Полковник тяжело вздохнул, а в шоколадных глазах прорезалась боль. Он поморщился, отчего три борозды морщин отразились на лице. Не выдержав, я вырвалась и похромала в комнату.

– Schatz, я не пью свиную кровь, – прислонившись к стене подал голос Сергей, – по твоей же теории хищника может поймать только хищник. Или я не прав?

– Я была не права. Хищник не станет ловить хищника. Он найдет себе жертву там, где его кормят, – сглотнув слюну, я повернулась к двум старшим по званию, что застыли в коридоре, – дядя, дезертир перед тобой. Не задерживаю вас обоих.

То, как эти двое переглянулись, заставило даже самые тонкие волоски приподняться на спине. Твою мать. Дядя смотрел виновато, через боль, пытаясь явно подобрать слова, а вампир с вызовом. Чувствуя, что не могу пошевелиться, я лишь плотнее прижалась спиной к стене.

Почему они не пришли ко мне?

Погиб напарник.

Связано с заданием.

При схожих обстоятельствах.

– Нет, – не сводя взгляда с дяди, ответила я, – ты знаешь, что это для меня. Ты не сделаешь этого со мной, – хрип вырвался из легких, а голос сломался и перешел на крик, – твою мать, нет!

– Сима, ты с пятнадцати лет изучаешь их поведение, – как можно спокойнее старался сказать дядя, но его голос не слушался.

– И ничего в них не понимаю, – уже чувствуя, как слезы вырываются из глаз, плотнее прижимаюсь к стене, понимая, что земля уходит из-под ног, – я попалась в грубейшую ловушку.

– Нет, schatz. Ему действительно пришлось изрядно попотеть, чтобы сделать это с тобой. Поэтому это не отпускает не только тебя, но и его, – Сергей сделал шаг вперед, а перед глазами все поплыло.

– Заткни рот! – заорала я, сжимаясь калачиком и забиваясь в угол. – Закрой! Не хочу слышать, знать, что вы существуете, ублюдки! Закрой, закрой! Сдохни!

Закрывая трясущимися пальцами лицо, я пыталась спрятать глаза от света. Не видеть. Если нет, значит, не существует. Как тогда, в подвале. Закрыть глаза, и не больно. Просто закрыть глаза. Боль. Боль. Боль. Блядь. Стоп. Вдохнуть. Давай, детка. Сима, вдох. Тихо. Сердце так долбится. Адреналин плещется где-то под подкоркой мозга, заставляя тело заходиться судорогами. Но я здесь. Точно здесь. Прохладная стена. Это я. Жутко хочется пить. Но не потому что больно. Просто надо пить. Воду. Как человек. И подышать. Можно воздух. Кислородную маску бы, чтобы легко и хорошо. Да, точно. Маска. Это так смешно.

Размахнувшись, отвесила себе пощечину. Обжигающая боль вернула летающие мозги на место, а я наконец сделала спокойный вдох. Вот и умница, Сима. Умница.

– Услуга, – прошипело клыкастое лицо, схватив пальцами мой подбородок, а я не успела даже вздрогнуть, – помнишь ее? Так вот, я возьму в напарники только тебя. И или мы остановим этого урода, или я сам тебя убью.

Желудок сжимался интенсивнее, выбрасывая все свое скромное содержимое в пищевод. Стоя на коленях перед унитазом, я радовалась лишь тому, что последнее время ничего толком не ела. Горькая желчь стекала с губ, заставляя морщиться от отвратительного вкуса.

Но даже то, что по сути сейчас было прямо перед моими – с выступившими слезами – глазами, гораздо спокойнее принимало сознание. Потому что это естественно. Да, отвратительно, больно, плохо, но естественно.

Разорванные пополам люди – нет.

Новый спазм заставил закашляться, но, видимо, я провела и так слишком много времени в обнимку с белым другом в доме у Палыча. Единственный большой дом, где по крайней мере могли поместиться все, чтобы обсудить ситуацию. Вампир не церемонился. Не успели переступить порог, сунул под нос фотографии. Потому что я снова пыталась отказаться.

Трое. Кроме просто зверски убитых, тех, кому приписали «подобные обстоятельства», было трое. Пальцы сами судорожно проходили по глянцевой красной от крови поверхности, а перед глазами всплывали все они. Сашка. Молодой и улыбчивый парень, найден прямо у себя в съемной квартире. Часть солдата оставили смотреть телевизор, открыв глаза и зафиксировав пульт в руках, а часть посадили на кухне. Холодная вода приятно ударила в лицо, и, набрав побольше спасительной влаги в рот, я снова тщательно прополоскала.

