Касси, выгнув черную лоснившуюся спину, поднимает трубой длинный пушистый хвост.

– Вот заведу пса – будешь знать… – бурчу, откидывая с одного края серое покрывало на кровати, недовольная тем, что Касси не торопится отходить от двери.

Глаза кошки почти возмущенно сверкают в темноте, выказывая негодование от моих «угроз».

Усмехнувшись, я качаю головой. Иногда мне кажется, что Касси правда понимает, о чем я говорю.

Кошка, недовольно дернув хвостом, делает шаг вперед, вселяя в меня надежду на то, что я проведу предутренние часы сна в обнимку с домашней любимицей в теплоте и уюте. Но, похоже, у Касси совершенно другие планы. Громко мяукнув, она выгибает спину и скребет передними лапами по ламинату, приоткрыв розовый рот в широком зевке. В темноте явственно мелькают острые белоснежные клыки. Мейкун, сверкая глазами, бросается к стене, возле которой стоит кресло.

Я в недоумении наблюдаю за тем, как она принимается скрести когтями свеже наклеенные обои, жалобно мяукая при этом.

– Эй! – возмущено вырывается у меня, когда кошка, войдя в раж, принимается острыми зубами отрывать куски обоев со стыков. – Ради Бога, Касси, это новые обои!

Недовольно сведя брови, я направляюсь к этому наглому мохнатому усачу. Не обращая на меня внимания, мейнкун усердно работает лапами и клыками, отрывая очередной приличный кусок обоев. Прежде, чем я успеваю добраться до кресла, на верхней части которого вовсю безобразничает кошка, она успевает безнадежно испортить новый ремонт.

– Отлично, – вяло вздыхаю, подбирая кусок флизелиновых обоев с сидения коричного кресла. Некогда красивое классическое изображение теперь варварски изодрано нерадивым домашним животным.

Кошка, громко фыркнув, снова принимается скрести массивными лапами по стене. Когда же она устанет???

Анна

Приглядевшись, я приоткрываю рот от удивления. За обоями прямо в стене виднеется странная глубокая трещина, которой не было раньше. Она берет начало примерно на уровне моего роста и заканчивается у плинтуса. Уже не сдерживая любопытства и удивления, я тянусь к телефону и, включив на нем фонарик, навожу луч прямо на дефект в стене.

Пройдясь указательным пальцем по шершавой темно-серой поверхности, с которой слетела смесь старой штукатурки и краски, я задумчиво тру подушечки пальцев друг о друга. Вдоль позвоночника проходит неприятный холодок. Несмотря на это, я упрямо принимаюсь сдирать обои, что, казалось, намертво приклеились к поверхности стены.

Касси, увидев, что я присоединилась, с удвоенной силой скребет передними лапами, комментируя свои действия громким мяуканьем. Чем больше пространства становится свободным от обоев, тем отчетливее я понимаю, что скрывается за классическим орнаментом. Когда благодаря нашим с Кассандрой усилиям ободран почти весь верх стены, я слезаю с кресла и принимаюсь тянуть его в сторону. Несмотря на то, что тяжелый предмет мебели из-за громоздкости и размеров плохо поддается, мне все же удается оттащить его почти к самой двери спальни. Эту задачу усложняет ковер, который основательно затрудняет передвижение кресла.

Уперев руки в бока, я тяжело вздыхаю, утирая пот со лба, что покрывает раскрасневшееся от усилий лицо мелкими бисеринками. Небольшие прядки светлых волос облепили щеку, доставляя неприятные ощущения. Но, не смотря на все неудобства, я настроена очень решительно. Бросив последний взгляд на кресло отца, прихожу к выводу, что раньше, несомненно, знали толк в мебели. Не то, что нынешние производители, пусть даже и шведские. Упрямо сверкнув глазами, с удвоенной силой принимаюсь за работу. И плевать, что до начала рабочего дня осталась всего пара часов! Все это время я провела очищая стену от обоев. Пальцы нещадно саднит, а голова гудит от недосыпа и переживаний.

Когда солнце озаряет комнату оранжево-желтым светом, я выпрямляюсь и отхожу на пару шагов назад. Как я и думала, передо мной потайная дверь.

