– Откуда ты знаешь? – прошамкал Федя, разлепив ссохшийся рот. – Ты убил ее?

Молодой человек взглянул на Федю, и на лице его показалась снисходительная самоуверенная улыбка. Или же так падала тень. Мужчина промолчал. И Федя ужаснулся своих слов и пожалел о сказанном. «Как мог я такое сказать? Разве может он убить кого-то? А почему и нет? В его глазах нет сочувствия, он не знает цену жизни». Перед глазами Феди все поплыло, но он быстро взял себя в руки и отошел подальше от кровати.

– Только вчера ей стало лучше. – пробормотал Федя, не сводя глаз с почившей.

В воздухе установилась тишина. Федя чувствовал себя должным заполнить ее какими-нибудь словами, потому что молчание давило на него, словно многотонный груз. Он ощутил злость на незнакомца, обвиняя его мысленно в своем волнении от его присутствия. Собравшись с духом, Федя взглянул на незнакомца ненавистным взглядом.

– А тебе чего?! – резко и грубо сказал он, будто кинул в него камень.

– Мне нужна твоя помощь. – сказал тот, с таким видом, будто помощь требовалась вовсе не ему, а Феде.

– Какая еще помощь? Тут полно врачей. А я не врач даже, я еще в школе учусь.

– Я не о той помощи говорю. – строго ответил тот, и сделал шаг навстречу Феди. – И ты прекрасно знаешь об этом.

– Мне нужно сообщить, что Катерина Петровна мертва. – тихо пробормотал Барсучков и, обойдя стороной незнакомца, быстро вышел из палаты. Можно даже сказать убежал. В коридоре он тут же налетел на медработника. Когда же он вместе с ним вернулся в палату, незнакомца уже не было. Федя обрадовался этому, но и немного расстроился тоже. Ведь он ждал, что незнакомец снова придет поговорить.

Вечером, возвращаясь домой с отцом, Федя непривычно задумчивый и отрешенный, шел с чувством, будто за ним следят, хотя никто за ним не следил. Все Феде казалось теперь необычным: и серый асфальт, и фонари, и машины, и даже люди, словно бы он очутился в другом городе. По земле, ещё помнящей тепло летнего солнца, ползали, шурша, скрученные листья клёна. Белую стену школы раскрасил малиновым отблеском ядовитый закат. «Завтра будет холодно» подумал Федя.

Глава 5.

Третья встреча с духом

Прямая, длинная аллея тянулась от школьных ворот до самого центра города. По обеим сторонам её росли высокие деревья, одинаковые и ровные, как столбы. Высушенные жёлтые верхушки их шелестели, как фантики на фоне ярко-синего неба.

Федя и его друг Игорь всегда ходили домой этой дорогой. По пути они разговаривали на различные философские темы, в которых Федя совершенно ничего не понимал, но очень любил поспорить.

С Игорем Горшковым Федя дружил с детского сада. Это был симпатичный, скромный на вид молодой человек с темными волосами и ясными голубыми глазами. Рядом с широкоплечим и долговязым Барсучковым, Игорь казался невысоким и хрупким. Он мало говорил и много слушал. Тихий и спокойный, Игорь много читал, изучал всякие программы, мечтал поступить в художественный институт и стать известным художником. Он превратился бы в затворника, если бы не его безумный друг Барсучков, который всё время втягивал его во всякие авантюры.

– Ты каждый день туда ходишь? – спросил Игорь, пиная ногой громыхающую жестяную банку.

– Нет, только по вторникам, средам и четвергам. – грустно ответил Федя.

– А что насчет того парня? Больше не появлялся?

– Нет. – задумчиво сказал Федя.

– Ну и отлично! Какой-то псих. Я бы на твоем месте опасался бы бродить в одиночку. – простодушно засмеялся Горшков.

– Да уж… Он сказал, что ему от меня нужна какая-то помощь, а какая не сказал.

– И что? – фыркнул Игорь. – Тебе лучше с ним не связываться. Что ты еще думаешь об этом? Он псих, и так понятно!

Псих или нет, но Федя теперь чувствовал, что он какой-то особенный, раз кому-то требовалась его помощь. Только его и ничья больше. Хотя он прекрасно понимал, что ничем таким не располагает – ни деньгами, ни знаниями, ни супер силой. Только внутренними органами, которые можно было бы взять на пересадку.

