Давно он не ругался на ридний мови, но душа горела, требуя своей части разрядки, ну от, проснувшийся в Пите Пэтро и выдал полный вперед!..
- Добрэ я-як! - восхитилось то, что Пит увидел. Оно было облачено в еще более странные, вообще ни на что не похожие, одеяния и увешано вовсе уж запредельными штукенциями. - Ну не, просто-такы добрячэ! Йим николы нэ зрозумиты, аж гэть!!
- А ты хто такэ?! - с живейшим интересом спросил Пэтро.
"Оно" сняло с головы черный казан, и обнаружилась под ним голова хлопца, с виду чуть помоложе его самого, небритая и всклокоченная, и уставилась эта голова на Пита во все очи, а ртом произнесла: - Я свий, шо, нэ чуеш?
- Та чую ж, - ответил Пэтро и с трудом, но встал. Растер запястья. А воны хто? - глянул на одну из бисовых дивок, лежащую в этой комнате. Это ее приложили со звуком "чвак".
- А воны... - начал было говорить хлопец, но в этот момент в проеме двери библиотеки появился второй хлопец, разодетый примерно как его небритый товарищ, но гораздо меньших размеров, ростом футов пять с парой дюймов. Второй хлопец держал в одной руке конструкцию, в которой Пэтро с трудом, но признал пулемет, а другой рукой держался за подбородок. Этому второму хлопцу было явно худо... Он отнял руку от лица, осторожно пошевелил челюстью, зашипел и снова схватился за подбородок.
- ...таки соби дивчатка, - невозмутимо продолжал говорить земляк (?) на ридний мови, - навижени тилькы... - и он перешел на американский: Познакомься, Вилли, это еще один наш брат, четвертый. В нашей команде... полку прибыло. Во, каламбур.
Невысокий хлопец помахал Питу рукой, но не издал ни звука. Челюсть болела, видать, не на шутку. Пит ошалело замотал головой. - Пострывай, пострывай-но, хлопче, яка така... - начал было говорить он на ридний мови, но непроизвольно также перешел на американскую, на которой говорил с таким же, кстати, акцентом, как и небритый, непривычно для туземного уха коверкая некоторые звуки, но в целом вполне вразумительно и бегло, ...команда? О щем это ты? Шчетвертый?.. Это ты обо мне-е?! Не-е, я... - от волнения он снова перешел на украинский, - ...сам по соби. Дякую дужэ, що вызволыв, пишлы вып'емо, алэ ни у яку...
- Выпить - это ты отлично придумал, - перебил высоченный хлопец, - но говори, пожалуйста, по-американски, Вилли еще не выучил украинский. И прежде чем ты продолжишь свой манифест настоящего мужчины, уверенного в собственных силах, лучше выслушай. Я буду говорить, и попутно приберусь тут немножко... кстати, - он повернулся к своему потирающему челюсть спутнику, - ...видишь, Вилли, вместо того, чтобы меня стукнуть, как договаривались, чтоб я не забыл нажать на спусковой крючок, ты сам получил по башке.
- Не по башке, а по морде... - неразборчиво пробурчал тот. Ничего... ты справился, не забыл... счет увеличил...
- Номер два, номер три, - сказал высокий слова, для Пита загадочные. - Дурное дело нехитрое. Главное начать, а там пошло-поехало... - он почему-то тяжело вздохнул, взял девку, лежащую на полу, за руки и уволок в библиотеку. Вернулся, молча быстро прошел мимо и исчез в холле. Появился, неся на плечах еще два тела, по одному на каждое плечо. И тоже - в библиотеку. Он их там что, на зиму заготавливает? пришло вдруг в голову Пита дикое сравнение. Когда высокий хлопец нес из холла в библиотеку третье бездыханное женское тело, Пит уже стоял, потирая поясницу и морщась от ноющей боли. Невысокий хлопец, наблюдая все это дело, молчал-молчал, а потом вдруг высказался: - Смерть нонкам.
- Вот-вот, - кивнул шагнувший из библиотеки высокий, земляк (!), - и все-таки, если бы у меня выбор оставался, если бы они так близко в дверям не оказались, я бы этих двух не мочил.
- Тебе дай волю, ты бы с ними целовался... - пробурчал невысокий и уселся на ломберный столик, пулемет свой диковинный примостив на коленях. - Ничего, если что, я тебе по башке врежу, чтоб не...
- Сим победиши. - Коротко и загадочно выразился высокий на уж совсем неведомой мове.
- Чего-чего? - сбитый с толку на полуслове, спросил Уилли.
- Это не по-американски, - сказал высокий по-американски.
- Опять ругаешься?! Ну ты и...
