И на стук откликнулся быстро…

– Ничего страшного не случилось, но… Тоже дрянь всякая снится? – сочувственно спросила я у открывшего дверь взъерошенного парня.

– Эм?.. Ну да, снится муть всякая, – настороженно-небрежно отозвался блондин, прищурившись на свой… то есть, теперь на мой халат.

Заметил, что полы уже за мной по полу не тащатся?

Такими темпами я буду как минимум модельного роста. И хорошо бы на этом остановиться…

А Мартош самокритично продолжил:

– Пить надо меньше перед сном. И следственные дела не читать под тьёрритбор, а то в голове потом все перепутывается, – он устало передернул плечами и потом уточнил: – А вы… – тут парень запнулся, но потом махнул рукой, словно на что-то решаясь. – Ты чего не спишь? Череп снился? Или Адриан? – и хмыкнул…

Ага, это он вроде как пошутил. Скованно, правда, словно он меня… Не боится, нет. И не стесняется. Просто не знает, как теперь со мной обращаться.

– Мужик с черными глазами во сне явился, – мрачно наябедничала я и поежилась. – А проснулась от голода. Не представляешь, как это достало. Чувствую себя не человеком, а землеройкой. Этот зверек, если в сутки не сожрет столько, сколько сам весит, к утру натурально сдохнет от истощения, – я жаловалась на судьбу-злодейку более чем искренне, от души, можно сказать. Не, ну а чего?! Могу хоть раз за все попадание расслабиться?

– Блин, жила, никого не трогала… а теперь и мир чужой, и туловище недоразвитое, и вообще все незнакомое и страшное… – я непритворно тяжело вздохнула. – Еще и прожорливое. Надеюсь, я такими темпами не вырасту в великаншу!

Хорошо, когда есть кто-то, кому можно вот так от души пожаловаться на жизнь. Как бы ни напрягался наш блондин на чужую тетку из чужого мира и на нечестную подмену объекта попечения, а все равно он все понял правильно. И на сто пудов можно быть уверенной – он, как настоящий мужик, скоро забьет на мое иномирное происхождение и будет помнить только, что я женщина и мне хреново. Злоупотреблять не собираюсь, но сам факт уже рождает в душе некую теплоту и даже нежность.

– Ну… – вот и сейчас Мартош посмотрел на меня сочувственно и немного виновато. – Пока вроде вполне так… ничего получается, – отвесив неуклюжий комплимент, он слегка покраснел (а-а-а-а, бли-ин, ми-ми-ми!!!), потом быстро перевел тему: – С черными глазами? А что этот мужик делал? – и, как бы сразу извиняясь за поспешность, подхватил меня под локоть. – Пойдем, покормлю, землеройка…

– У меня тут просто дело… Убийство и кража. Убийство странное… и кража тоже, – слегка рассеянно продолжал он, на ходу застегивая рубашку, пока мы спускались по лестнице и топали в столовую.

Там меня усадили за стол и занялись сундучком. Хорошие у них рестораны, круглосуточные.

– Если нужна помощь, скажи, – серьезно предложила я, мысленно облизываясь. – Ты был первым в этом мире, кто помог и ничего взамен не попросил. Да и вообще… – я улыбнулась и тоже решила отвесить небольшой комплимент: – Хороший ты парень, – и тут же перешла на деловой тон: – А я все же профессионал, хоть и иномирный.

– Спасибо, – папку с делом Мартош, кстати, принес собой и теперь положил на край стола. Пока мы ждали заказ, он побарабанил по ней пальцами, заставив меня мысленно восхититься: «А у мужика есть чувство ритма! Это… привлекает, черт возьми!».

Наткнувшись на мой задумчивый взгляд, Мартош прервался и с заметным трудом решился:

– Там такой случай интересный. Молодой мужчина моих лет, средний сын графа Повишасского, в собственном замке возвращался поздно вечером по коридору в свои покои, но вдруг упал и умер. Старший чуть отстал, заговорившись с горничной, поэтому не видел, что произошло. Если бы было все наоборот, тогда понятно, что из-за наследства. А так самая реальная причина – кража. Пропал семейный артефакт, часы золотые. Последним, у кого их видели, как раз и был этот средний сын.

– А от чего умер, установили? Вскрытие что показало? – с неподдельным интересом высказалась я, прислушиваясь одновременно к едва слышному гудению кормящего артефакта. И косясь на папку. Выразительно так.

Но без спроса лезть в нее не стала:

– Можно?

