Услышав о разводе, Гена мгновенно вспомнил день, который перевернул его жизнь.

Ему было лет десять, но все, что произошло, он видел в деталях, будто пережил вчера. Отец позвал его со двора домой. Нехотя Гена поднялся на третий этаж. Едва открыв дверь, почувствовал: происходит что-то необычное. Родители сидели в детской, оба какие-то напряженные.

После томительного молчания заговорила мама:

– Гена, папа теперь будет жить отдельно от нас. Мы с тобой останемся вдвоем.

Новость оглушила. В тот момент Гена вспомнил одноклассника, у которого разошлись родители. Отец у него пил, в доме стояла ругань и драки. Тот мальчик разводу был даже рад. «Но у нас же все хорошо, мама с папой ссорятся редко», – подумал Гена. Но сказать что-то он не смог. Да и зачем? Его мнение никого не интересовало, взрослые просто поставили ребенка в известность – теперь ты будешь жить вот так.

Принять все это Гена долго не мог: замкнулся, запустил учебу. Переживал. Отец поначалу приходил часто, потом все реже и реже. Гена думал, что пришел в себя, когда узнал, что папа женился и уехал в другой город. И хотя они с мамой жили дружно, мальчик остро почувствовал, как сильно ему не хватает отца. А теперь его совсем не будет рядом!

… Прошли годы. Он сам муж и отец. Как вышло, что жена хочет разрушить семью? Гена признавал: они стали чужими людьми, живут как соседи по коммуналке. Единственное, что их связывает – маленькая дочь. Услышав, что жена хочет все прекратить, Гена вспомнил развод родителей и пришел в ужас:

– Лена, прости меня. Ты права в том, что мы отдалились друг от друга. Но, знаешь, давай подумаем о Кате, о ее будущем. Если бы мама с папой спросили меня когда-то, как им поступить, я сказал бы: все, что угодно, только не развод! Мы же взрослые люди, надо как-то договариваться, решать проблемы и не ставить под удар детей.

Подумав с недельку, Гена предложил некоторое время пожить на расстоянии. На работе как раз искали желающего уехать на полгода на Север, он вызвался. Подумал: «Да, это далеко, но я останусь мужем и отцом, которого будут ждать дома».

Долгими вечерами он искал причины того, что произошло. Ведь никто из них не имел историй на стороне. Решил, что оба вели себя эгоистично, ушли в себя, не хотели слышать друг друга, выбрали легкий путь. Но главное: он стал скучать. Сильно. Ему снилась маленькая Катя, а жена стала казаться любимой и желанной. Но он хранил молчание, как они договорились. Оба хотели понять, остались ли еще чувства или надо начинать новую жизнь.

… После долгой разлуки Лена с Геной встретились как в первый раз. Он приехал неожиданно, сюрпризом. Позвонил в дверь. Увидел, какой радостью вспыхнули глаза жены, и все понял: его ждали! Он дома.

За ужином Лена сказала, что полгода одиночества стали для нее настоящим испытанием:

– Знаешь, я просто не понимала, как много для меня значит то, что каждый день ты приходишь домой. А когда пришлось делать все то, что ты делал, самой… Это так трудно – замечать и видеть хорошее. Ценить то, что есть. Хорошо, что ты не послушал меня: мы с Катей очень скучали по тебе и писали тебе письма.

Через пять лет родился Артемка. Счастливый отец носился с ним с первых дней: купал, вставал по ночам, ходил гулять. Глядя на сонного сына, он радовался, что сумел сохранить семью, не потерял жену и дочь, хотя вполне мог бы.

Пачка конвертов до сих пор лежит в серванте – на видном месте, перевязана лентой. А Гена с Леной любят говорить, что прошли испытание «воспалением эгоизма». Через сомнения и расстояния они снова стали семьей. И очень этим дорожат.

Учебный год подходил к концу, когда в военный городок приехала новая семья с дочкой-девятиклассницей. Лара вместе с родителями жила до этого в Польше: в то время советские воины еще служили за границей.

Девушка поразила сверстников активностью, внутренней свободой и какой-то бесшабашной упертостью.

