– Хен-Лау, отзовись! – надеясь, что даже без активированного обруча меня услышат, я закрыл глаза, продолжая шагами мерить пространство внутри шатра. Три шага в одну сторону, разворот, три в другую. – Хан-Лау! Угроза!

– Я тут, командир. Что случилось?

– Помимо нашей гостьи, на корабле еще двое. Один, видно тот буйный, которого вы поймали и еще одна тьера. Она в капсуле. Скажи мне, что вы не открыли ее.

– Не трогали. Тьер устроил такую истерику, едва не прибив одного из ребят, когда мы только подошли к капсуле, что мы решили подождать. Мужчина, его зовут Дин, орал так, что даже без обруча стало ясно – трогать не стоит. Что там? Какой тип угрозы?

– Пока не знаю. Моя тьера говорит, что вторая гостья больна и ее нельзя извлекать. Посмотри, как надолго хватит заряда ее капсулы и, наверное, нужно будет прислать к ней умельцев из города. Пусть оценят угрозу. А пока карантин. И попробуй разговорить своего тьера. Пусть расскажет, чего нам ожидать от той, что в капсуле.

– Понял. Вы возвращаетесь в город?

– Завтра. У тьеры отравление высокого уровня, нужна интоксикация и профилактические процедуры, но еще не все анализы готовы. Как только будет ясно, что она не опасна – отправимся. Что у тебя?

– Мужчина пока не дает сделать базовые анализы, а действовать жестко… хотелось этого избежать. Но раз речь об эпидемии, то все сделаем тотчас же. Позже отчитаюсь. Временный лагерь разбили, уходим в режим карантина.

– Информацию принял. Ты знаешь, что делать. Ждите команду медиков.

– Они пойдут кругом? Не через болота?

– Не могу знать. Может, Совет ради такого дела выделит транспорт, но я бы не рассчитывал.

– Понял. Ждите отчеты по ситуации утром, согласно графику.

Отключив связь, я какое-то время еще постоял с закрытыми глазами, ожидая, пока тело вернется в норму, справившись с тошнотой, и только потом повернулся к тьере, что клубочком свернулась на носилках, поджав ноги к животу. Мне показалось, что на щеках в полумраке блеснула влага.

Сейчас, когда обруч не искажал мое восприятие, я чувствовал волны эмоций: страх, тревога, обида, любопытство. Словно котел, в который накидали сразу все, что был в кладовых, смешав продукты, которые никто и никогда не готовил разом.

Чувствуя что-то похожее на отголосок сожаления, я присел рядом с этим странным генератором эмоций, осторожно протянув руку к плечу.

– Твоя подруга в порядке. Вита в капсуле. Никто ее не тронул. И пока не станет. Побудет на карантине до тех пор, пока наши медики не решат, что с ней делать и можно ли помочь. Так что пока рано переживать. Успокойся.

На меня посмотрели сперва с непониманием, но с каждой короткой, медленно произнесенной фразой, эмоции словно бы светлели, становясь слаще, свежее, как чистая вода после долгой жажды. Прошло всего пара мгновений, и тьера, резко сев, дернулась в мою сторону, крепко обвив руками, притягивая в объятия. Если бы не такие яркие и явные эмоции, я вполне мог бы ее отшвырнуть, предвидя нападение в действиях, но все было настолько бесхитростным, наивным, что я даже засомневался, не стоит ли вколоть ей еще дозу лекарств. Все же подобная откровенность выглядела почти соблазнительно со стороны. Как бы мои парни не потеряли голову.

**

Ноги немного дрожали, когда я поднялась, но на них уже в целом было можно положиться. Может, я бы и не торопилась подниматься, если бы не естественные потребности, что настойчиво толкали меня к выходу из пустой палатки. Куда девался мой хвостатый приятель, (ведь его можно так называть, если он спас меня?) также было не очень ясно, но ждать я больше не могла.

Доковыляв до полога и отодвинув ткань, я едва не рухнула на пол тут же, внутри палатки.

Над лесом висла ночь. Темнота практически резала глаза, будучи густой и черной, как хороший кофе. И это никак не вязалось с тем, что изнутри своего довольно вместительного убежища я могла видеть вершины деревьев, не говоря уже о том, что внутри было светло.

