня внутри опять шевельнулась та магия, я не сдержала улыбку, он улыбнулся с победным видом и ушел. А мы принялись приводить себя в порядок и обживаться.

Для начала мы узнали, что душ и туалет у нас общие на этаж, это привело нас в такой шок, что мы даже больше часа друг друга не подкалывали. Потом мы узнали, что здесь есть оранжерея на крыше, там можно обновить запас силы земли и жизни, решили сходить.

То, что на плане пожарной эвакуации гордо называлось оранжереей, оказалось очень посредственным зимним садом. Сквозь пыльные стекла двускатной крыши проникали солнечные лучи, к ним тянули слабые листики деревья в кадках, в мутном бассейне глубиной по колено плавали рыбки и блестели монетки, хотя для рыб это вредно. Я с сомнением осмотрела все это богатство, порадовалась, что хотя бы часть стекол крыши открыта на проветривание, закрыла глаза и пощупала несчастные деревья магически — бедные-бедные деревья, как от них запитаться, если им самим нужна подпитка?

Асани тоже смотрела на это сомнительное счастье с брезгливой миной, посмотрела на меня и сказала:

— Не знаю, как ты, а я здесь надолго задерживаться не собираюсь, я даже чемоданы полностью распаковывать не буду. Сегодня же напишу папе, чтобы он выслал мне денег на нормальное жилье, и твой сделает то же самое, хотя бы для того, чтобы не отставать. Просто имей в виду.

Я молча кивнула — большего от меня не требовалось. Мы спустились в комнату, Асани разложила банки и щетки на всех горизонтальных поверхностях, и стала наводить красоту, а я просто переоделась, причесалась и вышла на балкон, посмотреть на город и посушить волосы. Он был не застеклен, на железных перилах облупливалась краска в множество разноцветных слоев, по стене взбирался виноград, у второй стены стоял рассохшийся от возраста деревянный стул со сломанной спинкой, я магией отряхнула с него пыль и присела, оперлась на перила и стала смотреть вниз. К парадной подъезжали кареты, новые студенты выгружали вещи и поднимались, такие разные — эльфы, друиды, люди, гномы. Я здесь действительно не буду выделяться.

Город с высоты третьего этажа и правда выглядел зеленым — деревьев было больше, чем домов, по крайней мере, с этой стороны общежития. Прямо напротив утопал в розах детский сад, с площадками, беседками и качелями, за ним был парк, очень геометричный и ухоженный, дальше шла набережная реки, на дальнем берегу тоже был парк, но уже дикий, хотя я, своим опытным взглядом, сразу рассмотрела, что он рукотворный — деревья были высажены по системе, правильно подстригались и вовремя вырубались, очень с любовью выращенный парк, вот бы там погулять. Справа мне закрывал обзор виноград, слева был соседский балкон, отделенный символическим заборчиком по пояс, по ту сторону сушились на веревке женские вещи, стоял маленький круглый стол и один стул, такой же старый, как у меня, но чистый и с подушечкой. Открылась дверь, на соседский балкон вышла красивая девушка с оливковой кожей и темно-зелеными волосами, вроде бы дриада, но я была не уверена — в этом городе ни в чем нельзя быть уверенной. Я кивнула:

— Добрый день. Я Уллини… э, Улли. Я поступила на первый курс.

— Привет, — улыбнулась девушка, — Лейли, второй. Сегодня заселились?

— Да, только что, — я попыталась не выглядеть убитой этим общежитием, но судя по смеху соседки, у меня плохо получилось.

— Воду отключают в десять вечера, очередь в девять где-то человек тридцать, так что лучше мыться днем. Утром включают в пять, жаворонки успевают помыться без очереди. Босиком в душевую не заходи, вообще никуда босиком не заходи. Кухней лучше не пользуйся, там плита сломана, ходи на второй этаж. Использовать нагревательные приборы в комнате нельзя, но все используют, во время проверок прячут. У кого хватает сил, греют чай магией. У тебя, я вижу, хватает?

— Ага.

— Повезло. Еду в комнате лучше не хранить, здесь водятся крысы, и если они у тебя что-нибудь найдут, они будут приходить постоянно. Если с деньгами не очень плохо, можно питаться в кафешках, здесь за углом есть хорошая, у них с семи до десяти дежурный завтрак, дешево и вкусно. Если денег нет, можно ходить в бесплатную столовую в первом корпусе, но это не для слабаков. Какой у тебя факультет?

— Жизнь.

— Это седьмой корпус, значит. Там в соседнем здании кафе "Четыре рудокопа", хорошее. И рядом рынок, многие просто покупают там еду и в парке на лавочке обедают, парк напротив "Рудокопов", между храмом и рынком.

— Спасибо.

— Обращайся, — подмигнула Лейли, я решила проявить внимание, и тоже спросила:

— А у тебя какой факультет?

— Медицинский. Если кто-то будет умирать — это ко мне, зови.

Я засмеялась, услышала, как открылась дверь в нашу комнату из коридора, попрощалась с Лейли и вернулась в комнату. Там заканчивала туалет Асани, в дверях стоял по-летнему одетый Роман, в светлых брюках и рубашке с короткими рукавами, открывающими загорелые мускулистые руки, я глаз отвести не могла, хотя старалась изо всех сил.

— Ну что, готовы к экскурсии? Там внизу команда уборщиков ждет отмашки, мы их впустим и уйдем, не будем им мешать, вернетесь уже в чистую комнату.

— Я готова, — кивнула Асани, напоказ поправила завитые локоны, раньше она никогда так не укладывала. Она смотрела на Романа, поворачиваясь к нему разными сторонами, а я смотрела на нее — красивая. У меня волосы длиннее, почти до колен, но из-за волнистости они приподнимаются. А у Асани в ровном виде до середины бедра, накрученные получились по пояс, очень красиво, у меня так не получалось. Ее демонстративная презентация себя Роману выглядела подозрительно после того, как она говорила, что он ей не интересен, потому что беден. Я бы не сказала, что он беден, какой-никакой, а княжич, но у Асани, видимо, планка была повыше.

— Ты готова? — спросил меня Роман, я представила себя, какой он меня сейчас видит — недосушенные волосы во все стороны, сарафан мятый. Разгладила сарафан магией и кивнула:

— Да. Мы же не в театр идем?

— Нет, мы просто прогуляться, может быть, одежду купим, если по пути что-нибудь понравится. Идем, — он вывел нас в холл, пригласил наверх команду профессиональных уборщиков, представил нас вахтерше, показал карту.

Через полчаса мы неспеша шагали по центральной улице, она называлась Бульвар Поэтов, мне нравилось. Улицы, на самом деле, было две, по ним ездили кареты и верховые, а между этими улицами шла широкая пешеходная улица, отделенная от каретных клумбами и газонами с цветущими деревьями. Народу было море, со всех сторон шумели фонтаны, раздавались голоса, все друг друга понимали — в Верхнем Городе установлен специальный артефакт, я не знаю, что бы я без него делала в этом разнообразии культур и языков. На первых этажах домов вдоль улицы были рестораны, кафе и магазины, Асани рассматривала их с раскрытым ртом, совершенно не слушая то, что рассказывал Роман о городе и нашей будущей учебе. Когда мы раз в десятый обратились к Асани, а она отмахнулась, мы стали тихо разговаривать между собой, она не обращала внимания.