- Здорово, - проникся Ефим, - Саш пошли?

  Я замялась. Никуда идти я сегодня не собиралась. Планы были совершенно противоположные предложенному походу на фестиваль. Я собиралась позавтракать, прибраться и сесть смотреть свой любимый сериал. Специально ждала целый месяц, чтобы вышло сразу несколько серий, а теперь моим планам не суждено было воплотиться в жизнь. Но если подумать, я давно не выходила в свет, то есть на вечеринки или общественные мероприятия, и было бы неплохо развлечься.

  Одна сторона медали мне нравилась. Я могла провести время с Ефимом и насладиться его обществом, но вторая сторона могла меня уничтожить. Я помнила о взаимоотношениях близнецов, и если Егор узнает (не дай боже) о том с кем я провела день, он задавит меня своей ревностью и расспросами. Я хоть и терпеливая, долго коплю в себе весь негатив, который как яд впитывается мне в кожу, однако потом я не выдерживаю и взрываюсь. С Егором чаша моя скоро может переполниться, и из-за моего взрыва могут пострадать наши отношения. А я ведь так старалась, долго заставляла себя полюбить его, и когда у меня получилось, снова всё испортил один наглый музыкантишко.

  - Мне надо подумать, у меня были планы, - стала я искать оправдания, но сама себя лишь проклинала. Внутри всё так и горело согласиться и не выпендриваться, но я из-за чувства гордости не могла сделать этого так быстро.

  - Сашка ну о чём речь? Какие планы? Ефим к нам приехал впервые за пять лет, неужели твои планы важнее нашего гостя? - настаивал отец.

  - Пап, ты тоже меня пойми, откуда мне было знать о приезде Ефима, - от произнесенного мною имени, я вздрогнула, - мои планы важны для меня.

  - Ну и что ты собиралась делать? Как обычно целый день валяться на кровати и смотреть сериалы? - вычислил меня папа, без особых усилий. Он знал меня лучше, чем кто-либо.

  - И не только. Мне убраться надо, мама вернётся, три шкуры спустит. Ты её, не знаешь что ли?

  - Не беспокойся дочка, я сам всё приберу, мама ничего не заметит. А тебе выпала такая возможность поднять себе настроение. Ефим ты же присмотришь за моей дочуркой? - в глазах папы читалась уверенность, он просил только ради приличия, не сомневался в музыканте.

  - Кто если не я, - утвердительно заявил тот.

  - Отлично, решено, - поднялся папа, и стал собирать грязную посуду, - я приберусь, а ты милая дочка собирайся, праздник начнётся совсем скоро.

  - Ну, пап! - простонала я.

  - Ничего не желаю слышать, - понёс родитель тарелки на кухню, чтобы там и помыть их. От домработницы мы отказались, когда настали проблемы с деньгами, пару лет назад, поэтому теперь сами выполняли работу по дому.

  Оставаться надолго наедине с Ефимом я не собиралась, по крайней мере, не сейчас, поэтому встала следом за папой, и хотела вернуться в комнату. Всё-таки где-то в области грудной клетки поселилось волнение, приятное и волшебное. Я отказывалась от похода на фестиваль, но рада была, что папа настоял. Если бы он не сделал этого, я наверняка бы взорвалась и согласились сама, опозорившись перед Ефимом.

  - Ты куда? - обронил он вопрос мне в спину, когда я поднималась по лестнице.

  - В комнату, хочешь со мной?

  Ефим громко усмехнулся.

  - А если я скажу: да? Ты не боишься, что иногда начинаешь перебарщивать, и это может навредить тебе Саш?

  - Навредить мне можешь только ты, - бросила я ему, пусть почувствует неприязнь, так мне станет лучше.

  - Ты не права, - дались ему с трудом слова.

  - Мне без разницы, я хочу уйти в комнату, разрешишь?

  - Мы разговариваем спина к спине малышка, как ты думаешь, развешаю я тебе покинуть столовую или нет? - я чувствовала в его словах желание зло пошутить, но никак не реагировала. Не стоит вестись на провокации, он того не заслужил. Если я поведусь, мне придётся с ним разговаривать, и много. Сомнения мне не к чему. А именно к ним и приведёт наша с ним беседа.

  "Малышка" - резанула слух. Ненавижу, когда ко мне так обращаются. Вернее с этим, словом у меня связаны неприятные ассоциации из нашего общего прошлого. Время "малышек" и "мелких" прошло, мы выросли, и нам не стоит так фривольно друг к другу обращаться.

  - Обращайся так к своей подружке актрисе, - вспомнились мне новости годичной давности, где я узнала о новых отношениях Оберона и начинающей актрисы Алии Спенсер.

  - О, так ты в курсе? - развернулся ко мне парень, и довольной ухмылкой похлопал в ладоши, - как приятно, что ты не забываешь обо мне. В сердце, будто цветок распускается от услышанного.

  - Не желаю больше тратить на тебя время, - продолжила я подниматься по лестнице. Хотела поскорее уйти, чтобы не услышать ничего, что могло заставить меня поменять своё решение, однако Ефим не был бы собой, если промолчал.

  - А придётся малышка. Сегодня ты не отвертишься.

  Мне пришлось послушаться отца и подготовиться к празднику. Я сделала это не из-за принуждения или просьбы папы, мне захотелось показать, кого лишился этот выскочка, когда бросил меня. Глупый поступок, я бы даже сказала детский. Взрослый человек никогда не стал бы заниматься подобной ерундой, но я мечтала сделать парню так же больно как он мне когда-то. Не мне одной страдать. Таким образом я поступила из чистого упрямства.

  Так я никогда раньше не наряжалась и не красилась. Мне нравилось выглядеть красивой, когда я накрашена, но заниматься этим было всегда в тягость. Будто я тратила время в пустую, да и удовольствия макияж мне мало приносил. Егор же настаивал, чтобы я выглядела как с обложки журнала, и мне приходилось стараться ради встреч с ним. Без него, я позволяла себе делать то, что захочу.

  Надев чёрный топик, и джинсвую юбку, навела марафет. Настолько красиво насколько умела. Стрелки мне редко поддавались, но в этот раз они вышли даже ничего. В конце, воспользовалась любимыми фруктовыми духами. Образ завершила своими любимыми ботфортами. Их я надевала кране редко, Егор запрещал, мол, их носят только девушки лёгкого поведения. Я же так не считала. Осмотрев себя я повеселела, выглядела отлично, даже прическу которую я сделала только ради того чтобы нанести макияж, и чтобы волосы не мешались, решила не менять. Она вписывалась в мой бунтарский образ. Два выразительных колоска спадали мне на плечи, и выглядели по-домашнему.