– Что? А… – похоже, наш следователь задумался о чем-то своем.

Как раз в этот момент звякнул сундук, так что я подскочила, и мы вдвоем принялись выгружать еду.

С вожделением рассматривая здоровенный окорок, появившийся в центре стола, я даже про папку с делом почти забыла. Мя-а-со! Урррмур! Я люблю блондинов!

А вот Мартош не забыл. Обстоятельно накрыл на стол, отодвинул мне стул и только потом чуть толкнул по столу в мою сторону папку.

– Можно. Кому ты еще об этом кроме меня и Адриана расскажешь? – с некоторым сомнением спросил он сам у себя и добавил: – Дело очень мутное, если честно… – нет, все же чувствовалось в нем какое-то напряжение, достаточно заметное, будто господин сыщик делал что-то не совсем ему свойственное. – Непонятно, почему этот парень вообще умер. Здоровое молодое сердце просто остановилось. Эксперты говорят, что, возможно, от страха. Некромед наш пытался призрака допросить – так тот спятил. Первый раз веду дело со спятившим призраком… – это было сказано таким тоном, словно Мартош хотел похвастаться или попытался пошутить. Но получилось скорее печально. – Раньше о таком только в учебниках читал! – мой собеседник немного оживился. – Так вот тот призрак все время про черные глаза кричал, пока его не упокоили принудительно.

– Опять черные глаза?! – я вздрогнула и отложила только что сооруженный бутерброд. – Мне такое вторую ночь снится! Хм…

Даже голод отошел на задний план. Я вытерла пальцы салфеткой и открыла наконец папку. И первое, на что наткнулся взгляд – большой магический “слайд”, на этот раз цветной.

– О! Эти часы я тоже где-то видела!

– Да? Только не говори, что во сне, – нервно рассмеялся блондин. – У меня кошмары от выпивки, а у тебя от чего?

– От переедания, – в дверях нарисовался заспанный, помятый и недовольный Адриан, который пришел не иначе как на запах, потому что он и сейчас очень выразительно шевелил носом. – Опять едите?! Сколько можно?! – и тут же продолжил, ничуть не заморачиваясь логичностью своих предыдущих высказываний: – Ребрышки? Копченые? И окорок? На завтрак? Ну ты… Две же порции заказал? Голова не болит после вчерашнего?

– Болит, – Мартош как раз откупоривал какую-то маленькую бутылочку, и в комнате резко запахло укропом и маринованными огурцами.

Интересно, бутылочка малюсенькая, а запах очень концентрированный. Это у них магический антипохмельный рассол такой?

Брюнет скосил ярко-голубые глазищи в черных ресницах сначала на похмелин в руках друга, потом на меня, сладко потянулся… И плюхнулся на стул рядом со мной, живо пододвинув себе тарелку.

Плакал мой окорок…

Это Мартош постеснялся бы отбирать еду у голодной девушки, а прожорливый некромант с ходу оттяпал чуть ли не треть. И ребрышки тоже не забыл.

– А вам тоже кошмары снятся? – полюбопытствовал он, со вкусом приступив к трапезе.

Даже со стороны смотрелось настолько аппетитно, что я тоже решила не тормозить. Но, пару раз куснув ароматной ветчины, все же вернулась к теме разговора:

– Я уже не уверена, что это просто кошмары, – и, снова вытерев руки салфеткой, взглядом попросила разрешения у Мартоша. Получив его, придвинула папку к Адриану. – Вот эти часы тебе не знакомы случайно?

Хорошо, что он так умеет держать себя в руках и только вздрогнул, но не подавился. Торопливо дожевал мясо, выхватил из папки снимок, пару минут изучал…

– Сегодня как раз их видел! Представляете, снилась армия зомби, полчище! – Адриан демонстративно лениво зевнул, хотя напряженное возбуждение звенело в каждой его мышце. Потом оглядел нас, хотя его взгляд постоянно скашивался на фотографию, которой он немного нервно помахивал. – Впереди мужик в короне, только вместо лица – череп, и жуткие провалы глазниц! – тут запас самоконтроля закончился, и брюнет продолжил гораздо эмоциональнее: – Никогда нежити не боялся, но у него такой взгляд был… из провалов. До озноба! А в руках он эти часы держал… Я их запомнил, потому что тикали, твари, так страшно! – и Адриан для убедительности потряс изображением мерзких часиков. – Короче, Мартош, давай пинай там своих, у нас проблема! Нас тут всех охранять надо…