— Диего, давай!

Истинный развел руки, отпустив заклинание, и под его прикрытием разбил окно и вылетел наружу. Не увидевший этого Кисаро начал яростно плести вокруг себя щит. Волна искажения налетела на него и полностью поглотила, но щит сделал свое дело, забрав почти всю силу волны на себя, и Дориана лишь немного зацепило. После атаки он начал быстро обшаривать глазами кабинет, ища противников, увидел разбитое окно и то, что парня нет в комнате, но не успел сделать никакие выводы, потому что наткнулся взглядом на сидевшую у стены падшую. За время атаки искажателя Лексана сконцентрировала вокруг себя черный ореол. Глянув на начальника, она оскалилась и резко сомкнула крылья. Кисаро понял, что не успевает защититься, но все равно попытался снова выставить перед собой щит. Черная магия разрушения разнесла кабинет на клочки, буквально выбив стену. Кисаро вывалился на мостовую, оглушенный, но все еще не побежденный. Диего неверяще смотрел, как начальник приходит в себя: «Невероятно! Это сила ангела, прожившего более девяти тысяч лет? Он выжил и еще может стоять на ногах после того, как оказался в эпицентре сначала моей искажательной волны, а сразу после этого одного из самых мощных заклинаний разрушения!» Кисаро заметил парящего в воздухе Диего и поднял руку, но напасть истинный ему не дал. Коршуном спикировав на Дориана, он приложил руку к его груди, под ней в разные стороны разбежались змейки — и Кисаро завопил:

— Что ты наделал? Как ты посмел?! Верни мне мою магию, ты истинный или падший, что ты творишь? Как ты посмел напасть на меня!

Он попытался уйти в рукопашную, но Диего не позволил и этого, замуровав его руки и ноги в мостовую. Вокруг начали собираться ангелы: стражники, прохожие, ангелы каратели и мстители высших должностей. «Лексана, где ты? Почему ты до сих пор не появилась? Неужели тот удар был страшнее, чем мне показалось?»

Он выхватил из пространственного кармана второй меч (первый давно был утерян во время битвы в кабинете) и занес над Кисаро. Толпа охнула, стражники попытались остановить его, но Диего быстро очертил место вокруг них с преступником, дав право только Лексане пройти сквозь поставленную преграду. Он продолжал смотреть в злые глаза Кисаро. Тот понял, что ангел колеблется, и начал его подначивать:

— Ну что, намстился, навоевался? А еще добропорядочный ангел, крылья вон какие белые! А может, не такие уж и белые? Напал, ангелы, напал на меня в моем кабинете, вы слышите! Когда я принимал их и собирался помочь!

Стражники продолжали атаковать барьер. Меч в руках Диего дрожал. «Нет, я не смогу его пронзить, я точно не попаду так, как надо, и убью его. Как же я жалок! Богиня, пожалуйста, кто-нибудь, помогите!»

— Отошел! Пшел прочь, я сказала!

Диего почувствовал, как Лексанины когти впились в его плечо и с силой штурнули в сторону. Блеснул металл, и клинок со свистом вонзился Кисаро в грудь по самую рукоятку так, что лезвие выскользнуло с той стороны и пригвоздило Дориана к мостовой. На лице у ангела застыла маска из изумления, ненависти и страха: он наконец узнал мстительницу.

— Лексана, — приглушенно проговорил Диего, сидя на мостовой, — я не смог. Не смог решиться пронзить его.

— Можешь поплакать в уголочке.

Истинный вскинул голову, и растерянные малиновые глаза встретились с оранжевыми.

— А, ты уже.

— Ничего подобного! — возмутился парень, поспешно промаргиваясь.

— Ну а теперь начнется представление, — сидящая на корточках падшая с предвкушением извлекла из пространственного кармана флакончик со светящейся серебристой субстанцией.

— Как ты его достала? — очнулся от оцепенения среброволосый ангел, стоящий в первом ряду.

— А что, его так сложно взять? — равнодушно поинтересовалась преступница, вскрывая флакон.

— Да! Лишь мои руки — руки Хранителя сыворотки истины! — вычерчивающие на защитном куполе созидательный узор, могли вскрыть капсулу, где хранится сыворотка!

— Ясно.

Хранитель лишь захлопал глазами в ответ на явную незаинтересованность со стороны девушки.

— Но подождите! — вступил в разговор статный синеволосый ангел с малиновыми глазами. — Как же она тогда достала флакон?!

