– Я не знаю! Если вы не поймаете этого гада, то, возможно, мне так и придется поступить!

– А как же слежка за вами средь бела дня? – напомнила я. – Вы говорили, что видели этого человека в магазине, помните? Если это произошло с вами, не исключено, что следить будут и днем. Идея сидеть затворницей в своем доме, на мой взгляд, не самый лучший выход из ситуации.

– Вы не понимаете! – настаивала на своем девушка. – За вами так не следили, вы не знаете, что это такое!

– Ну почему же не следили? – хмыкнула я. – За годы моей практики много чего случалось. И слежка, и нападения, и перестрелки. Так что с этой кухней я прекрасно знакома.

– Вы – телохранитель, а я – обычный человек! – возразила Альбина. – А это разные вещи!

«Да уж, с таким доводом не поспоришь», – подумала про себя я.

Телохранитель, в понимании большинства людей – некое бессмертное существо, которого невозможно ранить, убить и вообще принести какой-либо вред. Разубеждать девушку я не стала, пускай остается при своем мнении. Но я не оставляла попыток уговорить ее поменять свое решение.

– И потом, если на меня нападут, вы не успеете ничего сделать! – заявила девушка. – Как я понимаю, вы будете наблюдать за мной, так? И держаться от меня на каком-то расстоянии. А если он выбежит откуда-нибудь из кустов, что вы сделаете?

– При необходимости – стану стрелять, – пожала я плечами.

– У вас с собой оружие? – пристально посмотрела на меня Альбина.

– Естественно, револьвер всегда при мне.

– Ой, а можно посмотреть? – Глаза девушки загорелись. – Никогда не видела настоящего револьвера!

Я вытащила из сумки оружие и продемонстрировала его Альбине. Однако в руки девушке револьвер не дала, несмотря на все уговоры. Огнестрельное оружие – не игрушка, из сумки я его вытащила лишь для того, чтоб Альбина убедилась в серьезности моей подготовки.

– А вы возьмете его с собой? – спросила она.

По ее тону я поняла, что Альбина колеблется.

– Конечно, возьму! Не красоты ради ношу с собой револьвер.

– Ну… если вы обещаете, что со мной ничего не случится… – неуверенно проговорила девушка.

Я тут же стала уверять ее, что у меня всегда все под контролем и я ни на секунду не оставляю своих клиентов. К слову сказать, домой сегодня я возвращаться не рассчитывала – если злоумышленник настроен серьезно, его не остановят замки в доме Альбины. К тому же пробраться в квартиру проще простого – надо всего-навсего иметь набор отмычек, который наверняка есть у любого преступника. Я не имею в виду дилетантов и «любителей» – они часто допускают глупые ошибки, а вот профессионалы действуют наверняка. Неизвестно, кому перешла дорогу дочка Павла Карбышева, надо быть готовой ко всему.

– Кстати, я хотела бы подробнее узнать о вашем отце, – сменила я тему разговора. – Вы говорили, что он знаменитый художник. Как вы думаете, могут ли следить за вами для того, чтоб насолить Павлу Карбышеву? Если он неплохо зарабатывает, вас или вашу сестру могут похитить и потребовать выкуп. Конечно, похитители так не действуют, как ваш преследователь, но желание получить выкуп – всего лишь одна из теорий. К примеру, кто-то может хотеть отомстить вашему отцу и поэтому запугивает вас. Есть у Павла Карбышева враги?

– Да, наверно, есть, – пожала плечами Альбина. – У всех выдающихся людей есть недоброжелатели. Из-за банальной зависти хотя бы.

– Согласна, – кивнула я. – Ваш отец что-то вам рассказывал? Или вы знаете, кто может составить ему конкуренцию? Кому он насолил, кого обидел?

