Этот вопрос поставил Лэс-Теру в тупик, оказывается, она никогда об этом не задумывалась. Подумав, она ответила:
— Скорее всего, да. Хранители завещаний не оставили в записях упоминание на этот счёт. Но, если два первых предназначались мне, то и третье, думаю, тоже.
— Хоть бы это было так. И хорошо бы сроком вскрытия оказался сегодняшний день. Покончить бы со всем этим одним махом.
— Одним махом? — задумчиво переспросила Лэс-Тера, уже собравшаяся открыть дверь. — Мне бы пережить второе завещание. После первого до сих пор по ночам спать не могу…
Она без спешки, но твердой рукой отворила дверь. И вновь впереди их встретила темнота большой комнаты. Помещение только немного уступало в размерах первому залу. Оно тоже не имело окон, построенное из чёрного камня без отделок и украшений.
— Пусто… — тихо заметила Элиэнта, осторожно входя вслед за Лэс-Терой и пытаясь что-то рассмотреть при свете начинающего гаснуть факела.
— Там что-то есть, — Лэс-Тера указала рукой вперёд.
В центре комнаты находился маленький круглый столик на высокой ножке: деревянный, покрытый лаком, ничем не примечательный. От времени он совсем не пострадал, и на нём стояла всего одна вещь — небольшая шкатулка из такого же светлого дерева. Ничего пугающего в этом не было.
Терианки остановились возле него. Никто не решался притронуться первой к этим вещам.
— Они инопланетного происхождения, — заметила Лэс-Тера. — На Тере не растёт подобная древесина.
— И правда, — Элиэнта почувствовала страх, её настораживало всё незнакомое и чуждое терианам.
Прошла ещё минута.
— Ты не собираешься посмотреть, что там? — осмелилась поторопить сестру Элиэнта.
— Надеюсь, оно не взорвётся.
Лэс-Тера протянула руку и откинула крышку шкатулки. В ней лежало массивное кольцо. В него был засунут кусок папируса, скрученный в трубочку.
Терианки невольно переглянулись.
— Что это?.. — только и смогла пролепетать Элиэнта.
— Не может быть. Это невозможно, — произнесла потрясённая Лэс-Тера, глядя, как завороженная, на перстень, но не смея к нему прикоснуться.
Потом взяла сестру за руку и посмотрела на кольцо, украшавшее её безымянный палец.
— Они идентичны. Абсолютно идентичны.
— Что за шутки? Откуда оно взялось? — не то перепугалась, не то возмутилась Элиэнта.
— Какие шутки могут быть? Он настоящий, абсолютно подобный твоему, без малейших различий даже в одну молекулу.
— Но как мой перстень может быть на мне, на той девушке-призраке из первого завещания и в этой шкатулке одновременно?
— Ты уверена, что твой перстень единственный? — засомневалась Лэс-Тера, ей сейчас стало бы гораздо легче, узнай она, что перстня на самом деле два, а ещё лучше три.
— Конечно! Его сделали по моему заказу и моему эскизу два года назад. Это что, подделка? Дубликат?
— Боюсь, что нет. Оно настоящее, я это чувствую.
— Быть такого не может!
— Элиэнта, мне это не нравится…
— А меня это пугает!
Лэс-Тера осторожно вынула из шкатулки перстень, который словно охранял папирус, пожелтевший от времени:
— Это, по крайней мере, хоть написано на бумаге, пусть и инопланетной.
— Я гляжу, Лафрам Тогур любил вещи не терианского происхождения.
— Интересно, что там написано? Почему к нему прилагается именно этот перстень? — Лэс-Тера вынула из кольца папирус и осторожно развернула его.
Он зашуршал, открывая своё содержание той, которой его предназначили несколько тысячелетий назад.
На нём было всего несколько слов, написанных по-териански: «Я здесь. Встречай меня».
— Что там? Что? — спросила Элиэнта, сгорая от нетерпения.
Лэс-Тера на секунду превратилась в немую статую, что-то собирая воедино в уме. В её голове из тысячи осколков собралась целая картина. Для неё это послание стало как свет, озаривший непроглядную тьму. Словно ключ к секретной информации, хранившей всю истину, как она есть.
Элиэнта взяла из рук сестры папирус, прочла единственную строчку завещания, и спросила:
— Что он этим хотел сказать? — смысл послания был ей не ясен.
— Не он, а ОНА, — всё ещё находясь в состоянии близком к ступору, ответила Лэс-Тера, сделав понятное только ей открытие.
— Я не понимаю.
— Она здесь, она уже здесь! — почти крикнула, словно очнувшись, Лэс-Тера.
