Вечером, когда стол был накрыт, и вся семья собралась в окружении приглушённого света свечей, Ефим достал свою гитару и стал напевать слова песни посвящённой мне. Он пел ее, когда делал предложение, и пел сейчас. Тогда я плакала, что же со мной будет сейчас? Держа на руках нашу дочку, я покачивалась музыке в такт, как и все наши, гости, с полуулыбками наслаждаясь приятной мелодией.

  В нашем прошлом я много ошибался,

  Ревновал, не понимал и обижался.

  Ты была неприметной звездой,

  Оказавшись на небосклоне одной.

  В трудные дни я много глупил,

  Основываясь на не нужных советах.

  Ты мечтала, приходила ко мне,

  Пытаясь поймать кусочек света.

  Глубоко в душе я плакал, понимал,

  Такую как ты упущу, и погаснет солнце.

  Утону я в собственной лжи, отобрав -

  У милой небо и звезду.

  Ураган в душе моей поднялся,

  Когда мы снова встретились с тобой.

  Когда ты, опуская взгляд, не понимала,

  Что здесь делает, почему он не с другой?

  А я не мог оторвать от тебя глаз,

  Внутри всё яростной вспышкой вскипело,

  Я снова тебя люблю, и спою для тебя, а капелла.

  Верну вновь за руку возьму, пускай ты не хотела.

  За горизонт мы вместе уйдём, далеко,

  Нам подвластно и море и солнце.

  Бросить меня будет нелегко,

  Ведь я подарил тебе сердце.

  Когда голос музыканта затих, и музыка остановилась, все окружавшие его стали аплодировать, негромко, чтобы не разбудить малышку.

  - На русском спел, молодец, - похвалила его мама.

  - Для вас! - поклонился он тёще, и оставив гитару, присел рядом со мной, забрав Ангелу к себе на руки.

  - Скажи Ефим, - вмешалась в идиллию мама, - насколько сильно ты любишь мою дочь?

  Ефим посмотрел мне в глаза и нежно произнёс:

  - Вам не хватит жизни, чтобы понять насколько сильно.

  Я улыбнулась, на глаза навернулись слёзы.

  - Люблю тебя Саш, - шепнул мне на ухо муж.

  - И я тебя люблю Ефим, - ответила я взаимностью.

  Нам больше не мешали.

  Когда все разошлись по комнатам, а Ангела спала в своей колыбели, я пришла на кухню, где Ефим под негромкую музыку мыл посуду. Заметив меня, он повернулся, но я не дала ему возможности спросить, накрывая родные мне губы поцелуем. Он не заметил, как его сырые руки в пене стали касаться моих волос, он притягивал, и всегда будет. Мы с ним одно целое.

  Куда ты туда и я!

  Конец!