– Мечтала девчонка, сидя в пробке.

Для столицы нужны новые машины,

Надо в них удобства все вместить.

Люди – роботы столичные мужчины,

"Тормоз – ехать" – две команды в них внедрить.

Очень трудно быть в столице на колесах,

не уснуть бы за рулем в забвенье грезах.

Дружные потоки столицу покрывают,

целые потоки мучаются зря,

нервы и здоровье за рулем срывают,

и за руль садятся, чуть взойдет заря.

Стоит Москва, столица автостопа!

Стоит Москва под снегом и потопом!

Вот она – столица, странная девица,

косы распустила, словно шлейф дорог,

и сидит девица за рулем, как львица,

и давно сомкнула от молчанья рот.

Нет, не успевает, венчанною не быть,

на алтарь упала солнечная пыль.

Сто метров. Тормоз. Ехать.

Сто метров. Тормоз. Путь.

9 ноября 2007

Где-то в жарком регионе

среди ветра и песка,

среди танков полигона,

он родился для броска

в новый век иных идей

среди пары лебедей.

Ездил с папою и мамой

по прекраснейшей стране.

Гарнизоны были домом,

рос на танковой броне.

И однажды он подрос,

в голове возник вопрос:

«Кем же быть на этом свете?

Быть как папа генералом?

Быть ли летчиком как ветер?

Или схем всех адмиралом?»

И однажды он решил,

что достигнет он вершин.

Он поехал в город – лес,

где МИЭТ краснел боками

среди лиственных чудес.

Он был принят в мир Богами.

Он учился, он учил,

и диплом он получил,

где почти не пахло пудрой,

изучал науки мудро.

И однажды он на танцах

Встретил девушку одну,

и она женою стала.

Полюбил ее. Да ну?

Да, любил. Родились дети.

Он чертил из схем все сети,

что на платах, словно карты,

для диодов, микросхем.

И с женою вместе парой

создал фирму из дилемм.

Год от года жизнь все круче,

он идет всегда на кручи

новых фирменных проблем.

В мировой системе Блиц

создавая свой раздел,

охраняемых им лиц.

Фирму создал, свой удел,

в ней всегда так много дел!

Где-то в лучшем регионе

среди леса и домов,

на зеленом стадионе

плат, как вестников веков.

Дифирамб ему писала,

но пошло все вкривь и вкось.

Умер он и кончен сказ,

жизни был он не указ…

7 ноября 2007

Программа копирует файлы,

конструктор остался без дел,

не посланы в пропасть все мейлы,

и грифель вновь пишет, как мел.

Давно ли жизнь вся – мой компьютер?

А надо же, как прикипел!

И мысли тихонечко вьются,

компьютер еще не запел.

Меняются платы сегодня,

идут изменения всегда,

начало собачьего года

тихонько меняет года.

Зачем мне уныние лихое?

Напишем стихи на века,

мне выпало счастье простое

жить с рифмой, а жизнь с ней легка.

Вот ты заглянул на секунду:

«На месте ли я или где?»

На месте сегодня я буду,

пишу я рукой на листе.

В руках покручу микросхему,

на выводы ей посмотрю,

и как же ввести ее в схему?

Как жизнь схему я рассмотрю.

Потом все поставлю как надо,

читается схема моя.

Меняются платы для склада,

заказчиков тихо маня.

Завял мой компьютер, синеет

его голубой лишь экран,

и строчка стоит, файлы реют.

Мой нужный компьютер, мой пан.

Смеются ребята, что в ссылке

сижу за чужим я столом,

разбросано все, нет лишь вилки,

в порядке тут страшный облом.

Здесь умный сидит разработчик,

придет он еще не сейчас.

Строчит карандашик наводчик,

ведь есть на поэзию час.

Мой плоттер завис молчаливо,

он слушает стрелки часов,

программы меняют лениво,

компьютер закрыт на засов.

Мой стол вновь свободен и что же?

Желтеет загрузки строка,

компьютер – великий вельможа,

и жизнь без него так строга!

О кульмане вспомним мы всуе,

был кульман из дерева весь,

и рама железная, всунут

в нее был еще дикий вес.

Чертили на ватмане люди,

чертила и я много лет,

никто труд такой не осудит,

наброшен истории плед.

Сменилась работа, другая

система оценки труда.

Немного она дорогая,

но меньше в процентах руда.

Все мысли идут на компьютер,

исчез копировщиков труд,

и плоттер работает круто,

чертеж на компьютере мудр.

Как в книге выходит чертежик,

как в книге прекрасны СП,

конструктор уже не чертежник,

а как разработчик СБ.

Программа копирует файлы,

желтеет полоска труда,

пять лет не меняли, устали

мозги электронные, да!

Вновь будет умнее компьютер,

и память усилят ему.

Мне станет немного уютней.

Еще много дел я сверну.

А так без него – без работы,

и нет кульманов, циркулей,

с компьютером жизнь беззаботней.

Чайку за компьютер налей!

12 января 2006

Платина, золото и серебро

в слитках по миру. Адам и ребро.

Волосы, ногти, ребро от Адама

вышла одна красивейшая дама.

Вышла к Адаму, в чем мать родила,

яблоко съела, сама родила.

Золото бедный Адам ей нашел,

перстень ей сделал, чтоб пальчик вошел.

Ева надела сей перстень. И вот,

прочь он пошел. От ворот поворот.

Долго Адам наш по миру бродил,

где-то у Нила поймал крокодил.

Шкуру Адам с крокодила всю снял,

Еве принес и за плечи обнял.

Юбку из кожи строчил ей всю ночь.

Утром он послан был Евою прочь.

Вновь пред Адамом дилемма стояла,

где прикупить для той дамы хоть сало.

Вынул Адам из груди лишь ребро,

дал его Еве как бы серебро.

Но из ребра, как еще из полена,

вышла на свет всех прекрасней Елена.

Ева раскрыла от крика свой рот.

Лена его закрывает, как грот.

Видит Адам, что теперь дамы две,

быстро бежит он от них вдруг к вдове.

Вдовушке жалко Адама, она

долго кочует без мужа одна.

Тут на Адама с небес снизошло:

было ли, не было, все и прошло.

Стрелы амура Адам наш берет,

роет он землю как сказочный крот:

Золото, платина и серебро,

вдовушка, Ева, Елена – ребро.

03 мая 2006

Мой охранник от меня закрылся,

надоело всюду быть со мной.

Ладно, хоть сегодня он побрился,

но теперь мне быть опять одной.

Он не смотрит, и отводит очи,

он не любит, молча, мысль таит.

За стеной свои проводит ночи,

ладно, что охранник не храпит.