А потом быстро схватила папирус с кольцом, сорвалась с места и со скоростью стрелы побежала прочь. Казалось, она боялась куда-то опоздать.
— Лэс, подожди! — страшась остаться одна в этом мрачном месте, крикнула Элиэнта.
Уронив догорающий факел, она бросилась догонять сестру.
О третьем завещании в эту минуту они напрочь забыли.
Впереди сияли лучи восходящего Альтаира, а в комнатах без окон до сих пор царила тьма.
Упавший факел откатился в сторону и остался лежать в двух шагах от ещё одной, третьей и последней двери. Он погас, успев осветить на минуту печати, в каждой из которых блестел драгоценный камень.
На печатях стояло имя получателя: Луифидели Стелла Риа де Флаэс.
И срок вскрытия: как можно скорее.
41. Луифидели
— Рэйми, вы уверены, что не ошиблись? Может, Стелла вовсе не королевская дочь? Мало ли детей в то время подкидывали териане, чтобы спасти их? — Беглар слабо верил в подобное.
— Нет, это она, — подтвердил Рэйми. — в этом я не сомневаюсь. Жаль только, что на её поиск ушло шестнадцать лет и за это время погибли Эллада, Эсфирь и Ноэми. И всё же все они, умершие и живые, дети Альта и Дарейнис. Посмотрите, сколько в них не только внешнего сходства, но и сходство в судьбах. Лэс имеет верного друга в образе чёрной терианской пантеры, а рядом со Стеллой всегда Тибо, тоже чёрный. Эсфирь, Нейман, Ноэми и Стелла между шестью и девятью годами своей жизни потеряли своих отцов, так как отец Стеллы погиб на Этосе, граф де Эриндо покинул свою семью, а у Эсфири погиб не только её приёмный отец, но и вся её семья и Эллада. Они все очень талантливы и много бед перенесли, особенно Нейман и Эсфирь. У них обеих приёмные семьи, как и их настоящие родители, погибли от рук леруев, которых здесь зовут Красными Вампирами. Они обе очень страдали, но только Нейман смирилась и носит в себе эту боль, а Эсфирь в такой же ситуации поступила иначе — она стала мстить.
— Да, оригинальное семейство, — заметил озадаченно Артур. — Стелла, рождённая королевой, выросла в семье археолога, Нейман стала графиней де Эриндо, Лэс-Тера разбойничает в Ауленте и лесах, Элиэнта выросла ангелом, Эсфирь — убийцей. И главное все они сёстры и никто из них, кроме Лэс-Теры и Элиэнты, не знал своего происхождения.
— Что ты имеешь против моей семьи? — неожиданно раздался угрожающий голос Нейман, которая с момента появления Рэйми и Группы Риска практически не произнесла ни слова.
— Ничего, — ответил Артур, — абсолютно ничего. Мы узнали все тайны Теры, и нашлась пропавшая королева. Но остаётся одна важная проблема: как теперь разоблачить леруев? Когда была жива Эсфирь, она могла их найти, но теперь, даже имея доказательства, мы сможем предъявить их только императору и Леону Хауцу. Остальные же разбегутся как мыши, и их невозможно будет разыскать, а Эсфирь умерла и не сможет нам помочь.
— Зато остальные живы, — прозвучал чей-то уверенный, если не сказать угрожающий голос.
В дверях стояли Лэс-Тера и Элиэнта.
— Лэс-Тера, ты здесь? — удивился и одновременно испугался Рэйми. — Почему ты пришла сюда? Тебя могли увидеть!
— Не беспокойся, Рэйми, я и Элиэнта пришли не из любопытства, и значит, были осторожны, — заверила его Лэс-Тера.
Её лицо сейчас скрывала короткая полувуаль, на Элиэнте была длинная полупрозрачная вуаль, достигавшая своими краями почти до пола.
В гостиной все замерли от неожиданности. Уж чего-чего, а таких визитёров точно никто в это утро не ждал. Семейство Риа застыло не то в изумлении, не то в тревоге. Люди из ЦМБ пытались понять, чем вызван приход двух девушек, о которых только что тут было сказано достаточно много. С чем они явились: дать ответы на какие-то вопросы, или принесли новые проблемы? Чувства Нейман вообще не поддавались анализу. Сидевшая в стороне, она выглядела потрясённой до глубины души, но не теряла самообладания. Единственная из присутствующих, невольная свидетельница всех последних событий и посвященная в большее количество секретов, чем остальные в отдельности, Нейман пыталась не поддаваться эмоциям, а просто осмыслить всё и разложить по полочкам всю информацию. Вот только тайны всплывали одна за другой, как будто плотину прорвало, и она уже сомневалась, успеет ли дать всему адекватную оценку.
