Ашельская индустрия обнаружена в Южной Аравии на стоянке Мешхед III, местонахождении Джоль-Урум (Хадрамаут). Стоянка Мешхед III обнаруживает сходство с ашелем Ближнего Востока и оазиса Харга в Египте. Каменная индустрия верхнего палеолита со стоянок Хадрамаута (Мешхед IV и V, Аль-Габр IV, X—XII, Вади Дауан I—III и др.) и местонахождений Махры (Вади Хурут I и III) более архаична по сравнению с европейскими и ближневосточными верхнепалеолитическими индустриями и смыкается с синхронными памятниками долины Нила и Ливийской пустыни, образуя с ними единую культурную провинцию. Х. А. Амирханов рассматривает хадрамаутские материалы как южноаравийский вариант «оазисных культур» афро-азиатской полосы сухих тропиков. На территории Южной Аравии наиболее важными стратифицированными неолитическими комплексами в Хадрамауте являются Ас-Сафа I, Мешхед X—XI, в Махре – Хабарут I и II, навес Мсабиг, пещера Хбек. В раннем неолите Аравии (VIII—VI тыс. до н. э.) Х. А. Амирханов выделяет два резко отличных культурных комплекса: южноаравийский и восточноаравийский. Индустрия восточноаравийского комплекса обнаруживает близость к докерамическому неолиту Ближнего Востока сформировалась под прямым воздействием месопотамских культурных импульсов.
В Турции, недалеко от одного из древнейших храмовых комплексов в мире Гебекли-Тепе (провинция Шанлыурфа) археологи нашли еще 11 крупных холмов, созданных людьми, насыпи буквально окружают сооружения, построенные примерно 12 тысяч лет назад, на расстоянии в 100 километров. Здесь также формируется миграционный хаб, откуда люди начинают переселяться в другие регионы и формируют языковые группы. Здесь скорее всего и создаются так называемые ностратические языки. Датский лингвист X. Педерсен в свое время выдвинул гипотезу о генетической связи языков нескольких крупнейших семей, которые считались неродственными. Он назвал эти языки «ностратическими» (от лат. noster – наш). Исследования советского лингвиста В. М. Иллич-Свитыча показали научную обоснованность объединения индоевропейских, семито-хамитских, уральских, алтайских и некоторых языков в большую ностратическую макросемью языков. Эта макросемья сложилась в верхнем палеолите на территории Юго-Западной Азии и примыкающих к ней областей. При отступлении последнего вюрмского оледенения и климатического потепления в мезолите ностратические племена расселялись по обширной территории Азии и Европы; они оттеснили, а частично ассимилировали племена, которые обитали там ранее. В этом историческом процессе ностратические племена образовали ряд обособленных ареалов, где началось формирование особых языковых семей. Самая крупная из них индоевропейская языковая общность начала формироваться сначала в районе Средней Азии – археологическая культура Кельтеминар, затем на территории Южного Урала, а далее в «Большой степи» – от Алтая до Причерноморья.
В качестве археологических культур, которые могли быть соотнесены с областью общеиндоевропейского культурного комплекса, учёные называют халафскую, убейдскую, чатал-хююкскую культуры в Юго-Западной Азии и куро-араксинскую в Закавказье. Вторичной промежуточной прародиной индоевропейцев, по мнению этих ученых, явилось Северное Причерноморье, где их расселение датируется III тысячелетием до н. э. К югу от ареала индоевропейской семьи, возможно, сформировалось ядро семито-хамитской (афразийской) языковой семьи. Севернее индоевропейцев жили, по-видимому, носители картвельского праязыка, восточнее – дравидийского праязыка. Прародина уральских (финно-угорских и самодийских) тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков находилась, вероятно, на северо-восточной периферии. К этой ностратической макросемье языков относятся индоевропейская, семито-хамитская, или афразийская, картвельская, уральская, дравидийская, тюркская, монгольская, тунгусо-маньчжурская, чукотско-камчатская и, возможно, эскимосо-алеутская языковые семьи. На языках этой огромной макро-семьи теперь говорит свыше 2/3 всего населения мира.
Распространение ностратических языков шло, вероятно, как путем расселения древних людей современного вида, так и путем контактов между их различными племенными группами. Есть основание предполагать, что на юго-востоке Азии примерно в то же время складывалась другая древняя языковая макросемья (или ствол) – тихоокеанская, дифференциация которой привела к развитию китайско-тибетских, австроазиатских и австронезийских языков. Другие ученые (в их числе многие советские языковеды) считали, что наиболее вероятным временем образования языковых семей являются более поздние периоды истории, соответствующие неолиту (новокаменному веку) и бронзовому веку археологической периодизации (8-2 тыс. до н. э.). Образование древнейших языковых семей в это время было связано с выделением подвижных, преимущественно скотоводческих племен и их интенсивными переселениями, которые усиливали процессы языковой дифференциации и ассимиляции. Следует, впрочем, отметить, что реальные различия между обеими точками зрения не столь уж велики, так как образование разных языковых семей происходило неодновременно и представляло собой очень длительный процесс.
Раньше других сложились, вероятно, этнические общности, говорящие на языках, которые сохраняются в настоящее время у малых народов, живущих на периферии первобытной ойкумены – территории суши, заселенной людьми (греч. «эйкео» – населять). Эти языки отличаются большим разнообразием фонетического состава и грамматики, нередко образуя между собой незаметные переходы, восходящие, быть может, к эпохе первобытной лингвистической непрерывности. К таким языкам, очень трудно поддающимся генеологической классификации, принадлежат уже известные нам языки американских индейцев, «палеоазиатов Сибири», австралийцев, папуасов Новой Гвинеи, бушменов и готтентотов, некоторых народов Западной Африки.
Южноаравийский культурный комплекс сформировался на местном субстрате и сохранил традиционное (североафриканское) направление культурных связей. На ранней стадии позднего неолита Аравийского полуострова (V тыс. до н. э.) отмечено исчезновение восточноаравийского комплекса с трансформацией южноаравийского культурного комплекса в сторону «пустынного неолита», проявляющего черты сходства с капсийской индустрией и фаюмским неолитом долины Нила и Восточной Сахары. Специфические уже в VIII тыс. до н. э. для южноаравийского неолита элементы в фаюмском оазисе фиксируются только в V тыс. до н. э., что указывает на направление культурных влияний от Аравии в сторону Северной Африки. Памятники постнеолита Южной Аравии (II—I тыс. до н. э.) были синхронны культуре бронзового века и раннегородской цивилизации данной территории и плавно трансформировались в культуру исторически современного кочевого бедуинского населения
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
