Оценив выбранный Мариусом момент, интенсивно закивала, прижимаясь к суровым губам.

Впервые наш поцелуй был таким честным.

Никто никого не вытаскивал, не отвлекал от странных мыслей, не пытался заглушить непроизнесенные вслух слова.

Это был поцелуй, которому суждено было перечеркнуть наше недопонимание и расставить все точки над i, позволив опуститься на Сумеречных землях двум влюбленным, а не тем, кого лбами столкнули обстоятельства.

Глава 22

Но как бы ни был красноречив момент долгожданного взаимопонимания, после приземления Мариус первым делом увел меня в дом, мрачным молчанием заставляя вспомнить об угрозе серьезного разговора. И, судя по сдвинувшимся к переносице бровям, даже радость нашей помолвки не отменит решения князя объявить обещанный выговор.

Он шел чуть впереди, закрывая опущенными крыльями голую спину и все, что ниже, но до сих пор бурлящий восторг от чувства полета намертво слился с ощущением горячего обнаженного тела, к которому я прижималась.

Поэтому, глядя в ему вслед, я только и делала, что ловила себя на излишнем внимании к выглядывающим из-за кожистой завесы плечам и стекающему по ним полотну серебристых волос.

— Входи, — приоткрыв дверь, Мариус галантно уступил мне дорогу, сопровождая все это тоном, отметающим любые возражения. — Присаживайся.

Оказавшись в хорошо знакомом кабинете, опустилась на стоявшее напротив стола кресло, чинно сложила ладони на коленях, словно юная ученица, и сглотнула поднимающийся в горле ком.

С одной стороны, мне было страшно до дрожи в коленях, с другой же я была уверена, что Мариус не сделает мне ничего плохого, и переживания излишни.

Но…

Это маленькое «но», которое звенело разочарованием в зеркально-серых глазах повелителя. Я сбежала и я действительно виновата, но все же хорошо закончилось, верно?

— Мариус, я понимаю, что поступила опрометчиво и…

Вампир, не обращая внимания на мои оправдания, прошествовал к своему столу, расправляя крылья. Будучи абсолютно голым, мужчина, казалось, совершенно об этом забыл, заполнив комнату аурой несгибаемой уверенности, будто его неизменный серый вышитый плащ с вышивкой, как обычно, укрывает его фигуру.

— Безрассудно, легкомысленно и неосмотрительно, — дополнив мои слова, вампир напряженно вытянул шею, напоминая, что отвык от веса крыльев. — Это не все эпитеты, которыми я мог бы охарактеризовать твой поступок и выразить свое разочарование тем, что ты ослушалась моего приказа. Ты даже представить не можешь, что я почувствовал, когда Лис не обнаружил вас в Виндэм-холл.

— А что он там делал? — не постеснялась полюбопытствовать я, на деле просто отвлекая себя.

Глядя на стоящего в такой досягаемости князя, который не торопился менять местоположение, опираясь рукой на край стола, я, честно признаться, терялась. Прижиматься к нему во время полета было делом спасения, приправленным желанием касаться мужчины. Но теперь, когда под ногами твердая почва и земля не уходит из-под ног, его обнаженность намертво приковывала взгляд к себе.

Окончательно не растерять остатки мыслей мне помогали лишь его крылья, прикрывавшие своим полотном все, что ниже пояса.

— Не уверен, что ты заслуживаешь ответа.

— Ты не доверяешь мне?

Взгляд глаза в глаза как требование правды.

— Я боюсь за тебя, Аврора. Я все еще не верю, что ты есть, и пропасть между нами нисколько не позволяет мне расслабиться.

— Ты отправил Лиса следить за мной, верно?..

Князь лишь коротко кивнул, не желая отпираться и напомнив мне братьев Энеску, которые так же отказывать лгать — принципиально твердо.

— И я не раскаиваюсь в этом решении.

— Не сомневаюсь.

Подняться на ноги оказалось чудовищно сложно, но, практически сравнявшись с Мариусом — настолько, насколько позволяла разница в нашем росте, — я облегченно выдохнула.

Теперь будет чуть проще.

Лицом к лицу определенно проще говорить о таких серьезных вещах, как побег и слежка, недоверие и непослушание, осталось только подобрать правильные слова…

— Продолжай.

