– Так вот, я подумал… может быть, раз уж так вышло, я мог бы пока поиграть с другими детьми?

Король вскинул бровь, и его увеличительное стекло со звоном упало на стол.

– Какими такими другими детьми? – спросил он.

– Да так… их всего двое… это мои друзья.

– Мирослав, у тебя нет никаких друзей.

Король сказал это без всякой злобы, как о чём-то само собой разумеющемся. Но Мирослав всё равно поморщился.

– Это две девочки-поселянки, с которыми я познакомился, когда ходил на рынок, – сказал он. – Ничего особенного.

– Поселянки?! Не хватало только, чтобы они похитили что-нибудь из моей коллекции! – воскликнул король. – И я не желаю, чтобы ты набрался от них дурных манер.

– Этого не случится, дядя.

– И определённо не потерплю, чтобы вы мне мешали! Между прочим, я тоже жду гостей. Не хватало только, чтобы по замку бегала орава детей!

– Вы нас даже не увидите, даю слово. Нас не будет ни видно, ни слышно.

Король задумчиво пригладил усы.

– Пожалуйста, дядя! – взмолился Мирослав.

Король Дракомор вставил увеличительное стекло в глаз и, снова взявшись за ожерелье, не глядя на мальчика, сказал:

– Хорошо. Пусть остаются. Но если в ближайшие несколько дней я хотя бы почую их запах, твои маленькие друзья будут после заката выброшены за ворота на съедение скретам. Мы поняли друг друга?

Мирослав открыл было рот, чтобы ответить, но дядя вдруг вскочил из-за стола.

– Проклятье! – заорал он, вспрыгнув на стол и замахав руками. – Это же зловредная моль, пожирающая ткань! Если она доберётся до моих шелков, я потеряю целое состояние!

Бледно-лиловый мотылёк порхал над самой головой короля вне досягаемости его протянутых рук

– Шевелись, мальчик! Беги приведи слуг! – приказал король. – Скажи, чтобы принесли сеть!

Бабочка сделала круг у оранжевого камня и уселась на пятисотлетнюю вазу.

– Убей моль! – надрывался король.

Мирослав увидел, как дядя сползает со стола, и осторожно подошёл к вазе.

Бабочка была очень красивая, её переливчатые крылышки напоминали светлые павлиньи перья. Дядя стремительно приближался.

– Отойди! – крикнул он.

Мирослав прыгнул, поймал бабочку в ладони и отскочил в сторону. Король по инерции пронёсся мимо, споткнулся о чучело рыси, на мгновение завис в воздухе – и врезался в вазу.

Раздался оглушительный грохот, за которым последовал нечеловеческий вопль. Стража ворвалась в кабинет, а Мирослав выскочил вон. Он подбежал к ближайшему окну и выпустил свою пленницу. Бабочка улетела, оставив на его ладонях след легчайшей серебристой пыльцы.

Солнце село, и его место тут же занял месяц. Настал тот особый час тихих сумерек, когда даже порхающие мотыльки кажутся механическими, тихо жужжащими заводными крылышками.

На небе зажглись звёзды, в городе погас свет, а наверху второй по высоте башни завершилась подготовка. Огромный стол был заставлен самыми восхитительными лакомствами – апельсиновыми цукатами, фисташковыми трюфелями и воздушной выпечкой с начинкой из нежнейшего лимонного крема. Мальчик снова зажёг все свечи, озарив всё ярким светом.

В комнату вереницей вошли лакеи, с грацией прима-балерин неся над головой тяжёлые блюда. Лакеев оказалось слишком много для такого помещения, однако они каким-то чудом ухитрялись сновать туда-сюда, не сталкиваясь друг с другом. Руководил всем этим представлением сам мальчик, стоя на стуле, чтобы его было видно всем.

Имоджен вошла в комнату и с изумлением огляделась. Мари тоже остолбенела, глаза у неё стали огромные, как блюдца.

Мальчик хлопнул в ладоши и, спрыгнув со стула, сказал:

– Прошу вас, садитесь.

Стулья были мгновенно отодвинуты, салфетки положены на колени.

Судя по всему, единственными трапезничающими были Имоджен, Мари и мальчик. Ради такого случая он сменил костюм на голубую тунику, усыпанную звёздами.

– Игристого вина? – спросил лакей с подкрученными усами.

– Э… нет, спасибо, – ответила Имоджен, сморщив нос.

