— Не суди отца строго, — продолжил Шкип, догадавшись, о чем она сейчас думает, — на него Дед надавил, фактически под роспись приказал, отец против был.

— Думаешь мне от этого легче? Ты сам-то чего вообще явился? Есть что сказать? — резко ответила девушка

Шкип промолчал, молчала и Оксана. Пауза затягивалась.

— Так и будешь молчать? — нарушила тишину Оксана, — ладно, тогда скажу я. Знаешь, Шкип, я же отдала тебе фактически всю себя, без остатка. Свою любовь, свои мечты, надежды. Я готова была смирится с твоей службой и ждать тебя столько, сколько потребуется, месяцы, годы. И все ради мимолетных мгновений с тобой. Встречать тебя, дарить свою нежность и любовь тебе, переживать за тебя, растить наших детей. Вот о чем я мечтала, и была на это готова. В ответ же, я просила тебя всего о двух вещах, Шкип, не предавать меня и не заставлять меня тебя хоронить. И тогда, я бы сделала для тебя всё! И ты мне это обещал! И что же получилось? Ты меня предал!

— Я не предавал! — так же тихо ответил Шкип.

— А что ты сделал? Думаешь, это как-то по-другому называется? Ты знаешь каково было мне все эти месяцы? Да я чуть сама не умерла! И если бы не ребенок, я не знаю, что со мной было бы, — сорвалась на крик Оксана…

Оксана продолжала и продолжала что-то говорить, а Шкип…а Шкип молчал. Потому, что сказать было нечего. Нет, он конечно мог тоже рассказать, как плохо было ему, как он едва не вышиб себе мозги, как чуть не спятил в эти дни. А смысл? Она сейчас абсолютно права, он полностью виноват перед ней, и его жалкий лепет на оправдания не потянет никак. Да и не примет она оправданий.

— …а теперь уходи Шкип. Уходи и никогда не возвращайся. Я не хочу и не могу тебя видеть. Уходи, или я позову охрану. — Оксана замолчала, спрятав лицо в ладонях.

Шкип молча поднялся.

— Последний вопрос, кого ждешь? Мальчик, девочка?

— Девочка.

— Когда я закончу с операцией, я хотел бы еще раз увидеть тебя и дочку.

— Нет, Шкип, не надо больше приходить, и дочь ты не увидишь. Я не буду ей рассказывать, как ты обошелся со с мной, скажу- погиб как герой, даже на могилу свожу, благо есть куда. Все, уходи уже. Не мучай меня, — сказала Оксана, опустив голову на руки.

Когда она вновь подняла глаза, в комнате уже никого не было. Заснуть ей этой ночью так и не удалось, не давали спать слезы.

Домой Шкип добрался быстро, хватило трех часов. Прекрасно понимая, что уснуть не получиться, врубил комп, посмотрел есть кто из «троицы» в сети. Зеленым огоньком горел только статус Светы.

— Привет, не спится? — набрал Шкип, чуть подумав.

— Привет, проект доделывала, сейчас собираюсь, — пришел ответ от Светы. — ты уже вернулся?

— Вернулся.

— И как?

— Сложно.

— Ты в норме? С тобой все нормально?

— Не совсем, поэтому и решил написать? Мне очень не хочется сейчас быть одному, приедешь?

— ???

— Не бойся, мы просто поговорим.

— Ну…, ладно.

— Спасибо, сейчас отправлю за тобой флайер.

О том, как же все-таки ему повезло с новыми знакомыми, размышлял Шкип, сидя на своем обычном месте, на уроке «Родной язык». Достаточно было вчерашней ночью написать Свете:

— «Очень трудно одному, приедешь? Не бойся, мы просто поговорим.» — И человек летит в час ночи за несколько десятков километров, не боясь, так как знает, что вы действительно- просто поговорите.

А когда они вдвоем на шкиперском гравибайке прилетели в Школу, и у входа наткнулись на растерянные и обиженные глаза Миши, хватило одной тихой фразы Шкипа:

— Между нами ничего не было и не будет, мы просто говорили, — чтоб Миха, мгновенно поверив и оттаяв, дружески ткнул кулаком Шкипа в плечо.