Она покрыта толстым слоем краски. Судя по тому, что краска неоднородного цвета и имеет достаточно большую толщину, красили стену далеко не единожды. Интересно, родители знали, что в их комнате имеется скрытая от глаз дверь?

Мои мысли прерывает пронзительный сигнал будильника. Невесело усмехнувшись, я подхожу к прикроватной тумбочке. Это самая странная ночь за весь год. Выяснить, что лекарство, выписанное врачом, – подлог; обдирать всю ночь новые обои после свежего ремонта… Следует отметить, что они влетели мне в копеечку. Кроме того, не стоит забывать о том, что мне пришлось прятаться от собственного жениха, который кроме раздражения, ничего не вызывает. Пожалуй, на сегодня с меня достаточно.

На утренние сборы уходит всего каких-то двадцать минут. Несмотря на отсутствие ночного сна, я довольно бодра. Выпив небольшую чашечку быстрорастворимого кофе, на ходу пробегаюсь пальцами по длинному ряду пуговиц, застёгивая их до самого верха горловины. Убедившись, что ежедневник Регины Эдуардовны по-прежнему лежит там, где я его и оставила – на тумбе, направляюсь в коридор.

– До тебя я тоже доберусь. Даже не сомневайся, – шепчу, предвкушая, как открою злосчастный ежедневник.

Обувая туфли на невысоком каблуке, я мысленно прокручиваю в голове планы на день. Первым делом, нужно отправиться в «Фармализ», а затем вызвать… сантехника? Боже, кого взывают, когда находят потайную дверь? Поправив идеально сидящую на округлых бедрах юбку-карандаш, раздраженно отмахиваюсь от мыслей. Ладно, разберусь!

Я уже собираюсь выйти из квартиры, когда замечаю на коврике у двери мертвую бабочку. Снова… Прежде, чем выйти, аккуратно подцепляю ее носком туфли и отбрасываю в сторону.

Отыскать офис «ФАРМАЛИЗа» оказалось не так уж и сложно. Трёхэтажное здание чем-то напоминает частную элитную клинику, каких раскидано несметное число по всей Москве.

Попав в широкой холл, я сходу направляюсь к стойке ресепшен, где меня доброжелательной улыбкой встречает молодая шатенка.

– Добрый день! Чем я могу вам помочь? – отложив документы, заверенные крупной печатью с надписью «Фармализ», участливо интересуется девушка, на чьем бейдже указано имя «Светлана».

– Здравствуйте! – поспешно отвечаю я, вынимая из сумочки пакетик с таблетками. – У меня запись на восемь часов. Анализ препарата и его составляющих.

Пальцы Светланы начинают быстро порхать над клавиатурой, выискивая нужную информацию.

– Подскажите, пожалуйста, ваше имя и фамилию. Я найду вас в базе.

– Да, конечно, – крепко сжимая пакетик в ладони, я медленно и четко произношу. – Анна Смирнова.

Спустя две минуты у меня на руках оказывается распечатанный бланк с красной пометкой «оплачено», с которым я незамедлительно направляюсь вверх по лестнице. Мне надо все уладить быстро, не хватало ещё опоздать на работу. Босс точно не погладит по головке. Сегодня как раз запланирована выездная деловая встреча и я, как секретарь- референт, обязана сопровождать Андрея Валерьевича. Нервно бросив взгляд на часы, я ускоряю шаг, отыскивая взглядом тридцать шестой кабинет.

– Извините, вы в тридцать шестой? – слышится в тишине приятный женский голос с другого конца коридора.

Крутанувшими на пятках, я вижу, как ко мне приближается женщина средних лет в белом халате. Поравнявшись со мной, она машинально поправляет на изящной переносице очки в черепаховой оправе. Через толстые линзы видны светящиеся умом и спокойствием серые глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами едва тронутыми тушью.

– Я? Да. Я по записи, – неожиданно для себя я почему-то начинаю нервничать, показывая пакетик с пилюлями.

Женщина, пройдясь по мне быстрым взглядом, полностью сосредотачивает свое внимание на протянутых ей таблетках.

– Это то, что нужно проверить? – она уверено протягивает руку, принимая объект для исследования. – Занятный экземпляр! Подлог? Подделка?

Глаза работницы «Фармализа» загораются профессиональным интересом, а я понимаю, что отдаю свой «секрет» в надёжные руки.