Все вокруг считали её эгоисткой, не желающей счастья собственной маме. Отец Марфы был военным летчиком. Он разбился много лет назад при выполнении тренировочного полета со своим юным коллегой. Через полтора года мама Марфы вышла замуж во второй раз. За лучшего друга своего покойного мужа. Нет, доля правды была. Девочка долго не могла принять, что дядя Слава, которого она с горшковых лет знала, стал не просто дядей, а отчимом. Но близкие семьи, при желании, могли бы заметить – с отчимом Марфа общается лучше, чем с мамой. Значит, дело не в предательстве памяти?! Конечно же, нет!

Когда случилось несчастье, мама посчитала, что Марфу не стоит травмировать… Не сказав о случившемся, её отправили погостить к двоюродной бабушке, не дав проститься с обожаемым папой. Чем старше становилась Марфа, тем ужаснее казался ей поступок мамы. До этой ночи Марфа поделилась своими переживаниями только с Антоном, теперь же о её слабом месте знал и мелкий засранец, не умеющий прилично шутить.

Ну стала бы она с ним сексом заниматься? Нет! И ещё раз нет! Этот напыщенный смазливый индюшонок себя видел?

Чувствовала она себя отвратительно. Надо же было так нажраться!

Из плюсов – отсутствие мыслей об Антоне. Да что там! В её голове вообще никаких мыслей не было. Были желания – сдохнуть или убивать.

Прохладные струи били по всему телу Марфы, унося с собой в сток её похмелье и прошлую жизнь.

Стоя в дверях ванной комнаты, Игорь наблюдал, как Марфа в пятый раз за день чистила зубы.

– Сотрешь эмаль нафиг, – подтрунивал над ней.

– Сгинь, – рыкнула она, насколько это возможно было сделать с полным ртом пены. – Ты всегда такой болтливый? У меня такое чувство, что твой рот не закрывается ни на секунду.

Игорь рассмеялся, речь Марфы была только отчасти членораздельной, в остальном – булькающие звуки.

Вообще, не будь она такой стервой и не делай вид, что не помнит их совместной ночи, он бы считал её самым милым созданьем, из всех ему встречавшихся. Конечно, не считая хромой облезлой собаки, с которой он любил играть в детстве.

Марфа… Все портил её длинный ядовитый язык. Орудовала она им, как бабка-торгашка, которая на рынке всю жизнь мясо разделывала, топором. И это не считая ее потрясающего умения виртуозно окатывать людей отборной испанской бранью. За несколько лет, которые Игорь прожил в Испании, он ни от одной девушки не слышал столько вульгарных выражений, сколько от Марфы за совместно проведённые сутки. Непонятно было, откуда в этом тщедушном тельце столько экспрессии.

До неё с Игорем никто так холодно не общался. Даже когда у него не было денег, девушки вешались на него из-за внешности.

Возможно, этим Марфа его и зацепила. Дичь, которая сама лезет в рот, не так уж и приятно жрать, впрочем с голодухи…

– Перед вылетом мне нужно будет заехать в ателье. Вызови, пожалуйста, такси, – попросила Марфа, начиная полоскать рот.– Ну до чего же мерзкие кошки, – произнесла она, содрогнувшись.

Головная боль была такой силы, что ей хотелось биться головой о стену. Марфа обещала себе, что больше никогда, никогдашеньки пить не будет, во всяком случае, столько.

Заканчивая с водными процедурами, Марфа стала намыливать руки, но кусочек мыла выскользнул из её рук. Пролетев немного, он застрял между Марфой и краем раковины, оставляя на чёрной рубашке девушки отчетливый след, после чего упал на пол.

Прикрыв глаза и выругавшись себе под нос, она вздохнула и наклонилась поднять его.

Вид Игорю открылся весьма интересный, и, не удержавшись, он подался вперед, звонко ударив ладонью Марфу по ягодице.

– На зоне ты бы однозначно зашла, – хохотнул он, видя, как Марфа бесится, выходя из себя.

Резко обернувшись, она недоуменно посмотрела на парня.

– Да ладно? Неужели ты не знаешь, зачем зеки бросают мыло на пол? Быть такого не может, – изумился он.

Немного разогнав алкогольный флёр по своей пустой голове, Марфа, сверкнув глазами, схватила пустой пластиковый стаканчик для полоскания рта и кинула его в Игоря.

– Un burro sabe mas que tu! – произнесла она фразу, что на испанском означала «Осел знает больше, чем ты».

Резко выдохнув, девушка разжала кулаки, сжатые за пару секунд до этого. Надо признать, так действовать на нервы, как он, мало кто способен.

– Ну до чего же бесячий малолетка!

За десять минут Марфа успела облачиться в белые сандалии и льняную сорочку, расшитую объемной ярко-красной тесьмой, образующей узоры «а-ля матрешка», и теперь они направлялись к самому родному для неё месту – ателье. Его Марфа открыла на свое восемнадцатилетие.

Её голова немного кружилась, поэтому красную спортивную Ауди, подаренную Антоном, вел Игорь.

Нисколько не проникнувшись состоянием девушки, он не пропускал случая поглумиться над ней.

– Голеньким меня представляешь? – он мельком глянул на Марфу, сидящую рядом откинувшись и закрыв глаза.

Она скорчила гримасу, дескать очень смешно.

– Кому ты сдался? – фыркнула она, пытаясь сохранять спокойствие.

– Девушки любят футболистов, – с умопомрачительным высокомерием сообщил он.

– Кого они любят? Месси?! Неймар?! Фабио Коноварро, на худой конец. Ты-то им зачем сдался? – безжалостно холодно спросила она.

Плотно сжав челюсть, Игорь несколько секунд боролся с приступом раздражения. Несносная сучка!

– О как бывают жестоки иные из нас! Как быстро они забывают о плотских утехах и пикантных событиях собственной жизни, – ему пришлось прикладывать силы, чтобы она не догадалась, насколько ему неприятно отрицание случившегося ночью. Собственно всё получилось, голос звучал так, словно Игорь декламировал Шекспира. – А ты сидишь потом с болью в заднице после укуса и не знаешь, как быть!

Последняя фраза была наполнена таким неподдельным страданием, что Марфа, не выдержав, рассмеялась и в глубине души захотела посмотреть на его пятую точку. Неужели и правда она его укусила?

Через несколько минут парочка остановилась на одной из парковок в районе старого центра города. Большая часть домов, расположенных тут, представляла собой историческое культурное наследие. Построены они были несколько веков назад.

– Ты меня в музей привезла? – Игорь указал на вывеску.

– С этой стороны музей, а там, – указательный пальчик девушки показывал на дальнюю часть здания, – расположено моё ателье. Или студия, – она передернула плечами. – Пару лет назад мы с папой Антона закончили реконструкцию бывшего купеческого особняка. Он открыл небольшой музей, я переехала во второе крыло. Здесь места больше, чем на прошлой нашей дислокации. Модельеры-конструкторы, закройщики, швеи, теперь у всех залы отдельные.