Толпа на площади согласно заворчала. Лексана не выказывала ни малейшего желания продолжать диалог, и поэтому Диего, присевший рядом с напарницей и внимательно следящий за ее действиями, бросил толпе:

— Созидательный узор Хранителя — или магия разрушения.

— А ты вообще молчи, ублюдок! — зарычал синеволосый. — Предатель! Позор семьи! Мы-то думали, что наш сын — благородный ангел, погибший, сражаясь за правое дело, от рук злодеев! А ты сбежал и связался с падшей!

Отец все кричал, а парень лишь сжал зубы и кулаки, не поднимая на него взгляд.

— Диего, не слушай его, — раздался тихий голос Лексаны над ухом.

— Ты меня слушаешь? Вот уж правильно говорят: в семье не без урода! Падаль! Знаешь, как плакала Сиена, когда сообщили о твоей гибели?! А ты нашел себе какую-то падшую шваль и бросил нас всех. Да если тебя сейчас накачать этой сывороткой, крылья небось темнее, чем у подружки, окажутся!

— Ричард, пожалуйста, остановись! — рыдая, пыталась успокоить мужа Лора. — Разве не главное, что наш мальчик жив?!

— Лора, прекрати сейчас же, не позорься! Мы добропорядочные ангелы, мы не можем позволить кому-то из нашей семьи!..

— Ты мешаешь, — прервал его холодный голос разрушительницы. — Или ты затыкаешься, или я тебе голосовые связки уничтожу, усек?

Мужчина побелел от гнева.

— Ты… Да ты… Да по тебе Чистилище плачет, дрянь! Не лезь в разговор отца с сыном!

— А-ха-ха! — страшно рассмеялась преступница. — Разговор отца с сыном?! Да ты просто грязью поливаешь своего ребенка, придумав себе свою правду! «Мы думали, что наш сын благородно умер! А ты, такой урод, выжил! Ты как посмел меня, своего папочку, расстроить?!» — перекривляла она побагровевшего синеволосого. — И после этого ты зовешь себя отцом?! А впрочем… — и тут Лексана внезапно дернула Диего ближе к себе и влила в него полфлакона сыворотки. Парень закашлялся, но проглотил. Его крылья подернулись сероватой пленкой и снова побелели. — Как видите: большая доза — моментальный ответ.

— А нельзя было как-то поменьше в меня вбухнуть, а? — пытался прокашляться Диего, у которого часть сыворотки попала не в то горло. — Ты представляешь, какая отдача будет?!

— Зато ты моментально очистил свое имя в глаза всех присутствующих! Просто не забудь через часик прилечь куда-нибудь, а то терять сознание стоя может быть чревато.

— Спасибо за заботу и совет, — съязвил Диего.

— Да всегда пожалуйста! А это — для тебя, дружок, — падшая повернулась к Кисаро.

От предвкушения, озарившего ее лицо, ангела перекосило от страха впервые за много лет. Он понял, что как бы ни была близка его смерть, она успеет отомстить. Девушка приподняла ему голову:

— Не хочу, чтобы ты захлебнулся раньше времени, тебя еще ждет Чистилище, мой дорогой начальник.

Она влила в Дориана оставшуюся сыворотку, затем зажала ему нос и перекрыла рот. Мужчина ненавидяще смотрел на нее, не глотая и, видимо, решив умереть от удушья, но тут его кто-то пнул в спину, и он от неожиданности сглотнул.

— Мечтал это сделать с тех самых пор, как он меня с Феары вышвырнул, — невинно сообщил Диего. Мстительница понимающе усмехнулась.

— Др-р-рянь… Не смей! — прохрипел Кисаро.

Его крылья, перо за пером, чернели, но это был еще не конец, и Дориан это понимал. Падшая предвкушающе оскалилась: «Боюсь, боюсь, командир...» — рывком выдернула меч. Из раны тут же хлынуло множество нитей, которые при ближайшем рассмотрении оказались пленками с кадрами из жизни Дориана Кисаро. Ангел запрокинул голову и жутко завопил. Диего пораженно смотрел на это зрелище. Месть явно удалась.

На площади все притихли. Иногда пленки замедляли свой бешеный танец, и содержание нескольких кадров были видно; затем вихрь снова ускорялся и разобрать ничего было нельзя. Но и увиденного столпившимся было достаточно: со всех пленок скалилась довольная рожа Дориана, заключающего сделки с преступниками, хлестала кровь его погибающих подчиненных и сверкало полученное их смертями золото. Чем дальше шли воспоминания, тем быстрее крутился вихрь и тем громче вопил командир. Его крылья уже начали рассыпаться пеплом.