Пеплом станут наши жизни,

  Разлетятся кто куда.

  Мы с тобой как злые птицы,

  Выклёвываем её прекрасные глаза.

  Разорвётся наше единое сердце,

  Станет их два,

  Я скажу - дай мне согреться,

  Ты мне ответишь - уходи навсегда.

  Глава 12

  За столом с "семьёй"

  Как и обещал, вечером мы с Аделиной поехали в гости домой к Диане Вадимовне. В этой семье она генерал, царица и богиня, все прислуживают ей, и бояться рядом, чихнуть, постоянно в напряжении и ожидании хаоса. За пять лет я успел забыть об обширном словарном запасе этой великолепной женщины, и пошёл не подготовившись. Самоуверенность губит, за неё всегда приходится платить своим душевным спокойствием.

  Моей целью было встретиться с мамой и Сашей. Вторая мне была особенно интересна, как отреагирует на внезапное возращение, как посмотрит, что будет чувствовать. Может Сашенька так расчувствуется что расплачется? Было бы неплохо, на такое я бы взглянул не без заинтересованности. Наверное, я немного суров к ней, но по-другому пока не могу воспринимать эту девушку. Она задевала меня своим равнодушием, и своим притяжением. Сколько бы лет не миновало, я продолжаю зависить от неё. Чёрт, сам себе противен.

  Приехав на такси к дому семьи Могилевских, я остановился напротив него и стал рассматривать. Особо никакой разницы я не заметил, но всё равно читались незримые изменения. Цветы в клумбах растут уже не те, что раньше, в окнах виднеются новые шторы, а беседка, в которой мы с Сашей ближе познакомились, выглядела иначе. Прежнюю снесли, и поставили на её месте совершенно новую, окрашенную в другие цвета. Почему-то сей факт задел меня, но я постарался выглядеть равнодушным. Впрочем, за последние два года я поднаторел в актёрском мастерстве. Алия в те немногочисленные дни, когда мы пересекались, обучила меня сокрытием эмоций, и порой техника помогала. По её словам: надо всего лишь сконцентрироваться на чём-то ином. Когда мои эмоции начинали прорываться, я начинал сочинять стихи, и мне помогало. Люди иногда недоумевали, почему на моем лице не читалось ничего, и спрашивали, что со мной не так, я отвечал: всё в порядке, мне просто скучно. Хотя в большинстве случаев так оно и было. Считай и не врал.

   - Фим ты как? - расплатившись с водителем, подошла ко мне сестра. Я собирался сделать это сам, но она запретила мне, заявив, что ей некуда девать деньги. Чудная девчонка ей богу.

  - Осматриваюсь, а что?

  - Выглядишь странно, будто призрака увидел, - и сама окинула взглядом усадьбу, - хотя, наверное, так оно и есть.

  - Не говори глупостей сестрёнка, я просто сравниваю это место с тем, что видел пять лет назад.

  - Ну и что?

  - Многое поменялось, словно прошло все двадцать пять лет, - почему-то показалось мне.

  - Ты сам говорил: всё должно преобразовываться. От людей до простых вещей. Если не будут происходить изменения, то мы зря живём, - припомнила Аделина мои давнишние слова. Ляпнул их, когда мне было тринадцать, а она помнит, ещё и меня ими попрекает.

  - Адель я много чего говорю, - съязвил я, понимая что верно говорил, и пошёл к дому первый.

  Мама накрывала стол в той само новой беседке, а помогал ей отец Саши. Мужик, в общем-то, интересный и забавный, но из-за тирании своей жены не всегда умеющий отстоять мнение.

  - Сынок, - обрадовалась нашему визиту она, и снова заключила меня в свои объятия.

  - Здравствуй Ефим, рад, что ты вернулся, - пожал мне руку дядя Костя, когда мама отцепилась.

  - И я рад. Как поживаете? - спросил я его, когда они с мамой усадили нас с Аделиной за стол.

  - Потихоньку полегоньку всё налаживается. Слышал, ты большой звездой стал, - усмехнулся дядя.

  - Мой братик крутой, - положила мне на плечо голову сестра.

  - Вам виднее, - отрешённо ответил я. Ненавижу хвастаться. Если меня не узнавали пусть то знаменитости коллеги или простой народ, я не выделывался. Обо мне не обязаны знать все. Но есть у меня парочка знакомых друзей рэперов, которые возмущаются при одном намёке на то, что их треки может кто-то критиковать или их имена не слышали. Из-за такого "неуважения" они могли порой устраивать нехилые драки, благодаря которым потом их рожи узнавали почти все, ведь они сверкали самыми яркими фиолетовыми фонарями.

  - Скромничаешь парень? - с прищуром посмотрел на меня он.

  - Костя, ну что ты пристал к моему мальчику? Ефим у меня воспитан как положено, поэтому хвастаться не привык, - снова прилепилась ко мне мама.

  - Ладно вам, хватит обсуждать меня, давайте я помогу с чем-нибудь? - попытался я уйти от темы моей звёздности. Не желаю думать об этом хотя бы у себя на родине. Раньше мне казалось быть мировой звездой круто, но теперь познав все прелести популярности, я стал думать иначе. Это сложно, сначала стоит выпустить хит, хлынет первая волна фанатов, и чувства начинают путаться. Кажется, что мир покорён и ты на вершине, потом появляются первые ненавистники, а следом и новая волна ещё мощнее предыдущей, и тогда накрывает "звёздная болезнь". У некоторых она остаётся на всегда, от неё тяжело избавиться, но как мне показалось я со своей справился.

  - А давай Ефим, помоги мне развести огонь, Диана решила, что нам стоит пожарить шашлык, - поведал дядя Костя, - идём дружок, а твоя сестра пусть поможет Наде.

  Так и разошлись. Мама и Аделина ушли в дом, а мы с дядей остались на улице в саду. Огонь развести оказалось делом пяти минут, со всеми современными приспособлениями труда особого прилагать, смысла нет. Дядя отошёл за водой, а я присел на корточки рядом с мангалом и стал всматриваться в огонь. Точно такой же, как и на другом континенте. Совершенно идентичен, но такие разные взгляды на жизнь у двух стран, в которых я жил и продолжаю жить. Пока мысли уносили меня в политические темы, телефон в кармане джинсовых бриджей завибрировал. На экране отсветился номер менеджера. Я не преминул ответить. Морган начинал психовать, стоило мне проигнорировать хоть один вызов.