Мы опять собрались в кабинете у Александра Сергеевича.

  - Итак, молодежь, ваше мнение? - задал Баринов традиционный вопрос. Я достаточно хорошо знала шефа, чтобы понимать, что именно его интересует. И даже прикинуть в уме план ответа. Поэтому отрапортовала без задержки:

  - Думаю, Котельникова не врет. Она расстроена, растеряна и немного напугана. Плохо понимает, что, собственно, происходит. Мне показалось, ее гораздо больше потрясло не само обвинение в подготовке убийства, а то, что муж в это поверил.

  - А ты, значит, не поверила? - насмешливо осведомился Гоша.

  В последнее время мы с напарником уточнили роли и постоянно разыгрываем дуэт: плохой - хороший полицейский. Я - следователь добрый, и все сомнения толкую в пользу подозреваемых. А Гоша злой. Он исходит из того, что люди вообще существа ненадежные и склонные к вранью. Значит, относиться к их рассказам следует с большой долей сомнения. Не могу сказать, что мне приятны наши постоянные перепалки, но для дела они полезны, это точно.

  - Да. Я считаю, что это хорошо продуманная и тщательно подготовленная провокация. Естественно, в ней участвовал кто-то из людей достаточно близких. Фотография из семейного альбома, кольцо из шкатулки. Человек, который отдал их бомжу не просто случайный гость в доме - это или родственник или близкий друг.

  - Котельникова утверждает, что никто не мог взять кольцо из шкатулки, - напомнил Баринов.

  - Естественно. Моя мама тоже уверена, что мы с Маринкой к ее шкатулке близко не подойдем. И никогда без разрешения ничего не возьмем.

  - То есть искать надо в ближайшем окружении?

  - В первую очередь.

  - Или наоборот, фото и кольцо взял человек, который оказался в доме случайно и ненадолго, - возразил Гоша. - Кольцо, как сама Котельникова говорит, сверху лежало: открыл шкатулку, схватил, в карман сунул. И с фотографией так же: попал в руки альбом, выдернул снимок, не приглядываясь...

  - Почему ты решил, что не приглядываясь? - перебила я.

  - Потому что выбор очень странный. Хочешь ты заказать убийство Геннадия Михайловича, так и предоставь киллеру качественное фото Геннадия Михайловича. А тут - вместе с женой, да на фоне каких-то кустов... Кому нужен семейный портрет в интерьере? Так не делают.

  - Что подтверждает мое мнение: Котельникова говорит правду, - обрадовалась я.

  - Согласен, - кивнул и Баринов. - То, что она сама мужа заказала, я еще могу допустить - бывает, дело житейское. Но зачем при этом свое-то личико светить? Елена Юрьевна имела возможность подобрать более удачную фотографию.

  - А вот я бы милейшую Елену Юрьевну так поспешно не исключал, - Гоша мгновенно развернулся на сто восемьдесят градусов. - Вполне мог быть и другой сценарий. Она, действительно, решила избавиться от мужа. Но не обдумывала долго, не готовилась, а, как свойственно женщинам, действовала под влиянием эмоций, сиюминутного настроения. Схватила первую попавшуюся фотографию и побежала искать киллера. А когда бомжик донес на нее, запаниковала. И бросилась уже к нам, на авось - вдруг сумеем ее вытащить. Тоже все очень логично.

  - Не вижу ничего логичного, - нахмурилась я. - Если она и правда хотела избавиться от мужа, то могла придумать способ более простой и надежный. И, во всяком случае, не стала бы обращаться к этому нелепому бомжу.

  - Отвечаю, - Гошка был непробиваем, - простой и надежный способ, вроде отравления грибочками на совместном обеде, автоматически делал бы ее подозреваемой номер один. А нападение неизвестных хулиганов самым прекрасным образом оставляет Елену Юрьевну в стороне. Что касается организации несчастного случая, то к нелепому, как ты говоришь, бомжу, она обратилась по обыкновенной бабьей глупости.

  - Котельникова не производит впечатления идиотки.

  - Впечатления - вещь документально не фиксируемая, - небрежно отмахнулся Гоша. - И субъективная. Мне вот она особо умной не показалась. И вообще, ты ей просто веришь во всем на слово.

  - Верю, - упрямо повторила я. - И не просто на слово. Она крест целовала, что не собиралась мужа убивать, забыл?

  Гоша поперхнулся и вытаращил глаза:

  - Ну, Ритка, от кого-кого, но от тебя я такого не ожидал! Да мало ли что она там целовала! Когда припечет, не то что крестик целовать, землю есть будешь! Что ж теперь, сразу всем верить?

  - Ты не понимаешь, что для верующего человека означает клятва. Тем более, на нательном кресте.

  - Да откуда ты знаешь, что она верующая? Крестик у нее? Так это ничего не значит - сейчас кресты только ленивые не носят!

  - Сразу и видно, что ты тот самый ленивый и есть! Ты хоть заметил, какой у нее крест?

  - Какой? - Гоша на мгновение прикрыл глаза, вспоминая. - Да никакой. Обыкновенный крестик, на шнурке. Оловянный... или из чего они там еще делаются?

  - Вот именно! Простой крест на простом шнурке. Значит, она его носит по вере, а не по моде. По моде у нее был бы золотой, да с бриллиантами. И не под одеждой, а поверх, чтобы все видели!

  - Кгх-м, - негромко кашлянул Баринов, и мы немедленно замолчали. - Я согласен с Ритой. Скорее всего, Котельникова говорила правду. Она мужа не заказывала. Но если бомж пришел в милицию и принес доказательства... кто-то его этими доказательствами снабдил, так ведь?

  - Ясно кто, любимый муж, - безапелляционно заявил Гоша. Как будто не он секунду назад утверждал, что Котельниковой верить нельзя. - Или его любовница. Кому еще это надо?

  - Значит, ими и нужно в первую очередь заняться, - подвел итог шеф. - Гоша, ты бы связался со Стрешневым, выяснил у него данные.

  - Уже сделано. Он обещал завтра забежать, рассказать, что узнает.

  - А почему не сегодня?