…Спать хотелось дико, действие стимулятора уже заканчивалось, в результате «рубило» нещадно. Глаза буквально закрывались сами собой, если бы не обещание отвезти утром Свету в Школу, прокатив на гравибайке, то он бы просто не пошел. А у дверей Школы они встретили Мишу, пока то да се, разговорились и не заметили, как дошли до кабинета. А там уж сбегать было поздно. К легкому удивлению, зайдя во внутрь ребята обнаружили там прелюбопытнейшую картину: на парте Шкипа привольно расселся Кирилл, о чем — то непринужденно болтая с Кирой, а самое главное — та вполне мило улыбается и даже смеётся над шутками.

— О, привет народ! — воскликнул Кирилл, заметив вошедших ребят и обращаясь к Шкипу спросил, — ты не против, что я тут расселся?

— Пофиг, — буркнул Шкип, — может ты ее вообще к себе за парту заберешь? Только противоядием запасись.

— А это идея, — просиял Кирилл, — пошли? Как это забавно будет- Кир и Кира. Тем более, мне нравятся сероглазые.

— Ага, — лукаво улыбнулась Кира, — а также голубоглазые, зеленоглазые, кареглазые, я угадала?

— В точку! Видишь, мы уже понимает друг друга с полуслова. Я думаю, что это судьба. Так что?

— Не, — смеясь, покачала головой Кира, бросив мимолетно на Шкипа странный взгляд. — не в этот раз, может потом.

— Ладно, а насчет вечера, ты уже решила, чего?

— Я еще подумаю, напишу.

— Отлично, буду ждать. — кивнув ответил Кирилл, возвращаясь к себе за парту.

…-Старинов! Старинов Илья. Я к вам обращаюсь! Вы там уснули? — внезапно услышал Шкип голос учительницы.

— Простите, Нелли Петровна, я немного задумался. — ответил он.

— Ага, значит меня, с большей вероятностью, вы не услышали?

— Простите, больше не повториться.

— Я очень надеюсь! И так, класс, ваше задание на сегодня, вы пишите сочинение на тему: «Как я провел лето». Старинов! С вами все нормально?

Шкип с трудом вернул челюсть на место.

— «Есть ли у учительницы допуск к гостайне второго уровня?» — промелькнула у него мысль, потому что если он честно напишет, чем он занимался летом, урановые рудники ему обеспечены. Хотя какие рудники? Кто ему поверит-то? Тут скорей санитары из «дурки» прикатят. По крайней мере, на месте администрации Школы, Шкип вызвал бы их сразу после проверки сочинения. Хотя, наиболее сложные моменты можно же и не отражать в сочинении.

— Простите, все нормально. Можно приступать?

— Будьте так любезны, Старинов.

Решив, что написать сочинение он сможет и без активного участия своего сознания, Шкип погрузился в воспоминания, прогоняя раз за разом, события сегодняшней ночи, пока руки механически принялись набирать текст…

…-Ну ты даешь! — воскликнула Света. — прости, но ты кретин!

— Это почему? — удивленно вскинул бровь Шкип, даже не подумав обидеться, если Света так считает, просто нужно уточнить почему.

— Сам подумай, она на каком месяце?

— Точно не скажу, подозреваю, что на четвертом.

— То есть, срок уже приличный, верно?

— Верно- кивнул согласно Шкип.

— А это означает, что ей волноваться категорически нельзя! Она же может без ребенка остаться! А тут ты такой, из мертвых воскресаешь.

— Блин! — скрежетнул зубами Шкип, — точно- кретин. Свет, как думаешь, простит?

— Не знаю, Шкип, чужая душа-потемки. Но, если она считает, что ты её именно предал- вряд ли. Понимаешь, мы, девочки, можем простить многое, даже измену, но предательство… — Света покачала головой.

Они немного помолчали.

— Ты её сильно любил? — тихо спросила Света.

— Видимо недостаточно, раз поступил так, как поступил…

— А какая она? Расскажешь?

Шкип чуть помолчал.

— Знаешь, Свет, она удивительна. Очень красивая и очень-очень добрая. И при этом у неё настоящий стальной стержень внутри. Она нас этим и покорила. Бывало, на зарядке тренируется с нами, её больно, руки судорогой сводит, но не отступает. А однажды даже мне жизнь спасла. (подробнее смотреть в первой книге «Смена Особого Назначения» — прим. автора.)

Уже была середина ночи, они вдвоем сидели на веранде, потягивая горячий безалкогольный глинтвейн. С ним, кстати, получился тоже неприятный момент. Когда Шкип принес дымящиеся кружки, Света спросила с любопытством: