А кстати, кто я теперь? И как моя фамилия? Я как-то довольно быстро вжился в это тело. Принял правила игры. Стал ассоциировать себя с тем, в ком оказался.
Может быть, это потеря близких людей так сближает? Не знаю. Но одно я понимал точно: говорить, что я не тот, кого она знает, сейчас нельзя. Нельзя упустить пока единственный мой источник информации здесь. Да и для неё будет тяжело узнать, что все её близкие умерли.
Я оглянулся на разгоревшийся в полную силу костер.
— Матушка там? — спросил я и понял, что к горлу подступили слёзы. С чего бы?
— Да, господин. И батюшка тоже. Они принесли его тело вместе ещё с несколькими.
— Кто ещё?
— Я видела троих из вашей охраны и, кажется, дворецкого с экономкой.
Я подумал, что вокруг ещё могут бродить те, кто напал на дом.
— Лушка, в округе кто-то ещё из нападавших есть?
— Нет, Никита Васильевич, все в дом ушли. Только эти четверо остались.
— Четверо?! — я собрался и начал оглядываться. — Где четвертый?
— В кустах лежит, — как-то слишком спокойно произнесла девушка. После всех её эмоциональных рассказов про семью, это было странно. — Он на мне был, когда тут шумиха началась. Ну и зазевался, — произнесла Лушка и в первый раз за время нашего знакомства улыбнулась.
— Пойдем, — протянул я руку девушке. — Покажешь, где четвертый.
Она как-то странно посмотрела на мою ладонь, потом недоверчиво глянула на меня, но все же подала руку. Я помог ей встать и ещё раз подумал, какая же она тощая.
Лушка пошла вперед, а я следом, внимательно смотря под ноги. Ходить босиком было непривычно. Возможно поэтому не сразу заметил, что девушка изредка оглядывается на меня. Я поймал её взгляд и увидел в нем не столько страх, сколько восхищение. Мне стало неудобно, и я отвернулся.
— Здесь, — Лушка резко остановилась и подалась в сторону.
В свете костра хорошо было видно большую черную лужу крови, натекшую с мужика, пялившегося в пустоту мёртвыми глазами. Из его уха торчала простая обмотанная кожей рукоять ножа.
Мужик был совершенно без сомнения мёртв.
Я развернулся и вопросительно посмотрел на Лушку.
— У него нож был, я ещё когда он меня придавил заметила, но двое его дружков рядом стояли. Когда переполох начался, и четвёртый закричал, эти двое едва штаны натянуть успели. Потом я этого прикончила и бежать собралась, когда до меня дошло, что это про вас кричали. Тогда стала кустами пробираться. Обходить поляну. Видела, как вы с этими расправились, — девчонка снова метнула на меня восхищенный взгляд. — Ловко вы…
— Тренировался много, — буркнул я, лишь бы она перестала на меня так смотреть.
Не чувствовал я себя героем, которым стоило бы восхищаться. Особенно, если представить, что эта девчонка вытерпела лишь бы символ Рода сохранить.
Нужно было что-то делать. Нельзя было тут оставаться. Того и гляди, те кто ушёл в дом, как сказала Лушка, вернутся проверить, как дела у их товарищей.
— Лушка, много народу в дом ушли?
— Да порядком, — девушка слегка смутилась, затем снова показала две ладони с растопыренными пальцами. — Не меньше, — добавила она.
Да уж, с десятью противниками я не справлюсь, даже несмотря на саблю. С пятью не смог около подъезда, когда был в отличной форме. А тут в незнакомом мне теле. Ни растяжки, ни рефлексов. Мозг-то знает, что делать, а вот тело не способно без тренировок корректно реагировать на импульсы. Значит, пока это не вариант.
— Почему напали, знаешь? — спросил я.
— Это ищут, — девушка ткнула на медальон, все ещё болтающийся в моей руке. — Они ищут символ Рода. Без него никто не знает точно, что вы под покровительством Восьмого духа.
«Приехали! Ещё и духи какие-то!» — в голове и без того был сумбур, но от этой информации меня немного накрыло. Как же мне разобраться во всём этом без посторонней помощи? Хорошо, хоть «временная амнезия» немного помогает – могу задавать вопросы. Но долго ли я смогу её изображать? Не могу же я сказать, что всё забыл: и кто я, и что вокруг происходит. Ладно хоть, от начала нападения на семью могу беззастенчиво расспрашивать Лушку о случившемся.
