<1915> О товарищах веселых, О товарищах веселых, О полях посеребренных Загрустила, словно голубь, Радость лет уединенных. Ловит память тонким клювом Первый снег и первопуток. В санках озера над лугом Запоздалый окрик уток. Под окном от скользких елей Тень протягивает руки. Тихих вод парагуш квелый Курит люльку на излуке. Легким дымом и дальним пожням Шлет поклон день ласк и вишен. Запах трав от бабьей кожи На губах моих я слышу. Мир вам, рощи, луг и липы, Литии медовый ладан! Все приявшему с улыбкой Ничего от вас не надо. 1916 Весна на радость не похожа, Весна на радость не похожа, И не от солнца желт песок. Твоя обветренная кожа Лучила гречневый пушок. У голубого водопоя На шишкоперой лебеде Мы поклялись, что будем двое И не расстанемся нигде. Кадила темь, и вечер тощий Свивался в огненной резьбе, Я проводил тебя до рощи, К твоей родительской избе. И долго-долго в дреме зыбкой Когда ты с ласковой улыбкой Махал мне шапкою с крыльца. 1916 Алый мрак в небесной черни Алый мрак в небесной черни Начертил пожаром грань. Я пришел к твоей вечерне, Полевая глухомань. Нелегка моя кошница, Но глаза синее дня. Знаю, мать-земля черница, Все мы тесная родня. Разошлись мы в даль и шири Под лазоревым крылом. Но сзовет нас из псалтыри Заревой заре псалом. И придем мы по равнинам К правде сошьего креста Светом книги голубиной Напоить свои уста. <1915> Прощай, родная пуща, Прощай, родная пуща, Прости, златой родник. Плывут и рвутся тучи О солнечный сошник. Сияй ты, день погожий, А я хочу грустить. За голенищем ножик Мне больше не носить. Под брюхом жеребенка В глухую ночь не спать И радостию звонкой Лесов не оглашать. И не избегнуть бури, Не миновать утрат, Чтоб прозвенеть в лазури Кольцом незримых врат. 1916
Покраснела рябина, Покраснела рябина, Посинела вода. Месяц, всадник унылый, Уронил повода. Снова выплыл из рощи Синим лебедем мрак. Чудотворные мощи Он принес на крылах. Край ты, край мой, родимый, Вечный пахарь и вой, Словно Вольга под ивой, Ты поник головой. Встань, пришло исцеленье, Навестил тебя Спас. Лебединое пенье Нежит радугу глаз. Дня закатного жертва Искупила весь грех. Новой свежестью ветра Пахнет зреющий снег. Но незримые дрожди Все теплей и теплей... Помяну тебя в дождик Я, Есенин Сергей. 1916 Твой глас незримый, как дым в избе. Твой глас незримый, как дым в избе. Смиренным сердцем молюсь тебе. Овсяным ликом питаю дух, Помощник жизни и тихий друг. Рудою солнца посеян свет, Для вечной правды названья нет. Считает время песок мечты, Но новых зерен прибавил ты. В незримых пашнях растут слова, Смешалась с думой ковыль-трава. На крепких сгибах воздетых рук Возводит церкви строитель звук. Есть радость в душах – топтать твой цвет, На первом снеге свой видеть след. Но краше кротость и стихший пыл Склонивших веки пред звоном крыл. 1916 В лунном кружеве украдкой В лунном кружеве украдкой Ловит призраки долина. На божнице за лампадкой Улыбнулась Магдалина. Кто-то дерзкий, непокорный, Позавидовал улыбке. Вспучил бельма вечер черный, И луна – как в белой зыбке. Разыгралась тройка-вьюга, Брызжет пот, холодный, терпкий, И плакучая лещуга Лезет к ветру на закорки. Смерть в потемках точит бритву... Вон уж плачет Магдалина. Помяни мою молитву Тот, кто ходит по долинам. <1915> Там, где вечно дремлет тайна, Там, где вечно дремлет тайна, Есть нездешние поля. Только гость я, гость случайный На горах твоих, земля. Широки леса и воды, Крепок взмах воздушных крыл. Но века твои и годы Затуманил бег светил. Не тобой я поцелован, Не с тобой мой связан рок. Новый путь мне уготован От захода на восток. Суждено мне изначально Возлететь в немую тьму. Ничего я в час прощальный Не оставлю никому. Но за мир твой, с выси звездной, В тот покой, где спит гроза, В две луны зажгу над бездной Незакатные глаза. |