Растерявшись, не зная, как быть, я замерла на месте, надеясь, что глаза вскоре привыкнут к темноте, и я смогу найти укромное место для своих грязных дел.

Со стороны, откуда-то из темноты послышались голоса и тихие выкрики, а потом во мраке блеснули огни, очень похожие на глаза диких зверей. Отшатнувшись, уронив полог, я все же упала на землю, основательно приложившись своей многострадальной попой о твердую поверхность. Кое-как мне удалось отползти к койке и забраться на нее с ногами, прижав колени к груди. Паника подкатывала со всех сторон, пытаясь длинными щупальцами ухватить и скрутить, не давая дышать. Успокаивало только то, что здесь было светло.

– Тьера? – полог шатра отодвинулся, впуская едва различимую фигуру. – Что с тобой?

– Почему внутри светло, а снаружи ночь? Кто там? В темноте? – голос дрожал. Кажется, вся тяжесть минувших дней решила нагнать меня именно сейчас.

– Там братья. А свет дает ткань шатра, – Джей, которого я видела только размытыми контурами, легко коснулся стенки шатра, проведя вниз. Словно реагируя невидимыми датчиками, свечение вокруг стало слабее, но не погасло. Между тем рука двинулась вверх, одновременно усиливая свечение. – Нет причин для страха. Здесь безопасно.

– Но там, в темноте. Я видела там глаза зверей. И я не вижу тебя, – слезы подступили к глазам, грозя пролиться.

– Прости. Я не привык, – невалорский валор поднял руку к голове, чем-то щелкнув. С лица поднялся какой-то невидимый щиток, открывая серо-грозовые глаза и делая всю фигуру более четкой. Пусть я считала, что видела многое, но эти технологии радикально отличались от всего, что мне доводилось встречать раньше, в своей повседневной жизни.

Джей-не-помню-что-еще подошел ближе, присев рядом на корточки, всматриваясь в мое лицо

– Не надо панику, – мне показалось, что с каждой фразой у мужчины получалось говорить со мной все чище и понятнее. Джей протянул ладонь с длинными пальцами ко мне, осторожно убрав упавшую на глаза прядь за ухо. – Сейчас будет готова еда и все станет немного веселее.

– Еда? – мне показалось, что я ослышалась.

– Ты же не думала, что я оставлю тьеру голодной? – от улыбки жутковатое лицо преобразилось. Он не стал красивым, нет, но мне показалось, что я уже не так явственно вижу искажения лица, кривой нос и все эти странные вмятины и неправильные черты, еще больше усиленные краской.

– Я не думала об этом, – пробормотала, вспомнив, что так и не дала ответ на вопрос.

– А стоил бы, – Джей подмигнул, вставая. Мужчина явно собирался уходить, а меня опять накрыла паника.

– Не оставляйте меня одну! – ухватившись за предплечье, жесткое даже через слой одежды, я не позволила валору отступить.

– Скоро вернусь. Вокруг все спокойно. Нет угрозы. Или что не так? Болит? – встревоженный мужчина наклонился ближе, положив ладонь почему-то мне на лоб так, что длинные пальцы обхватили голову.

– Я в порядке, – мне стало немного смешно и как-то неловко от такого положения. А еще организм весело напомнил, что ему таки требуется уединение.

Джей кивнул, улыбаясь, и уже направился к выходу из моего убежища, когда я подняла руку, привлекая внимание.

– Что-то еще?

– Да.

Несколько лет проведенных на космических судах, свели смущение в подобных вопросах на «нет». Первое, что рекруты узнавали при поступлении на корабль – где аварийные шлюпки и как пройти в санитарную зону. Но как объяснить это Джею, чей словарный запас, кажется, еще немного отставал, я плохо представляла. И все же стоило попытаться, так как до утра не было и шанса дотянуть.

– Мне нужно уединиться… нет, не так. Мне нужно выйти из палатки для удовлетворения физических потребностей.

Несколько минут мужчина смотрел с таким видом, словно перебирал в голове все варианты этих самых потребностей. Я уже было ожидала каких-то уточняющих вопросов, но валор только кивнул головой.

– Избавить тело от лишней жидкости? – также спокойно и обыденно уточнил он на всякий случай, показывая мне рукой, чтобы я поднялась.