– Она была на концерте «Машины времени»! Да она небожительница! – шептались мальчишки и девчонки во дворе.

А когда на школьном вечере Лара хуком справа врезала какому-то парню, то ее имя вообще стали произносить с придыханием.

Поэтому «свита» вокруг Лары сформировалась очень быстро. К тому же девушка подкармливала всех, кто ее сопровождал, польскими жвачками, которые в то время были не просто дефицитом, они были весточками из другого мира.

Наташа ходила за Ларой по пятам. На время она даже забыла о своей подруге Оле, с которой они вместе выросли и считались неразлучными. Девочки во всем помогали друг дружке. Оля частенько решала Наташины задачки: той не очень давалась алгебра и физика. Писала за нее сочинение: грамотность Наташи хромала на обе ноги. Даже передник по труду Оле пришлось шить вместо Наташи: ну не любила та нитки с иголками.

Наташа принимала заботы Оли как должное. Так повелось с раннего детства, когда девочки заселились в один дом. Отец Оли почему-то сразу невзлюбил Наташу. Маленькая соседка вызывала у него неприятные чувства, и он запретил дочери «играть с этой девочкой».

Но Оля нарушила запрет в первый же день. Она любила Наташу. Чувствовала, что та слабее, хотя они были ровесницами. К тому же у Наташи не было отца: он погиб во время каких-то учений. И Оля, как истинная дочь офицера, считала себя просто обязанной заботиться о подруге-сироте.

Так вот Оля не разделяла восторгов Наташи по поводу Лары. Не стремилась попасть в ее свиту. Не заглядывала ей преданно в глаза. Лара, чувствуя, что Олю во дворе и в школе уважают, возненавидела «конкурентку». А потом решила проучить и распустила слух, что Оля ее обворовала. Мол, пришла в гости, побыла, а когда ушла – исчезло мамино золотое колечко.

Все, конечно, возмутились. Тем более что Лара рыдала, говорила, что теперь родители запретили кого бы то ни было приводить в гости, а ее саму не пускают гулять, чтобы не водилась с «ворами и отщепенцами».

Ребята обижались, что их так называют, и переживали, что с Ларой теперь можно общаться только в школе и на остановке, откуда детей военных каждое утро отвозили в школу. Поэтому они с легкостью отозвались на призыв Лары:

– Давайте объявим Ольге бойкот!

Утром Оля пришла на остановку. Многие ребята уже были там. Она поздоровалась, но никто ей не ответил. Вдобавок друзья, с которыми она общалась с детства, демонстративно отвернулись.

Оля не стала настаивать и отошла в сторону.

Это повторялось каждое утро. Более того, многие одноклассники тоже перестали с ней разговаривать: ребята из военного городка и их настроили против Оли.

Сказать, что она страдала – ничего не сказать. Особенно когда узнала, почему ей объявили бойкот. Девочка не могла понять, как ребята, которых она знала много лет, так легко поверили, что она воровка. Но больше всего Ольгу убивало, что Наташа примкнула к ее гонителям. Ведь она была самой близкой подругой!

Тогда Оля не знала, что предать может только кто-то близкий. Чужим до человека и так нет дела.

Бойкот продолжался до последнего учебного дня и плавно перетек в летние каникулы.

Все лето Ольга была одна. Никто с ней так и не общался. Что пережила девочка за три месяца, знала только она. И вывод, который она для себя сделала, был однозначным: дружбы не существует, никому верить нельзя.

В конце августа кто-то из ребят встретил маму Лары. Она поинтересовалась, почему ребята перестали приходить в гости. Когда ей напомнили, что она сама им запретила из-за украденного кольца, женщина растерялась и машинально спросила:

– Какого кольца?

Так все узнали, что Лара их обманула. Зачем она оклеветала Олю, разбираться никто не стал. А к Оле сходить ребята постеснялись: им было стыдно, и они просто не знали, что ей сказать.

Первого сентября на остановке все сделали вид, что ничего не произошло. Бывшие теперь уже друзья стали разговаривать с Олей как ни в чем ни бывало.

Они пытались все исправить, наладить отношения, но Оля вежливо отвечала на приветствия и отходила в сторонку.