Ребята дошли до перекрёстка и там разошлись в разные стороны. Игорь пошёл домой, а Федя в больницу. До величественного здания ему оставалось пройти всего несколько кварталов. Обнесённое мощным кованым забором, оно как крепость стояло среди настроенных вокруг новых безликих корпусов. В некоторых местах ограды старые погнутые перекладины образовывали прорехи. В одну из них Федя всё время пролезал на территорию больницы и шёл, не к главному входу, как делали все, а к пожарной лестнице, ведущей сразу на второй этаж. На небольшую проржавелую площадку лестницы обычно выходили курить работники больницы и Федя. Сегодня там никого не оказалось. Барсучков резво поднялся по железным ступенькам и, скинув рюкзак, сел у входа. Ему не хотелось идти в душное помещение, пропахшее болезнями и хлоркой. Острый порывистый ветер напоминал о надвигающихся холодных днях. Руки у Феди околели, но он упорно не хотел уходить с улицы. Щурясь на оранжевое солнце, Барсучков вспоминал, как весело было летом. Небо заволокло серой пеленой туч, и солнечные лучи, прорывались сквозь них тёплым приглушённым светом. Деревья и дома покрылись желтизной старинных фотографий. «Ладно, сейчас покурю и пойду» уговорил сам себя Федя и, просунув руку в узкое пространство между лестницей и порогом, достал из дыры в стене спрятанную им пачку сигарет. Рядом на ржавом полу, стояла самодельная пепельница из пластиковой бутылки, наполовину наполненная покоричневевшей водой, в которой плавали утопленные окурки. Барсучков медленно втягивал дым, уткнувшись лбом в холодные перекладины перил, и разглядывая расплывшиеся по асфальту желто-белые пятна краски от больничной стены, когда вдруг за спиной его раздался громкий голос.

– Ты говорил, что не куришь.

Федя вздрогнул и оглянулся, по привычке спрятав сигарету.

Справа от него у двери стоял незнакомец.

– Как ты тут оказался? – проговорил Федя уже заранее зная, что вопрос его останется без ответа.

Мужчина небрежно, но изящно облокотился на перила и глубоко вздохнул. Весь его образ казался гармоничным, каким-то не земным и возвышенным. Федя взглянул на него, но в этот момент из-за туч высунулся ядовито-яркий луч солнца и ударил прямо по глазам. Ослепленный Федя отвернулся и, кривляясь потер заслезленные глаза и попытался втянуть слезы обратно.

– Не знаю, сколько у меня времени. Я только прошу помочь мне, взамен я отблагодарю тебя. – спокойно и четко высказался мужчина, равнодушно взирая на сидящего внизу подростка.

– Что тебе нужно? – спросил Федя, не глядя на собеседника. – Почему ты меня преследуешь?

– Посмотри в небо. – просьба незнакомца прозвучала как приказ.

Ощущая на себе тяжелый взгляд, Федя демонстративно отвернулся от незнакомца и, с наглым видом, продолжил курить, словно был мало заинтересован в разговоре. Но его рука с сигаретой предательски дрожала, так что Феде пришлось опереться на нее, но это не помогло.

– Не понимаю, что со мной. – сказал случайно в слух Федя.

– Мне плевать! Скажи, ты видишь в небе что-то необычное? – спросил незнакомец, грозно глядя на Федю. – Посмотри!

– Что же я должен там увидеть? – хмуро спросил смущенный Барсучков, исподлобья косясь на собеседника. Солнце все еще слепило ему глаза. – Я ничего не вижу, солнце очень яркое.

– Посмотри внимательнее. – настаивал тот голосом, вызывающим мурашки страха.

Но Федя от волнения весь одеревенел и не мог вообще пошевелиться. Даже если бы и было в небе что-то необычное, то сейчас он не смог бы это разглядеть.

– Ты меня пугаешь. – чуть слышно произнес Барсучков, глядя в решетчатый пол, и чувствуя, что земля уходит из-под его ног.

– Я?! – мужчина закатился громким смехом. – Почему же ты не испугаться того, кого встретил летней ночью? Того, кто дал тебе прикурить.

– Откуда ты знаешь?! – сердце Феди лихорадочно забилось. Он повернулся к собеседнику всем туловищем и поднявшись с пола, взглянул ему прямо в лицо.