- Ладно, ладно, брэк! - перебил высокий. Посмотрел на Пита Перешел на ридну. - Та дэ ж в тэбэ напойи, братэ? Давай знайомытыся, до рэчи. Звы мэнэ Сирко... собачэ им'я, алэ сымволычно...
...и они выпили по пять капель "Курвуазье". За знакомство. И еще по пять, за ридну нэньку, будьмо!.. Невысокий Уилли проучаствовал и спросил насчет пива, и Пит с удовольствием предоставил на дегустацию собственного производства, марки "NEP LIGHT", гэй!.. Уилли опробовал, вытаращил очи, смачно выругался и попросил - еще!!! Высокий Сирко высказался в том духе, что оно и понятно, настоящее ж, наше, пЫво, а не то пи-иво, что квартальным мужикам пить приходится... Тут Пит совершенно запутался. Он уже устал мотать головой. Словно почувствовав это, Сирко завершил вводную часть и отправил хлопчика Уилли на варту. Уилли ушел, и спустя минуту Пит вдруг услышал отдаленные звуки, напоминающие те, что слыхал в темноте, помесь чпоканья, ударов по "надутому" животу и сухого треска. Сирко дернулся, резко повернулся на эти звуки, напрягся... но расслабился, отвернулся. - А ля гер ком а ля гер, - сказал, и Пит его ПОНЯЛ.
И самое удивительное, что понял ВСЕ, что рассказал Сирко дальше. И поверил от первого до последнего словечка. Почему это произошло, он и не пытался сейчас разбираться. Потом, как-нибудь... может, пятидесятилетний коньяк повлиял, может, подкупила "ридна мова" Сирка, а может, то, что выглядели эти странные, увешанные несусветным оружьем и разодетые как огородные пугала неожиданные гости почему-то донельзя РЕАЛЬНО, без малейшего намека на возможное рассеяние в воздухе, как порождения бреда, созданные воспаленным от боли воображением. Эта грязь на их видавших виды многих и разных дорог сапогах, этот ядреный запах пота, эти непривычные, но грозно поблескивающие в электрическом свете воинские припасы, эта детская радость хлопчика Вилли от хорошего пыва, эта неподдельная мука, на дольку секунды промелькнувшая в глазах Сирка, услышавшего звуки из библиотеки... ВСЕ ЭТО придумать можно, но напрочь - НЕ НУЖНО! Однако все это не придуманное, верил очам и вухам своим Пит, это - настоящее, и не сплю я. На кой ляд такое придумывать, такое и в страшном сне не приснится, это ж каким извергом надо быть, шоб придумать!..
Завершил свою хмурую повесть земляк словами на ридний мови: - Отак воно, братэ. Тоби я всэ розповив як на сповиди, хоч и стысло. Ты мени потрибэн, зрозумив, так? И дивчаток свойих ты тилькы там знайдэшь, якщо... знайдэшь... - он секунду помолчал и закончил почему-то на чужой мове: Только не подумай, черт побери, шо я ждал, пока тебя припечет со всех сторон, чтоб жизнь неопровержимые аргументы за меня выдвинула! Бог Мой видит, знал бы, что сегодня за ней придут, появился бы вчера... Я их уже, стерв... патлатых, как говорит наш брат Билл, каждую секунду жду, все перемешалось... - он обреченно махнул рукой, понуро склонил голову долу... и вдруг вскинулся, напрягся. Пит непроизвольно тоже подобрался. Ледяное дыхание смертельной опасности коснулось его лоба. Хмель моментально улетучился. Вот ЭТО придумать никак нельзя. Не в ляльки играем, понял для себя Пит. И не с ляльками, как могло показаться по тому, как земляк быстро с ними управился. С реальными, жестокими, не привыкшими останавливаться вражинами. Которые не щадят никого. Никогда. На том и стоят. На том и построили свой дом. Так сказал Сирко. И Пит ему поверил. То, как они его зверски скрутили колесом, только подтверждало.
- Ты кого-то ждешь? - быстро спросил Пита Сирко, и тут только хозяин особняка вспомнил, что звонил детективу Карпентеру. Если это его авто, конечно, там за окнами рычит.
- Так. - И Пит сказал, кого и зачем. В дверях появился Билли и взглядом спросил высокого партнера: мочим??? Именно этот вопрос увидел Пит в жестоких глазах маленького мужика. И вдохнул воздуху полной грудью. Потрогал медальон с родной землицей. Ну что ж, на войне как на войне, подумал хмуро, но с неким даже облегчением. Воевать я не умею, но научусь. Если раньше, чем, с этими горами трупов у г'амэрыканську тюрму не попаду.
