(Апрель 1953г. Пригород Лондона.)

Он стоял у большого окна в пол в своём просторном кабинете и любовался погожим солнечным деньком и изумительными, умиротворяющими видами своего поместья. Последнее время его сильно донимали головные боли, и он старался, по мере возможности, чаще проводить время здесь, недалеко от Лондона.

Более тридцати лет назад увидел эти райские места третий по счёту сын герцога Мальборо, влюбился, и купил это средневековое поместье, где, говорят, в шестнадцатом веке Генрих VIII встречался тайно с Анной Болейн.

Оно находилось в плачевном состоянии, поэтому пять тысяч фунтов стерлингов оказались весьма привлекательной ценой, тем более, что на ремонт пришлось потратить в четверо больше, что для кошелька потомственного аристократа, не имеющего возможности рассчитывать на отцовское наследство, было весьма чувствительно.

Рыжый кот Джок неслышно подкрался к погружённому в воспоминание хозяину и нежно потёрся пухлой щекой о его ногу.

Уинстон не заметил. Его обуревали далёкие воспоминания.

Жена Клементина была категорически против таких безумных трат. Трое старших детей её поддерживали. И действительно Чартуэлл проделал солидную брешь в семейном бюджете, которую так и не удалось залатать.

Если бы не щедрые друзья, выкупившие в 1946 году знаменитое поместье и позволившие семье Черчиллей жить в ней до конца своих дней за символическую арендную плату, пришлось бы ему расстаться со своей давней мечтой: – «Жить и умереть в Чартуэлле!»

Секретарь Джон Колвилль неслышно прошёл к Премьер-министру и остановившись на ковре за спиной хозяина негромко покашлял в кулак.

– Вы просили сообщить о прибытии господина Идена и генерал-майора Синклера, – доложил он развернувшемуся от окна Главе Кабинета министров, – они здесь, прикажете пропустить?

– Да, пожалуйста, пусть проходят… и принесите нам пожалуйста бутылочку Хайн и апельсиновый сок.

– Слушаюсь, сэр!

Врачи запретили ему категорически курить сигары и употреблять крепкие напитки вроде бренди «Hine» или виски. Однако это было выше его сил.

– Господин Премьер-министр? – Роберт Энтони Иден – Министр иностранных дел, остановился в метре напротив хозяина дома слегка кивнув.

То же проделал и директор военной разведки Джон Синклер, поправляя генеральский мундир. Дорога от резиденции Британской разведки СИС в Вестминстере заняла не много времени, но он едва успел привести себя в порядок, – Сэр?

– Прошу Вас коллеги, присаживайтесь, – указал рукой Глава Кабинета Министров Великобритании на стоящие рядом зачехлённые светлым гобеленом широкие кресла, – я пригласил Вас для прояснения чрезвычайно важного вопроса, – он отступил шаг назад и подхватив с рабочего стола у окна некий предмет передал его в руки одному из гостей – будущему Премьер-министру Идену, – что это граф? Как Вы думаете?

Министр иностранных дел Великобритании – Первый граф Эйвон невозмутимо рассматривал предмет с разных сторон, провёл нежно тыльной стороной пальцев по гладкой янтарной поверхности и уверенно констатировал: – «курительная трубка Сэр!».

Уинстон молча забрал предмет из рук подчинённого и протянул его к окну навстречу солнцу, – да, посмотрите какой прекрасный дизайн, какие изящные линии, изгибы, насыщенный цвет чаши, элегантный мундштук, да это совершенное изделие Альфреда Данхила. Ей не менее тридцати лет. Но это не просто трубка, это… символ поверженной эпохи; конец великого кровавого монстра; прелюдия нового мира; шанс обречённых на смерть; надежда миллионов униженных на справедливый суд.

– Та, самая? – после некоторого молчания спросил генерал Синклер.

– Да, Джон. Знаю, дорого обошлась нам эта вещица. Однако цель была достигнута. А цель всегда оправдывает средства. К тому же мы вернули в работу самого важного, глубоко законспирированного агента. Не помню с какого года мы сотрудничаем? С семнадцатого?

