— То есть других людей здесь нет?

— Нет, — согласился Адриан. — И за все время существования этих земель люди здесь были лишь в клане Энеску, будучи сердцами семьи. Мы невольно притягиваемся к своим истинным, даже если нас разделяют расстояния.

— Предупреждая твой вопрос, скажу, — взял слово Амадей. — Встретив ту самую, мы чувствуем притяжение с первой секунды, точно зная, что наша единственная перед нами.

— Сразу?

— В первое же мгновение. Стоило мне войти в зал, Аврора, и я уже знал, что ты там. — Адриан несколько помрачнел. — Дей тебе уже рассказывал о нашем неравнодушии, и заранее сообщаю — это притяжение ничто не способно унять.

От прозвучавших слов стало ужасно холодно.

Мороз от ужаса прокрался под платье, кусая за ноги и бока, словно пытаясь добраться до позвоночника и вгрызться в него лютой стужей. Идти стало тяжелее, но вампиры, не обращая на это внимание, всячески игнорировали мои заплетающиеся ноги, провожая по темным коридорам прямиком к массивной двустворчатой двери.

Резко появилось ощущение, будто я пойманная в клетку пташка, соблазнившаяся блестящими прутьями.

Только остановившись у самого порога, вампиры отступили, делая расстояние между нами приличным. Подняв свои черные глаза, господин Энеску произнес:

— У нас много времени, чтобы попытаться завоевать твое сердце, но отступить мы уже не сможем. Ничто в мире не способно унять это зов, и прошу тебя, прислушайся к своему сердцу, Аврора. Ты знаешь, что оно тоже тянется к нам. Не прогоняй нас от себя. Тu esti destinul nostru (*рум - Ты наша судьба).

Развернувшись, оба вампира удалились быстрой и ровной походкой, оставляя меня хватать губами воздух в попытке причесать чувства.

Что-то среднее между страхом и любопытством металось в груди, подсовывая мне под нос все новые и новые доказательства правдивости его слов.

Я ощущала сильное влечение к вампирам. С чертова первого взгляда.

Спрятавшись в комнате и разобрав свой скудный багаж, я выбрала чистое платье — почти такое же, как и то, что было на мне. Печально взглянула на алую ткань вечернего туалета и пришла к выводу, что оставлю его до бала-маскарада, на который меня уже пригласили.

Сейчас у меня не столь обширный гардероб, чтобы щеголять по дому в нарядных одеждах без повода, и единственную стоящую вещь нужно поберечь.

Спальня, в которой меня разместили, оказалась небольшой, но уютной. Такие называли мансардными — с широким окном в форме открытой ширмы и прекрасным видом на сад, который завораживал серыми красками тумана, ползущего над расстеленным, по-осеннему голым лесом.

Ванная комната оказалась совмещенной со спальней. Широкая ванна, окруженная балдахином, стояла в правом углу просторной комнаты, создавая из обычной спальни настоящее девичье царство, отдаленно напоминающее будуар.

Многие знакомые мне девушки закатили бы скандал, осознав, что им не выделили целый этаж. Но, во-первых, я начинала новую жизнь, и здесь явно стоит забыть об аристократических замашках, а во-вторых — эта комната была чем-то похожа на ту, что я хотела занять в детстве, когда мы переехали в новый дом. Но матушка посчитала неприличным, что ее дочь будет жить под самой крышей, и заветного места я так и не получила.

Исполнение, хоть и несвоевременное, старой мечты подняло боевой дух. Переодевшись, я решительно направилась вниз, по дороге куда более внимательно рассматривая обустройство дома.

Как и во многих богатых поместьях, некоторые комнаты и помещения не использовались за ненадобностью. Судя по тому, что практически весь второй этаж был укрыт чехлами, уберегающими мебель от пыли, а большая часть спален и вовсе были пусты, даже не скрывая этого за закрытыми дверьми, вампиры здесь жили только вдвоем.

Чтобы содержать в чистоте такие хоромы, требовался настоящий штат уборщиц и горничных и очень властный и ответственный домоправитель. Но, видимо, хозяев дома это не заботило, и они предпочли оставить всё как есть, существуя в определенных пространствах.

И нет, я не забыла слова вампиров о том, что нас неминуемо друг к другу тянет, но предпочла пока не думать об этом, наслаждаясь собственной свободой, которую я теперь однозначно никому не отдам. У меня есть то, о чем я всегда мечтала, и пока я не напитаюсь сладким вкусом независимости, придумывать проблемы из симпатии не стану.

