Следующим выступал стеснительный паренек с аккуратной стрижкой и в футболке с Че Геварой. Этот рассказывал о политике движения в области отношений с масс-медиа.

В нынешнем обществе, сказал он, пропаганда более тоталитарна, чем в любом "недемократическом" обществе. Когда у власти были капээсэсники, они, конечно, врали, но - в меру. Бояться им все равно было некого.

Ложь нынешних олигархов чудовищна. Телевизор и газеты выливают на головы обывателя тонны зловонной лжи. Они не оставляют правде - НАШЕЙ правде - ни малейшей лазейки. И мы не можем позволить уродам из телевизора безнаказанно дурачить народ.

Даниил подумал, что паренек скажет что-нибудь об их послезавтрашней акции и начал прислушиваться внимательнее. Докладчика повело в другую сторону:

- В нашем филиале движения возникла идея учредить особую структуру "Лигу журналистов". Сокращенно "ЛИЖУ". Почетными членами этой организации становятся журналисты, отличившиеся в запудривании мозгов населению... те, кто за бабки олигархов внушает людям, что на самом деле они классно живут. Таких журналистов мы будем премировать почетным значком Лиги. На нем будет написано "Член ЛИЖУ".

Чтобы до слушателей дошло, потребовалась почти минута. Потом партийцы захихикали.

- Однако олигархи не всегда доверяют задачу запудривания мозгов журналистам. Некоторые не прочь выступить по ящику сами. Это так называемые "вершители судеб народных": депутаты, банкиры, политологи. Таких деятелей мы предполагаем объединить в особую структуру - "Союз Судьбоносцев". Сокращенно "СОСУ". Это будет что-то вроде актива нашей Лиги. Им мы будем вручать значок с надписью "Член ЛИЖУ и СОСУ".

Сидевший рядом с Даниилом смутно знакомый паренек в ободранной куртке из кожзаменителя прекратил грызть ногти и попытался захлопать. Даниил давно забыл, как звали паренька. Но помнил, что тот рассказывал, как, пытаясь закосить армию, целых двенадцать лет пролежал в психушке.

Потом Даниил сказал, что здесь жарко, и они выбрались в коридор. Сели на диванчик. Закурили.

Вокруг висели плакаты и объявления. "Заплати налоги и умри спокойно, мерзкое насекомое!", "Убей мента" (ниже мелкими буковками - "в себе"), "Сбросимся на киллера для мировой буржуазии!".

На большом листе ватмана было написано:

"Товарищи студенты! Вам не платят стипендию? Вы не получаете деньги на проезд в транспорте? В этом виноват ректор университета Владимир Константинович Щербаков, который недавно отстроил себе загородный коттедж и купил новую иностранную машину для своей дочери, Светланы Щербаковой.

Позвоните ему, поинтересуйтесь, сколько все это стоило и где он взял деньги. Его домашний телефон 246-14-48. Звонить лучше с 2 до 3 ночи. Вместе победим!"

Даниил спросил у Гребня, какие планы. Чем вообще тот думает заняться?

- Чем угодно и чем угоднее.

- Дай угадаю: мы напьемся, да?

- Почему напьемся? Пошли куда-нибудь музычку послушаем... пива выпьем...

- Опять?

- У тебя другие предложения?

- Да нет.

Они помолчали. В зале громко смеялись над следующим, тоже очень веселым докладом.

- Какое сегодня число?

- Двадцать седьмое.

- Через два дня?

- Через два дня.

Гребень вытащил новую сигарету.

- Страшно?

- Еще как! Можно подумать, тебе не страшно! Умничай не умничай, а, бывает, проснешься ночью... и думаешь: какого хрена?.. как бы, рано мне, молодому и красивому, умирать.

- Да-а-а...

Они снова помолчали.

- Кстати, Писатель. Давно хотел с тобой поговорить. У меня к тебе, Писатель, есть мужской разговор.

- Мужской? Ну давай.

- Ты ничего странного в Лорке в последнее время не замечал?

- Странного? Вроде нет. А что?

- Да ничего... Просто... Как сказать-то? Пока вас не было, она все время про тебя спрашивала.

- У кого?

- Что - "у кого"?

- У кого спрашивала?

- У меня конечно, у кого ей, кроме меня, спрашивать?

- А чего она спрашивала?

- Да вроде ничего особенного... Просто спрашивала...

- Не понимаю.

- Ну, спрашивала, и все. Когда, говорит, Писатель наш, интересно, приедет? Я ей: "Завтра приедет". А она снова: "Эх, мол, скорей бы Писатель приехал..."

Даниил внимательно посмотрел на Гребня:

- Издеваешься?

- Почему? Нет, не издеваюсь.

Даниил еще раз подумал и снова посмотрел на Гребня:

- Ты это, вообще, к чему?

- Я, как бы, думаю, что нравишься ты ей, Писатель.

- То есть?

- Не понимаешь?

- Не понимаю.

- Ну как объяснить? Вот раньше я ей говорил: "Давай, как бы, Лорка, делать секс! Орально!" А она мне: "Виртуально! Хитрый ты, Гребень!" В общем, по-разному у нас получалось... А последнее, как бы, время я ей иногда говорю: "Давай, Лорка, делать оральный секс!" А она говорит: "А, давай!" Понимаешь? Нет? Короче, странное с ней чего-то творится.

- Это и есть твой "мужской разговор"?

- Это, как бы, и есть мой мужской разговор.

- Что я должен ответить?

Гребень пожал плечами. Они достали еще по сигарете. Потом Даниил сказал:

- Знаешь что? Культурную программу на сегодня мы выполнили. Партийный долг тоже. Может, действительно пива? Прямо сейчас, а? Я тут на Шпалерной знаю миленький джаз-клубик. Там бы и поболтали...

- Что сегодня за программа?

- Заодно и выясним. Ты любишь свинг? Лично я терпеть не могу свинг! Но пиво там точно есть. Холодное и недорогое.

- Холодное?! Недорогое?! Ты доведешь меня до обморока!

Они с кряхтеньем выковырялись из дивана и зашагали по направлению к двери.

Ночь на 28 сентября

- Лора, ты боишься послезавтра?

- Нет.

- Совсем-совсем нет?

- Сейчас же не послезавтра.

Они лежали рядом под одеялом, и он был здорово пьян... в затылке все кружилось... а она лежала слишком близко, и там, где соприкасались их ноги, ему было жарко... но сказать, чтобы она отодвинулась, было неудобно... он злился все сильнее, а в затылке кружилось... да еще она положила голову ему на грудь... голова была тяжелая, как гиря.

- Я такая пьяная.

- Серьезно?

- Протяни руку, дай сигареты.

Он протянул руку и дал ей сигареты. Выключать радио на ночь они не стали. В динамиках надрывался психопат Marilyn Manson. Из-за занавесок выглядывала большая и плоская морда луны.