— Что? — переспросил он.

— Продолжай меня ругать, — короткий шаг, и дрогнувшие крылья слегка раздвинулись, будто чувствуя мое приближение. — Говори о том, что я не оправдала твоих ожиданий, и Лис будет ночевать у дверей моей спальни, чтобы я не попыталась вновь сбежать.

— Исключено. С сегодняшнего дня у дверей твоей спальни буду ночевать либо я, либо братья Энеску, — возмутился Мариус, только вот крылья продолжали плавно раскрываться в стороны, открывая мне дорогу вперед. — Бесспорно, им будет проще, но я искренне готов заколотить окна в твоей спальне, не оставляя даже шанса на побег.

— Не проще ли караулить меня, лежа в одной постели?

Кадык вампира подскочил вверх и тут же рухнул вниз, а глаза внимательно следили за каждым моим робким шажком до того самого момента, когда расстояния между нами не осталось вовсе.

Крылья вампира, словно живущие собственной жизнью, гостеприимно раскрылись, допуская меня ближе, и медленно сомкнулись обратно, вновь укрывая коконом и запечатывая его.

— Мариус, я устала от непонимания, — прошептала, опуская глаза и прижимаясь лбом к горячей и твердой груди, высоко вздымающейся от каждого вздоха. — Мы не чужие, но и не близкие — не пришло ли время исправить это?

— Рори… — короткий выдох шевельнул волосы на макушке.

На предплечья опустились тяжелые ладони, обхватывая длинными пальцами, словно цепями. Потянувшись вверх, кончики пальцев медленно пробрались под рукава платья, слегка смяв кожу, будто бы успокаивая.

— Я желаю этого так же страстно, как и поцеловать тебя, хоть и обещал отчитать тебя по всем правилам хорошего тона.

— Давай я пообещаю тебе больше не убегать? Можешь даже приказать мне своим влиянием, я не струшу.

— И все?

— Угу. Я усвоила урок и больше никогда не пренебрегу вашим словом, ваша светлость.

— Опять официоз, — усмехнулся вампир, мягко раскачивая меня в своих объятиях, которые стали ощутимее. Ладони его укрывали мои лопатки. — И… что потом?

— А потом ты расцелуешь все мое тело, как и обещал, мучительно медленно раздевая. Я отвечу тебе взаимностью, так честно, как только смогу, и каменная стена между нами наконец рухнет.

— Ты действительно этого хочешь, Аврора? Подумай, прежде чем предлагать мне то, от чего я без сомнений не откажусь.

— Так не отказывайся, Мариус.

— Разговор о твоем поведении не закончен.

Этого оказалось достаточно для того, чтобы подхватить меня на руки и усадить на край стола, руша идеальный порядок письменных принадлежностей.

С вампира будто слетела маска сурового князя, обрушиваясь поцелуями на мой рот и сменяясь горячими пальцами, сжимающими щеки. Он сразу же выпрямился во весь рост, заставляя меня высоко запрокинуть голову, намотал на кулак растрепанную косу и зафиксировал меня в таком положении.

— Я люблю тебя, звездочка, — шептал мужчина, обжигающим дыханием скатываясь вниз по доверчиво подставленной шее. — Нежданная моя, девочка…

Поддаваться этой плавящей волне было так просто, что я даже не заметила, в какой момент с губ сорвался первый стон. И как с плеч послушно скатывается ткань, открывая горячее — впору обжечься — чужое тело.

Царапнув затвердевшими вершинками груди кожу Мариуса, я едва не зашипела, буквально ощутив сноп искр, заревом прокатившийся по венам.

Широкие мужские ладони держали крепко, сдвигаясь от ребер к бедрам и помогая испачканному платью исчезнуть. Губы вампира спускались все ниже, а когда предел был достигнут, Мариус без стеснения опустился на колени, прижимаясь ртом к моему животу и слегка прикусывая порозовевшую кожу.

Он двигался медленно, не спеша, но так уверено, что у меня задрожали руки, когда я поняла, насколько вампир утонченно подбирается к кромке белья, забрасывая мою пойманную ногу к себе на плечо.

— Мариус!..

— Даже не думай меня останавливать, — однозначно рыкнул он, не оставляя мне шансов на сопротивление. — Мое… Все в тебе мое!..