– Да мой отец вообще сложный человек, – призналась Альбина. – Он со многими людьми конфликтует, постоянно ссорится с другими художниками. К примеру, есть такой живописец в Тарасове – Сергей Глухов, вот с ним отец вечно собачится. У них разные представления о живописи, вот они и ссорятся. Доходит до смешного – очерняют друг друга на публике, язвят, опускают всякие там комментарии… Честно говоря, мне сам Глухов не симпатичен по-моему, он слишком спесив и высокомерен и много о себе мнит. Отец, конечно, не лучше, они друг друга стоят. Сын Глухова, Володя, учится в художественном училище на первом курсе, так его папаша совсем бедолагу замучил. Представляете, Володьке не дают никакой самостоятельности! Ему не разрешают никуда ездить – в Хвалынск из-за папаши Володя не поедет, Глухов запрещает сыну даже писать этюды на маленьких форматах! Говорит, на маленьких картонках только девочки-отличницы пишут, которые от живописи далеки так же, как Россия от Японии. По мне, это бред полнейший, неважно, какой размер работы, главное ведь качество! Сам Володька спит и видит, когда сможет от отца съехать. Только он после девятого класса поступил, еще несовершеннолетний…

– Сергей Глухов угрожал когда-нибудь вашему отцу? – спросила я.

Альбина пожала плечами.

– Не знаю, если даже и угрожал, то мне об этом ничего неизвестно. Отец никогда не распространялся о подробностях своих взаимоотношений с другими художниками.

– Вы говорили, Кристина сейчас общается с отцом, – произнесла я задумчиво.

Альбина кивнула.

– Значит, если бы кто-то хотел похитить дочь Карбышева и потребовать у него выкуп, выбор пал бы на Кристину, а не на вас. Похититель наверняка собирал информацию о семье Павла Карбышева и должен был знать, что у вас с отцом напряженные отношения, верно? А вот младшую дочь отец любит, и она не сердится на него. Логично, что из двух сестер злоумышленник похитил бы ту, с которой Павел Карбышев остался в хороших отношениях после того, как бросил свою жену.

– Ну да… Получается так… – немного растерянно проговорила моя собеседница. – То есть преследовать должны были Кристину, а не меня.

– Но сестра вам ничего не рассказывала о том, что за ней следят, верно? – продолжала я.

– Да я же говорила, мы не разговариваем! – воскликнула Альбина. – Когда мне нужна была помощь, сестра даже разговаривать со мной не захотела! Видите ли, ей некогда, а я действительно нуждалась в ее совете! Хотя, я думаю, у сестрицы все хорошо, живет и радуется…

– Может, она скрывает от вас свои страхи? – предположила я. – Не хочет, чтобы кто-то знал о том, что у нее проблемы.

– Как-то в это не верится, – скептически заметила Альбина. – Когда человека преследуют, он к кому-нибудь должен обратиться за помощью! И потом, я звонила Кристине, и думаю, она бы тоже позвонила мне, если бы у нее возникли подобные… гм… проблемы. Но у сестры есть парень, мне кажется, присутствие Игоря остановило бы преступника. Вот он или она и переключился на меня…

– С одной стороны – да, но с другой – Кристина ведь не всегда находится рядом со своим молодым человеком, у него тоже, думаю, есть какие-то дела. Работа, например. На что-то ведь они живут, верно? В этой теории не сходится другое. Если бы вас действительно хотели похитить, то сделали бы это сразу же, а не бегали бы за вами по ночам. Нет, версия с похищением не выстраивается. Скорее всего, вас именно пытаются запугать, а не нанести реальный вред. Но вот зачем – загадка. И пока только вы можете ответить на этот вопрос.

– Но я откуда могу знать? – изумилась Альбина. – Я не видела лица этого человека, даже не могу определить, кто это – мужчина или женщина!

– Я не об этом говорю. Если цель преследователя – вы, а не ваш отец, значит, поквитаться хотят с вами. Причем, как мне кажется, слежка за вами – это первый этап воплощения плана злоумышленника. Вслед за преследованиями начнется что-то другое, и вот это другое нужно предотвратить.

– Вы… вы думаете, что он нападет на меня? – ужаснулась Альбина.

– Возможно, попытается, – спокойно произнесла я. – Правда, сейчас нанести вред вам преступнику будет гораздо труднее. Работа телохранителя подразумевает нахождение при клиенте и днем, и ночью, так что будьте готовы к тому, что вам придется находиться в моей компании до тех пор, пока я не завершу расследование. Все ваши перемещения я буду контролировать, это нужно для вашей же безопасности.

– Да я не возражаю… Только что делать завтра? Мне надо прийти на отработку, я пропустила дни, а завтра – последний день перед поездкой. Но в училище пускают только студентов и преподавателей, боюсь, вы не сможете пройти туда…