Сперва должно им запретить доступ к высшим должностям и исключить их из сената, потому что они презирают эти почести, считающиеся у римлян высочайшими. При виде того, что теперь происходит, бог войны и богиня Фемида, присутствующая на собраниях, должны часто, я думаю, скрываться от стыда: полководец, одетый в звериные шкуры, командует воинами, одетыми в хламиды; варвары, завернувшись в грубый плащ и надев сверху тогу, приходят рассуждать с римскими магистратами об общественных делах, восседая в первом ряду после консулов, выше стольких почетных граждан. Потом, выйдя из сената, они снова надевают одежды из звериных шкур и смеются с своими товарищами над этой тогой, одеждой, как они говорят, неудобной для людей, которым нужно носить меч. <…> Император должен очистить свою армию, как очищают хлебные поля, отделяя дурные зерна и чужеядные семена, заглушающие рост чистой пшеницы»¹⁷.

Но что было делать, если многие граждане предпочитали жить за счет подачек государства, при этом нимало не беспокоясь о его защите? Империя все активнее нанимала одних чужеземцев для противостояния другим. Варваризация Запада в конечном итоге привела к передаче варварам власти над всеми территориями Рима. Восток этой участи избежал, но поменялось само отношение к иноплеменникам: исповедавший православное христианство гражданин империи считался ромеем независимо от того, кем он родился – исавром, готом или славянином. Такая формулировка многое упрощает, но суть имперской политики того времени по отношению к инородцам отражает верно.

Впрочем, мы отвлеклись. Давайте хотя бы вкратце рассмотрим, как развивались события на Западе и Востоке империи и каким было государство к моменту появления на исторической сцене Флавия Петра Савватия Юстиниана.

Итак, основатель Византии Константин умер в Никомидии 22 мая 337 года. Тело государя доставили в нареченную его именем столицу и погребли в ектирии храма Святых Апостолов – месте, ставшем традиционной усыпальницей византийских императоров. Дети покойного (Констант, Константин II и Констанций II) немедленно перессорились, и Констанций, захватив столицу Востока, в худших традициях предшественников вырезал почти всех родственников. Это привело к тому, что после гибели в междоусобных войнах сначала Константина II, а затем Константа и захватившего Рим «императора на месяц» Непоциана (сына сводной сестры Константина Евтропии) из мужчин многочисленного клана Константина Великого в живых остались лишь трое: Констанций II и его двоюродные братья Констанций Галл и Юлиан. Первый в 351 году стал цезарем. Проявивший недюжинную сноровку в умерщвлении своих действительных и мнимых политических противников юный цезарь был довольно скоро казнен по приказу августа Констанция II: ему отрубили голову.

Новым цезарем сделали Юлиана. Отправленный в Галлию воевать с зарейнскими германцами, он одержал целый ряд побед. Воодушевленные успехами и не желая идти на Восток, в персидский поход, галльские легионы провозгласили Юлиана августом без санкции старшего императора. Констанций II этого не признал и после долгих колебаний двинул против Юлиана войско. Империя вновь приблизилась к гражданской войне, но 3 ноября 361 года нестарый еще Констанций умер в Киликии от лихорадки, во избежание дальнейших междоусобий завещав перед смертью всю полноту власти сопернику. Юлиан, знаменитый попыткой реанимировать язычество (за что и получил прозвище «Отступник»), правил всего три года и погиб 26 июня 363 года в ходе неудачной для римлян персидской кампании. Так пресеклась династия Константина Великого.

Избранный новым императором христианин Иовиан заключил с персами крайне невыгодный мир и повел армию домой. По неизвестным причинам 16 февраля 364 года он скончался, не достигнув Константинополя, и на его место выбрали отсутствовавшего полководца Валентиниана. Назначив себе соправителем брата Валента, Валентиниан I воцарился на долгие десять лет. Человек свирепый и решительный, он большую часть правления посвятил делам Запада, отражая натиск многочисленных варваров на границы по Рейну и Дунаю. Валент же¹⁸ управлял Востоком до 378 года, пока не пал в битве с готами под Адрианополем. К тому времени Западом правил Грациан (сын умершего своей смертью Валентиниана I) с малолетним сводным братом Валентинианом II.