Кстати, если погребальная команда не вернётся, то вскоре начнут их разыскивать, а значит узнают, что случилось и догадаются, что кто-то выжил.
Для начала стоит замести следы. Ну, либо направить бандитов по ложному следу – пусть думают, что эти сбежали. Надо чтобы не узнали, что я выжил, а то погони за спиной мне сейчас только не хватало.
— Лушка! — позвал я девушку. — Нужно от трупов избавиться пока костёр не погас. Поможешь?
— Конечно, господин, — покорно согласилась девушка.
Из уха трупа в кустах я достал нож и осмотрел. Это оказался узкий обоюдоострый клинок сантиметров пятнадцати длинной с острым и тонким кончиком. Я пошарил и нашел ножны на поясе мужика. Не заморачиваясь морально-этическими проблемами мародерства, снял их и приспособил себе. Нож вложил в ножны и почувствовал себя вооруженным. Сабля тоже оружие, но носить её без ножен, да ещё в присутствии народа, будет неудобно.
Только сейчас заметил, что моя одежда довольно сильно отличается от той, что носили нападавшие. Если я хочу стать незаметным на какое-то время, мне стоит переодеться. Узкие обтягивающие штаны чёрного цвета, возможно, не бросились бы в глаза, но когда-то белая рубашка с широкими рукавами и пышным жабо на шее точно не стоила того, чтобы выходить в ней на улицу. К тому же она была заляпана грязью и кровью.
Я осмотрел мужика, с которого снял ножны. На нем были такие же темные, но не черные, свободные штаны, как и на других нападавших. Его рост был недалек от моего, так что я решил забрать и их. К сожалению, рубашка оказалась вся в крови со стороны раны. Так что брать её не было смысла. Оставалось надеяться, что у кого-то из троих получится позаимствовать этот предмет гардероба.
Трупы мы стащили к костру. Невдалеке я нашел наломанных сучьев. Видимо, похоронная команда запаслась на случай крайней необходимости.
Я обыскал тела и собрал оружие, какое удалось найти. Таким образом у меня оказались две сабли и один нож. К моему сожалению, только для одной сабли нашлись ножны, где был второй комплект я не знал.
Всё холодное оружие, кроме ножа на поясе, я решил на всякий случай спрятать где-нибудь неподалёку и отметить место. Чем я и собирался заняться сразу после того, как избавлюсь от трупов. А пока сабли были отложены в сторонку недалеко от костра, чтобы не потерять их в окружающей темноте.
Мне повезло, и рубаха моей первой жертвы оказалась практически чистой, не считая пары капель крови. Но в сравнении с другими, она была вполне годной. Хуже было с обувью. Лушка сняла сапоги со всех, кого мы притащили к костру, но ни одна пара не подошла мне по размеру.
Пришлось разодрать одну рубаху и сделать из неё подобие портянок. Так я смогу носить сапоги, которые на мне иначе бы хлябали и быстро натёрли ноги. А так был шанс остаться без мозолей. Они и так мне за последний месяц ох, как надоели.
Отложив обновки в сторону, чтобы не замарать, пока буду «подрабатывать в крематории», я принялся отправлять тела недавних противников в костёр. Стараясь по возможности устроить их ближе к центру, где температура была повыше, я несколько раз наступил на горячие угли и пожалел, что не взял ещё одну пару сапог, пусть и жмущую, на время похорон.
Приходилось, конечно, всячески изгаляться, чтобы самому не обгореть. Но это нужно было сделать!
Лушка всё это время помогавшая мне, снова разревелась. Это случилось, когда я, немного разворошив ветки, наткнулся на обгорелый труп.
Понять, кто именно мне попался было невозможно, но я прекрасно понимал девушку. Вспомнил себя на похоронах жены и дочери. Будучи бойцом с детства, не помню, чтобы я лил слёзы. Даже схлопотав серьёзный перелом предплечья. А там, смотря на два гроба, опускаемых в одну яму, не выдержал.
Закончив забрасывать трупы в огонь, я притащил сухих веток из кучи и закидал тела сверху. Хотелось надеяться, что этого будет достаточно, чтобы всё сгорело.
