Жены, скажу вам, и продают, и покупают все, что мужу нужно, и по домашнему хозяйству исполняют. Мужья ни о чем не заботятся; воюют да с соколами охотятся на зверя и птицу» («Книга Марко Поло»).

Казалось бы, каждый кочевник – вольная птица: может стремительно лететь по степи за добычей, пасти свои стада на бескрайних лугах, перевозить жилище и располагать его в любом месте…

Между тем некоторые ученые считают, что кочевник более связан со своей территорией, чем земледелец, потому что животные требуют привычных условий, а само передвижение совершается строго по определенным правилам, сезону и маршрутам – туда, где в данное время есть корм. Известны свидетельства того, что некоторые пастбища – своеобразные «угодья» – кочевники посещали раз в пять лет, некоторые – раз в десять, двенадцать, и даже раз в шестьдесят лет! Именно такое время было необходимо для восстановления природы (ягель, например, растет десятки лет!), а если бы скотоводы не блюли экологию и заповеди предков, то они заморили бы голодом скот и вымерли бы сами. Мудрость кочевых народов говорила, что без травы нет скота, а без скота нет еды…

Жизнь кочевников была совершенно приспособлена к окружающей природе, но при этом и полностью зависела от нее. Они в большинстве своем не знали даже дней недели, а время обозначали месяцами по своим основным занятиям: месяц, когда жеребят отнимают от кобыл, чтобы копить молоко на кумыс (апрель – май); месяц сосновый, когда собирают на зиму заболонь – внутреннюю часть сосновой коры, и т.д.

Земледелец же может приспособиться к своему постоянному участку, всегда имеет запасы. Поэтому даже в случах переселения – вынужденного или в погоне за лучшей жизнью, – он либо со временем вернется к своей пашне, либо будет пахать на новом месте, пусть и по целине, и по расчистке (примеров такого переселения слишком много!).

Кроме того подсчитано, что семье кочевников-скотоводов в 5 человек для существования (без всякого обогащения!) нужны 25 лошадей, или 120 коров, или 150 овец (коз). Чтобы тянуть кибитки и перевозить груз, понадобятся еще 8 – 12 лошадей. И все они нуждаются в обширных пастбищах!

При земледелии 1 кв. км земли может прокормить до тысячи человек, правда, в зависимости от почвы и климата! Кочевникам-скотоводам нужно около 1 кв. км на одного человека! При этом наиболее важный и продуктивный скот – овцы и лошади, на севере – олени; менее ценными считались коровы, козы, верблюды. Но обычно на юге держали не один вид скота.

Кочевников всегда было меньше, чем земледельцев – некоторые ученые считают, что в древности – не более 5 – 10 %, – хотя вряд ли эти цифры верны для кочевых государств.

Можно сказать, что потому и воевали постоянно кочевники, что крайне сложно было им менять привычные места кочевий, освоенные еще дедами и прадедами. Кроме того, они бывали втянуты в войны из-за чужих интересов. Известны примеры, когда завоеватели не уходили на завоеванные земли со своих знакомых пастбищ (монголы в кыпчакские степи к Уралу). Войны между кочевниками Севера известны менее, но постоянные столкновения были между чукчами, коряками, эскимосами и другими народами, воевали и тунгусы (коренное население Сибири) с пришлыми якутами…

Первое разделение труда – между земледельцами и скотоводами, пахарями и пастухами – существовало не менее двух тысяч лет. И две тысячи лет вели войны с оседлыми соседями кочевые государства и союзы племен. Лишь со временем кочевники-скотоводы стали не только выменивать (и не отнимать!) зерно, а стали понемногу заводить и свои полуоседлые хозяйства, где весной засевали поля.