Да, они определенно будили во мне интерес, но тот ли самый, который имели в виду? Я молодая, здоровая девушка, и мне не чуждо испытывать… заинтересованность от общения с двумя несомненно привлекательными мужчинами.

Стоит только вспомнить, как вели себя гостьи на моей помолке, бесконечно хихикая и рассыпаясь кокетством! Любая — подчеркиваю!.. — любая обратила бы на них внимание! Почему я должна ощущать что-то другое?

Не став слишком злоупотреблять доверием, я решила остановиться в той самой малой гостиной, про которую говорил Амадей. Осмотрела набитые под завязку шкафы и полки и выбрала себе книгу в тонкой обложке, устраиваясь в уютном кресле.

Здесь действительно было красиво, несмотря на некоторую запущенность Виндэм-холла. Всюду стояли мелкие безделушки — от стеклянных сфер, в которых красовались миниатюрные замки, до декоративных скелетов невиданных мне зверюшек, собранные как настоящий экспонаты для исследований.

Ветер поднимал белоснежный тюль, заставляя краски витражных стекол играть на стенах тускло-цветастыми пятнами, и приносил с веранды аромат свежести пасмурного дня Сумеречной Лощины.

Здесь было… спокойно.

Не будь у меня за плечами навязанной женитьбы, властных родителей и побега из родных стен, я, наверное, смогла бы принять Виндэм-холл как дом, в котором хотелось бы родиться и провести остаток своих дней.

Голова не сохраняла в памяти прочитанные строчки, и в конце концов я сдалась, просто держа на коленях книгу и разглядывая сад в открытый проем двери, в котором уже начали петь цикады.

Поджав под себя ноги, я укуталась в плед и вздохнула, тут же едва не закричав.

— Доброго дня, танна, — произнес незнакомец, крайне удивленно рассматривая меня с порога веранды.

— Добрый день, господин, — поспешно подскочив на кресле, я едва не запуталась в пледе, но все же устояла на ногах, почтительно склонив голову. — Вы к господам Энеску? Их нет дома, но они должны скоро вернуться.

Мужчина сдвинул светлые брови к переносице, и медленно направился внутрь, будто бы обходя меня по кругу, как зверь, загоняющий добычу в угол.

Он выглядел… как вампир, которого и представляют каждый раз, когда речь заходит о княжестве Сумеречной Лощины.

Длинные пепельно-белые волосы, собранные в высокий хвост, тянулись густой плетью до самой поясницы. Широкие плечи, обтянутые темно-серым плащом, притягивали внимание аристократичной осанкой, а взгляд, такой же серый, как небо над княжеством, пронизывал острыми клинками, блестящими в тусклом свете туч.

— Я знаю. Могу полюбопытствовать?

— Разумеется, — стараясь держать лицо, я слегка приподняла уголки губ, пытаясь выглядеть вежливой.

— Кто вы?

— Меня зовут Аврора. Аврора Кристенсон.

— Аврора… — повторил он, попробовав на вкус каждую букву. — Дочь Филберта Кристенсона?

По спине прошлась волна холодного пота.

Высшие! Какая же я идиотка! Нужно было соврать, придумать что-то другое, но не говорить своего настоящего имени!

Кто бы ни был этот незнакомец, чего ему стоит сообщить моим родителям, что я здесь?

— Вас что-то испугало? — невинно спросил он, кончиком пальца чуть-чуть сдвинув один из стеклянных шариков на комоде, поправляя его в общей шеренге.

По одному этому жесту становилось понятно, что стоящий передо мной — настоящий педант. Его тонкие губы, поджавшись, подтвердили мои предположения.

— Н-нет, — выдавила, проглатывая колючий ком в горле. — Вы правы, я дочь Филберта Кристенсона.

— Мне крайне интересно, что привело вас в Виндэм-холл, да еще и в компании братьев Энеску. — Мужчина остановился и медленно повернул голову в мою сторону, осматривая от самых ног до кончика носа, на котором слишком надолго задержал взгляд. — Хоть у меня и есть единственная жизнеспособная версия, я хотел бы услышать ваш вариант ответа. Но это позже. Сперва мне хотелось бы понять, что все же вас так пугает? Неужели я?