– Агент, «Павел», если Вы, господин Премьер-министр имеете ввиду его, был завербован в девятнадцатом в мусаватистской контрразведке в Азербайджане, действовавшей под нашим контролем.

– Прошу прощения, господин Премьер-министр, – робко подал голос министр иностранных дел, – вероятно я что-то пропустил, Вы говорили о поверженном враге, имея ввиду Гитлера? Но при чём тогда трубка Dunhill? Ведь на сколько мне известно, Гитлер не курил? Или я что-то путаю?

– Нет, граф, Вы совершенно правы, Гитлер не только не курил, он активно боролся с курением и обличал табак как одну из самых страшных отрав человечества. Но я имел ввиду совсем не его. Собственно, я Вас пригласил сегодня, господа, чтобы обсудить складывающуюся в Советах обстановку. Агент «Павел» имеет все возможности в силу сложившихся обстоятельств занять место тирана. В этой связи, нам следует предусмотреть возможности как дипломатические, так и силовые вплоть до радикальных, с целью не допустить такого развития событий.

– Простите, ещё раз Сэр, я кажется понял кого Вы имели ввиду… просто мне казалось… ранее Вы высказывались об этом господине в более сдержанной форме и даже уважительно. «Он обладал глубокой, лишённой всякой паники, логической и осмысленной мудростью», – так Вы писали о нём.

– Друг, мой Иден, мне очень приятно, что Вы помните наизусть мои речи сорок третьего, но теперь уже пятьдесят третий. И мы все должны максимально противостоять усилившемуся влиянию Советского Союза. Впрочем, Вы об этом, наверно, помните из моей речи сорок шестого в Фултоне.

– Разумеется Сэр. «Железный занавес» от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике. Но не слишком ли мы завышаем способности и возможности варваров?

– Видите ли Роберт, – Уинстон устало присел на соседнее кресло у стены, взглянув коротко на любимую картину в крупных ярких мазках французского импрессионизма. Его картину. Рождённую личными переживаниями и болезненными впечатлениями холодного одинокого детства без любви и ласки.

Рыжий хвостатый разбойник «Джок» немедленно запрыгнул к нему на колени и уютно расположившись, привычно вытянул лапы в ожидании поглажки.

– Вы министр ещё молодой, начинающий, – продолжил Черчилль, потянувшись за сигарой на стоящем рядом столике, – прошу Вас господа, здесь прекрасный бренди, выдержанный. Рекомендую. Поухаживайте за собой сами, уважьте старика. И мне пожалуйста. Немного. Доктора не велят. И Клементина расстраивается. Но мы же никому не скажем, – улыбнулся он, обматывая кончик драгоценной гаванской сигары самоклеящейся полоской бумаги, изготовленной по специальному заказу Премьер-министра.

Он называл эти полоски – беллибанты (bellybando), они удерживали кончик сигары от быстрого размокания.

– При этом, не стоит пренебрежительно относиться к способностям молодой державы и её бывшему руководителю, – уважаемый министр иностранных дел, – надо отдать должное Uncle Joe (дядюшке Джо), он принял страну где пахали плугом, а тяговой силой была лошадь. Теперь это делают тракторы, изготовленные во множестве построенными заводами. А их авиация, о которой ещё двадцать лет назад не было известно ничего, теперь обеспечила преимущество в корейской войне. И выдающиеся американские ассы на сверхсовременных F-86 проиграли русским МиГ-15. Причём с разгромным счётом. Примерно один к десяти. Врага, мой друг, лучше переоценить, чем наоборот.

Глава военной разведки Джон Синклер, придвинул бокал с бренди Главе правительства и прихватив свой, вернулся на место уютно устроившись в мягком кресле, с удовольствием пригубил старый Хайн (Hine). – Касаемо агента «Павел», Сэр, я правильно Вас понял? Его следует придержать? Но почему? Мне казалось, надо сделать ровно наоборот, помочь ему дойти до вершины, чтобы иметь возможность полностью контролировать одну шестую часть суши. Разве не так?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».