Как писал Барбаро11:

«Около февральского новолуния устраивается клич по всей орде, чтобы каждый, желающий сеять, приготовил себе все необходимое, потому что в мартовское новолуние будет происходить сев в таком-то месте, (…). После этого те, кто намерен сеять сам или поручить сев другим, приготовляются и уговариваются между собой, нагружают телеги семенами, приводят нужных им животных и вместе с женами и детьми – или же с частью семьи – направляются к назначенному месту, обычно расположенному на расстоянии двух дней пути от того места, где в момент клича о севе стояла орда. Там они пашут, сеют и живут до тех пор, пока не выполнят всего, что хотели сделать. Затем они возвращаются в орду».

Но это совершилось не сразу и не просто.

Возделывание земли кочевые скотоводы не только не любили, но считали грехом: у земли надо брать лишь то, что она родит сама. Например, для каши собирали дикую гречиху, она же татарская, она же сибирская. Она была очень похожа на культурную и выгодно отличалась тем, что, если ее посеять один раз, она много лет потом росла на этом месте, стоило весной проборонить поле…

Первыми возделываемыми злаками стали ячмень (преимущественно именно его и позже выращивали в Сибири) и дикая пшеница (в Сибири – пшеница-двузернянка, полба), дикая гречиха. Эти растения были поистине исключительной урожайности. Есть трогательный рассказ В. Солоухина «Счастливый колос», где отмечается такое свойство древних злаков.

Исследователь Д. Р. Харлан опытным путем доказал, что племя собирателей (еще не настоящих земледельцев!) могло за три недели собрать зерна на целый год! Когда собранное зерно переносили в жилища, часть зерен терялась вблизи селений, а на следующий год там вырастал новый урожай. Так, видимо, образовались первые поля ячменя и пшеницы. Впоследствии люди стали целенаправленно высевать зерно и выращивать некоторые другие съедобные растения. С одомашниванием и разведением животных началось разделение земледельцев и скотоводов, а с ним развитие человеческого общества по двум основным ветвям-направлениям. И далеко не последнюю роль играла разница в бытовых условиях и питании!

***

«Орда – это народ-войско» (Л. Гумилев, «В поисках вымышленного царства»).

Давно замечено, что национальный характер складывается в зависимости от того, в каких условиях живет народ и чем он преимущественно занимается. Пожалуй, о нациях в глубокой древности говорить не приходится, – они находились в стадии становления, но своеобразие проявлялось даже у отдельных племен. Племена объединялись, называя себя: «народ трех племен», «народ семи племен», при этом уже взаимно обогащая свой опыт и бытовую культуру.

Но… придвинемся ближе к столу, то есть перейдем к еде!

Что народ ест, как ест, как готовит – несомненное отражение его характера и образа жизни.

Признано, что кочевые народы в целом были более активны – «пассионарны», и даже агрессивны, ведя долговременные войны с соседями. При этом под «пассионарностью», поскольку термин это спорный и не всеми признан, следует понимать честолюбие, инициативу, патриотизм, отстаивание самобытности, желание и возможность переустроить мир. Отсюда происходит свободолюбие и аскетизм. Помимо того, почти все кочевые воины отличались гордостью, смелостью, выносливостью, но и… склонностью к грабежу и нежеланием работать.

Читатель спросит: как такая кухня могла обрести черты народного характера, либо, напротив, подобный характер обрасти и обусловиться кухней?..

Можно привести некоторые примеры.

Татары состояли на самом деле из трех народов: белых, черных и «диких». Белые и черные были кочевниками, но они жили около китайской стены, многое заимствовали у китайцев и зависели от них. «Дикие»– степняки-скотоводы, независимые и воюющие. Они же в южной Сибири пробавлялись охотой и рыболовством, жили бедно, но жалели черных татар, вынужденных заниматься тяжелым трудом – ухаживать за скотом. Белых же татар презирали и черные, и «дикие», как продавшихся за сладкий кусок. Понятно, что еда этих народов существенно различалась, и вовсе не по достатку или бедности, – более подробные пояснения к рациону, видимо, излишни.

Относительно различались и пища, и характер береговых чукчей (охотников на морского зверя) и оленных – кочевых оленеводов. Кочевые чукчи были очень воинственны и снисходительно относились к более мирным оседлым, хотя и делились с ними олениной…