Женя. Каблучки. Откуда девчонку знал этот ублюдок, непонятно. Но с ней он заморочился, причем сильно. Проник на охраняемую территорию и положил в ту палату, где отходила я сама. Переодел в одежду госпиталя, подключил к аппаратуре. Каждую часть – раздельно, разместив тело девушки на двух каталках. Руки затряслись. Не выдержав, перекинула волосы вперед и отправила голову целиком под струю воды. Пальцы дрожали мелко, периодически переходя на судороги, а ком в горле, несмотря на долгие спазмы, никуда не ушел. Зажмурившись, набрала воды в горсть и плеснула на грудь спереди. Домашняя майка на тонких лямках спокойно позволяла это сделать.

А вот третья жертва была мне незнакома. Парень, что, говорят, дорабатывал мою теорию. Раскачанный, видно по фотографии. Можно сказать, угрожающе приближен габаритами к Дуэйну Скале Джонсону. Напарник вампира. С ним он как раз-таки не устраивал спектакля. Просто. Усмехнувшись, я закрутила кран и, чувствуя, как ледяная вода ползет ниже с волос по позвоночнику и груди, уселась на кафель. Согнув ноги, широко их расставила, словно пыталась ощутить опору.

Все очень просто.

Тот же подвал. Я часами изучала каждый кирпич в нем в надежде найти спасение. Кажется, протяни вампир мне фото и не смотри я на него, все равно узнала. Потому что оно льдом выдолблено внутри моего позвоночника.

На те же крюки на потолке за руки подвешено тело. Мощное на этот раз. Огромные цепи опутывают запястья. А все, что ниже пояса, просто валяется на полу, позволяя еще цепляющимся за что-то внутренностям стекать вниз. Тварь. Запустив руки в волосы, собрала их назад и закашлялась, прочищая горло.

Вампир зашел не церемонясь, как и всегда. Просто рывком открыл дверь и, пробежавшись глазами, прислонился к косяку, сложив руки на груди. Да, он был очень крепким, но не дотягивал до своего напарника.

Которого все равно разорвали пополам.

– Он был помешан на тебе, – усмехнулся Сергей, отчего выступившая на щеках темно-русая щетина стала заметнее, – дня не проходило, чтобы я не услышал лекцию о том, какой гений живет у меня в доме.

Усмехнувшись, подняла взгляд на сосредоточенное жесткое лицо. Хорошо получается. Почти как у него. Только теперь я сама источник яда для вампира и больше никакое внушение и сглаживание на меня не действует.

– Не нужно говорить так, словно тебе жаль, – спокойно сказала я, видя, как блеснули голубые прищуренные глаза, – не нужно притворяться со мной человеком. Я понимаю, почему ты хочешь работать только со мной. Поступаешь рационально. Одна из сильных сторон вампиров.

– Мне действительно его жаль, – прищурился он, проводя языком по выступающим клыкам, – в конце концов, я даже его не попробовал.

Вздохнув, я уцепилась за бортик ванны и выпрямилась, позволяя мокрым спутанным волосам упасть на спину, пропитывая майку влагой насквозь. Почему-то сейчас, находясь в тесном помещении с вампиром, что разглядывает меня словно вчерашний пирог, простоявший всю ночь на жаре, вдруг ощутила себя собой. Нет, не спокойно. Просто я снова знала, чего хочу и что для этого нужно делать.

– Так гораздо лучше, – спокойно сказала я, проходя в узкую щель между ним и дверным косяком, отчего кожа тут же покрылась ледяными мурашками, – потому что как только мы закончим – я убью тебя.

Кулак врезался в жалких сантиметрах от моего лица. Когда-то давно я бы не дернулась, уверена. Но сейчас изъеденный терзающими призраками прошлого мозг тут же заставил закрыть лицо рукой. Слабость, которой не должно быть. Нельзя сражаться с чудовищем, когда страх всегда выходит на первое место перед логикой.

– Без пустых угроз, schatz, – его ледяные пальцы сомкнулись на моем запястье, отчего кожа тут же отозвалась ледяным покалыванием, – что мы оба знаем, как легко ты можешь передумать.