- Ты с собой не в ладах? - поймал его Родион.

  Оберон загадочно улыбнулся ему, а потом перевёл глаза на меня и больше не отводил.

  - А этот вопрос ты задашь мне, когда я навещу Россию в следующий раз.

  Адамсу пришлось сворачиваться, он коротко попрощался со зрителями и пообещал разыграть кольцо принадлежавшее Оберну среди них. Поставил какие-то условия, и покинул съёмочную площадку, попрощавшись с артистом. Насколько я поняла общего языка они так и не нашли. Напоследок Ефим исполнил русскую песню и сыграл на гитаре ради музыкального сопровождения для часового эфира.

  Вышли мы их студии через часа два. С каких ракурсов только не снимали Оберона, боже я думала у меня крыша поедет. Впервые я устала от того что ничего не делала. Оказавшись в машине Ефима, я почувствовала себя комфортно и свободно.

  - Какой-то капец, и как ты только выносишь подобные вещи? - простонала я.

  - А как ты работаешь на своей работе? Для меня это то же самое, - пристегнулся парень, и я тут же последовала его примеру, - ладно, если ты всё ещё не передумала, поехали, поговорим.

  Я не передумала, мы поехали обсуждать то, что волновало меня уже несколько дней. Я хотела раз и навсегда закончить эту пытку.

  Жизнь - это горная река,

  Буйная, шумная, властная.

  Мы любуемся ею издалека,

  Ведь опасна, снесёт наверняка.

  Дарить нам шансы она любит,

  Но лишь миг! А вдруг погубит?

  Она же шумная горная река,

  Прикоснёшься к ней, и всё пока!

  Глава 21

  Луг и небо

  Он припарковал автомобиль на обочине. До берега реки рукой подать. Я вышла первой, и направилась к слегка волнистой синей глади. Всё точно так же как и шесть лет назад, ничего не поменялось. Разве что цветы на лугу цвели другие. Под ногами росла нежная летняя трава, и мне сразу же захотелось ощутить её прикосновением ступнями. Сняв свою обувь, я стала, медленно наслаждаясь каждым прикосновением ног к траве спускаться к берегу реки. Опустившись на корточки, я зачерпнула в ладошки воды и вдохнула её запах. Она пахла запахом, о котором я всю жизнь грезила - свободой. Казалось, прыгни в прохладную воду, и сразу освободишься ото всех проблем и забот.

  Рука потянулась к карману, нащупала в нём гладкую поверхность кулона в виде скрипичного ключа и достала. Белое золото величественно переливалось, купаясь в солнечных лучах. Я ни разу не надевала его за все пять лет, считая человека подарившего мне драгоценность предателем. Теперь мне казалось, что всё не так просто.

  Перед тем как покинуть дом и поехать с Ефимом на интервью, я специально открыла полочку в шкафчике для украшений и выудила оттуда два письма и одно золотое колье. Записки что первая, которая разбила мне сердце, что вторая дарящая надежду на то, что всё было не зря, были смятые. Охваченная отрицательными эмоциями я скомкала их, и хотела выбросить, а лучше поджечь, но что-то остановило меня пять лет назад, и я распрямила их и оставила как напоминание, что всегда можно пробить дно. Хотела, чтобы они стали мне назиданием, напоминанием о предательстве. Тогда я не взялась сверять подчерк, но сегодня утром я стала рассматривать каждую буковку и сравнивать. Несомненно, они похожи, но выглядело, так что кто-то из них упорно косил под другой, и я смекнула, что возможно одна из записок поддельная. Оставалось выяснить только какая именно.

  Поднявшись, я собиралась вернуться к Ефиму и наконец, поговорить начистоту, но заметила, как он расстилает на траве красный плед. Держа в одной руке записки и кулон, а в другой туфли, медленно направилась к нему.

  - Ты что делаешь? - была удивлена я, хотелось улыбнуться, но старательно делала вид, что происходящее меня не касается. Сокрытие эмоций стало моей привычкой, поэтому я не замечала, как обманываю себя и всех вокруг.

  - А разве не ты хотела настоящий пикник? - занимался он своим важным делом, разглаживая края пледа.

  - Хотела, но что прямо сейчас?

  - А когда? У меня остаётся мало времени, скоро всё закончится, не переживай, я уеду и сможешь жить спокойно. Знаю, как надоел, - с затаённой болью произнёс Ефим и пошёл обратно к автомобилю, открыв багажник, он достал оттуда корзинку, и стал возвращаться.

  Его слова задели меня. Разве я дала повод так думать? Почему он так резок? Да наверняка устал после долгого интервью, но не обязательно обижать меня. Я рассчитывала на совершенно другое общение. Может, я слишком многого прошу? Иногда нужно сбавить обороты.

  - Присаживайся, чего застыла как статуя? - не дожидаясь пока я, отвисну, он уселся на плед, и стал разбирать все, что находилось в корзинке.

  В основном там лежали фрукты, а так же лимонад, салфетки, складной ножик и пластиковая посуда. Я наблюдала за его движениями, иногда резкими, иногда плавными. Зрелище завораживало глаз.

  - Хочу, есть, - достал он виноград и сорвал несколько ягод, которые сразу же отправились в рот, - будешь?

  - Нет, спасибо, - я всё же присела напротив него, опустив глаза.

  - Они чистые, если вдруг что, я всё помыл, - уверял меня Ефим, так словно я изначально заявляла, что фрукты грязные и есть я их, отказываюсь.

  - Я тебе верю, просто кусок в горло не лезет, - постаралась я быть убедительной. Меня всё-таки больше волновал наш предстоящий разговор. - Мы приехали сюда поговорить, так давай не станем откладывать?