К десяти часам вернулся Ефим. Одет музыкант был иначе, чем два часа назад, на нём красовалась белая рубашка и светло-синие джинсы. Волосы он так же уложил назад, что придавало ему серьёзности. Моё простое летнее платье не сравнится с его элегантным и воздушный образом человека, который в себе уверен не на сто, на все тысячу процентов.

  Мне казалось, он будет вести себя, как и всегда, много разговаривать, и смешить, но Ефим казался сосредоточенным и погрязшим в своих томных мыслях. Сев в автомобиль на переднее сиденье, я ждала, пока он заговорит, но в основном он помалкивал, постоянно отвлекаясь на сообщения. Каждый раз, извинявшись, он, быстро тыкал пальцами в экран, и продолжал наши равнодушные переглядки.

  Подъезжая к студии, где и должно было пройти его интервью, я всё же не удержалась и начала диалог первой.

  - Ты волнуешься?

  Он не сразу меня услышал, увлечённый парковкой машины.

  - Сейчас уже нет.

  - Всю дорогу молчал, я тому виной?

  - Нет. Просто появились некие трудности, и мне пришлось решать их, - уклончиво ответил мне Ефим, и наконец, примостился между двумя автомобилями.

  Трудности? В наших жизнях с его возвращения появилось море трудностей. А самая важная и волнующая меня - Егор. Я хоть и приняла решение не подчиняться выходкам этого самоуверенного идиота, но всё равно побаивалась, а вдруг он вытворит нечто такое, что мы не сможем исправить.

  - Надолго мы здесь? Ты не подумай, времени у меня в достатке, просто любопытно, - чтобы уйти от темы трудностей, я постаралась найти подходящий вопрос.

  - Понятия не имею. Обычно я сам выставляю рамки времени, и часто интервьюеры мне уступают, но на родине дела обстоят иначе, - Ефим первым покинул автомобиль, а я следом за ним.

  Шла чуть сзади, отчего он притормозил и стал идти со мной вровень.

  - Неужели совсем не волнуешься? - не верила я.

  - Саш я уже третий год раздаю интервью направо и налево, приелось, - с иронией ответил мне. - Кстати об этом, нам нужно кое-что обговорить, перед тем как мы попадём за стены студии.

  Студией назывался исторический особняк века так восемнадцатого, и его специально арендовали, чтобы Оберон давал интервью в красивейших декорациях.

  - Всё что угодно, - позволила я.

  - Перед всеми людьми, с которыми нам предстоит, встретиться, ты должна называть меня только Обероном. Поняла?

  - Поняла.

  - Если спросят, кто такая и кем мне приходишься, ответишь: второй менеджер. Неважно, главное не упоминай, что мы близки, - расплывчато объяснял парень, и я заметила, как он нервно теребил часы на запястье. А говорил, приелось. Хотя может быть, он волнуется из-за чего-то ещё.

  - Я поняла тебя.

  - Умничка, а теперь идём? - спросил зачем-то он, нам ведь в любом случае придётся идти.

  До особняка мы дошли молча, редко переглядываясь. На входе нас встретила высокая стройная девушка с кипой бумаг в папке. Представившись, она повела нас внутрь исторического здания. Стоило перешагнуть порог, как мы очутились в далёком прошлом. Мраморный пол, величественная люстра из золота по центру, и две огромный лестницы ведущие наверх. Были по разным сторонам две двери, но что за ними находилось нам так и не пришлось узнать.

  Касаясь кончиками пальцев позолоченных перил, я поднималась по лестнице вслед за артистом и нашей провожатой. Всё выглядело слишком волшебно, чтобы быть правдой. Наверняка во времена, когда особняк был построен, здесь проходили изысканные балы, дамы в платьях, мужчины в сюртуках, я так и представляла себе, как они кружатся в вальсе. Сразу захотелось вернуться на два века назад, и станцевать вместе с ними. Я никогда раньше здесь не бывала, когда в школе наш класс ходил на экскурсию в усадьбу имени Дмитрия Линицкого, я сильно заболела, и мне пришлось довольствоваться фотографиями одноклассников. Сходить самой или в компании подруг, мне не предоставлялось возможности либо просто не было желания.

  Когда мы оказались на закрытой веранде, Ефим стал здороваться почти с каждым членом съёмочной команды. Те радовались, что такая звезда как он уделил внимание всем, и даже поинтересовался как у тех настроение и готовы ли они к съёмке. В общем, местному контингенту он дал понять, что такой же человек, как и все, и не нужно считать его небожителем.

  Меня он представил как своего временного русского менеджера, хотя если бы кто-то стал со мной разговаривать по поводу работы, я скорее всего опозорилась. О профессии я толком ничего не знала. Я свою-то так до конца не поняла, а чужую и подавно. Чтобы я не была на виду, и не мешалась под ногами, мне предложили присесть в уютное кресло напротив места, где будет проходить интервью. Оставалось быть зрителем и наблюдать за работой других. Самое приятное занятие, смотреть на то, как кто-то работает.

  Ефим согласился на лёгкий грим, чтобы немного освежить кожу, и чтобы та не блестела на камере. Он постоянно что-то спрашивал у окруживших его как гиены людей, и те с радостью отвечали. Когда на площадке появился молодой и симпатичный блогер, я даже сразу не поверила, что это взаправду. Как-то пару дет назад, я зависала на его видео, где он умело, задавал вопросы популярным личностям всех мастей. Блогер Родион Адамс имел около пяти миллионов подписчиков на ютуб. У его интервью всегда самые высокие просмотры, и естественно он решил воспользоваться моментом пока Оберон в России. Наверное, при обычной ситуации я обязательно бы подошла и попросила автограф, но из-за той роли, что мне отвёл Ефим, приходилось наблюдать за блогером ледяным взглядом.

  - Доброго дня, - поздоровался со всеми Родион, - рад знакомству, так сказать лично, - протянул он ладонь Оберону и тот не колеблясь, пожал её.

  - И вам доброго дня, тоже весьма рад, - без эмоционально выдал артист.

  Молодые люди устроились на бежевом диванчике, и готовились к началу интервью. Родион проходился глазами по вопросам в папке, а Оберон смотрел на меня. Я не смогла удержать его взгляд и улыбнулась.