Новым августом Востока стал военачальник Феодосий. После убийства в 383 году Грациана он фактически остался самодержцем (Валентиниан II был еще ребенком). Феодосий сумел договориться с вестготами, отразить набеги других варваров и победить в тяжелых гражданских войнах с узурпаторами Магном Максимом (во время мятежа которого и погиб Грациан) и, спустя несколько лет, Евгением¹⁹.

Как мы видим, и в конце IV века жизнь в империи стабильностью не отличалась. Властям приходилось активно заниматься пропагандой, напоминая гражданам о традиционных римских ценностях и гордом имени римлянина. В честь Феодосия в Константинополе были сооружены гигантская колонна и невиданных размеров триумфальная арка (от них до нашего времени дошли лишь обломки), а на ипподроме воздвигнут обелиск (стоит на стамбульской площади Ат-Мейданы и поныне). Но никакие арки и колонны не могли подменить собой тот факт, что разница между декларированным положением «римского гражданина, владыки мира» и реальностью была громадной. Римлянин нес на себе тяжесть налогов, общественные повинности – а что получал взамен, кроме права на гордое наименование? В самом Риме около Колизея стояла арка Константина, который самые крупные победы одержал не над внешними врагами, но над соотечественниками. После другой гражданской войны IV столетия (Констанция II с узурпатором Магненцием) армию Запада пришлось пополнять одними варварами, в то время как другие бесчинствовали в Галлии. «Констанций, воюя с Магненцием, отнявшим чужие владения, но правившим, лично блюдя законы, считал необходимым исчерпать все средства, дабы овладеть этим человеком. И вот он письмами открывает путь варварам в римские пределы, заявив в них о своем дозволении им приобретать земли, сколько только они смогут. Когда это разрешение было дано и письма те отменили условия договора, они хлынули потоком, при отсутствии какого-нибудь сопротивления, – Магненций держал свои войска в Италии – и цветущие города становятся их полной добычей, деревни разносились, стены низвергались, увозилось имущество, женщины и дети, и люди, коим предстояла участь рабов, следовали за ними, унося на плечах собственное свое богатство, а кто не в силах был выносить рабство и видеть жену свою и дочь в позоре, в слезах был убиваем, и когда наше достояние было перенесено, то, завладевшие землею, нашу запахивали собственными руками, а свою руками полонянников. А те города, которые избежали взятия благодаря крепости стен, земли, кроме самого незначительного количества, не имели и жители пропадали с голоду, хватаясь без разбору за все, чем только можно было питаться, пока число их становилось столь незначительным, что самые города обращались вместе и в города, и в поля, и незаселенного пространства в ограде хватало для посевов. Действительно, и быка запрягали, и плуг влачился по земле, и семя бросали, всходил колос, являлся и жнец, и молотильщик, и все это в пределах ворот города, так что пленных никто не назвал бы более злосчастными, чем тех, кто остались дома»²⁰.

Эти восклицания Ливания несут на себе печать риторических упражнений, но каких-нибудь двадцать-тридцать лет назад они не пришли бы в голову римскому оратору. Адрианопольская катастрофа 378 года открыла путь в империю вестготам. Тем временем остальной варварский мир Европы глухо клокотал, словно предупреждая о грядущем взрыве – «Великом переселении народов». Отзвуки неясного шевеления уже доносились из-за Рейна и Дуная, из бескрайних степей Приазовья и Тавриды: там вызревало нечто грандиозное и чуждое. В общем, что-то становилось не так в и без того непростом мире римлян. Наступали тревожные времена.

Как раз в этот момент, не прожив и пятидесяти лет, в Медиолане умер последний император объединенной Римской империи Феодосий Великий. Это произошло 17 января 395 года. Власть над государством разделили два его сына-соправителя. Младшему, одиннадцатилетнему Гонорию, достался Запад, старшему, восемнадцатилетнему Аркадию, – Восток. По-разному можно относиться к Феодосию: и личностью он был не во всем привлекательной, и о достижениях его можно поспорить. Но одно не оставляет сомнений: после его смерти дела римлян стали только хуже. «Не достойными похвалы и не унаследовавшими добродетелей отца» назвал Аркадия и его брата армянский историк V века Моисей Хоренский²¹.