– Может быть, отведаете парлавара? – Лакей взмахнул бутылкой с какой-то розовой жидкостью. Имоджен помотала головой. – В таком случае – глоточек красной рампушки?

– Мне одиннадцать лет, – сказала Имоджен. – Обычно я пью лимонад.

Лакей выпрямился:

– Хм, лимона-а-ад. Боюсь, столь редкого сорта у нас нет.

Столовых приборов оказалось слишком много. Пять ножей, шесть вилок и три ложки. Имоджен посмотрела на своё перевёрнутое отражение в десертной ложке. Что, интересно, ей со всем этим делать?

Вереница слуг передавала блюда вверх и вниз по винтовой лестнице, унося пустые тарелки и поднося всё новые и новые. Во время одной из перемен блюд заиграл скрипач, и Мари принялась хлопать в ладоши, хотя музыка для этого совсем не подходила.

В конце третьей перемены блюд Имоджен посмотрела на мальчика.

– Разве это не странно? – сказала она. – Мы сидим за одним столом, едим, но до сих пор даже не представились, как следует.

– Что ты хотела бы узнать?

– Для начала – как тебя зовут.

Мальчик откашлялся:

– Я принц Мирослав Яромир Драгомир Кришнов, Властитель города Ярославия, наместник Горных царств и хранитель Колсанейских лесов.

– А как тебя зовут остальные? – спросила Имоджен.

– Ваше высочество.

– Нет, я имею в виду, как тебя называют друзья?

Мальчик заметно смутился.

– Ваше королевское высочество…

– Не верю! – отрезала Имоджен.

– Вы можете звать меня принц Мирослав, сын Вадика Отважного… или Миро. Так меня называла мама.

– Миро, – кивнула Мари. – Очень хорошее имя!

Они перешли к четвёртому блюду – жаренному в меду поросёнку с гарниром из паровых овощей с маслом. Имоджен расправлялась с этим блюдом при помощи суповой ложки. Мари орудовала рыбным ножом.

– Не хочешь узнать, как нас зовут? – спросила Имоджен и, не дожидаясь ответа, представилась: – Мы сёстры, Имоджен и Мари Кларк.

– Сёстры. Поня…

Разговор был прерван жутким воплем. Девочки бросились к окну.

– Это чудовища! – воскликнула Мари. – Кажется, кричат оттуда, – она указала в сторону городской окраины.

Миро невозмутимо пил мятный чай, дожидаясь, когда гостьи вернутся на свои места.

Имоджен ошеломлённо уставилась на него:

– Тебе как будто и дела нет!

Он пожал плечами:

– В этом нет ничего необычного.

– Что это за чудовища? – спросила Мари.

– Скреты, – ответила мальчик.

– Секреты?

– Нет, вы определённо не из леса, если никогда не слышали о скретах.

– Мы точно не из леса, – подтвердила Мари. – Пожалуйста… расскажи нам про них.

– Скреты – это горные ночные твари, – сказал Миро. – Они ненамного крупнее нас с вами, у них лысые головы, как у стариков, острые зубы и длинные когти, и они отлично видят в темноте. Иногда они ходят как люди, а иногда ползают как пауки. После захода солнца они приходят с гор, разбегаются по всему городу и убивают всех, кто им попадётся. Вам очень повезло, если там, откуда вы пришли, не водятся скреты, – закончил Миро и сделал ещё один глоток чая. Он явно наслаждался вниманием.

– Значит, это скреты гнались за нами прошлой ночью? – спросила Имоджен.

Миро кивнул.

– Они бы нас съели, если бы поймали?

– Нет, ни в коем случае, – покачал головой мальчик.

– Уже лучше, – выдохнула Имоджен, вспомнив свой вчерашний ужас.

– Они бы вас просто убили. Разорвали в клочья.

– Ой.

– Я пошутил, когда сказал, что они едят людей.

«Ну и шуточки у тебя», – подумала Имоджен.

– И вы не можете не пускать их в город? – спросила Мари.

– Дядя пытается. Кстати, он король. С наступлением ночи его стража запирает городские ворота. Дядя приказал жителям развесить повсюду кости скретов, чтобы показать этим чудовищам, что с ними будет, если они не перестанут совершать набеги… но ничего не помогает. Поэтому мы каждый вечер звоним в колокола: предупреждаем, что скоро придут скреты и нужно запираться в домах. Раньше у нас не было такой напасти…