Любовь, понятно, уже не вернешь. Но хотя бы имущество… Я не стала озвучивать эту свою мысль. Во-первых, опасаясь Иркиного сарказма – мысль действительно была не оригинальна. Во-вторых, потому что Наташке наверняка с любовью расставаться было едва ли легче, чем с недвижимостью. Уверена: если бы вероломный Валерий не стал бы с ней разводиться – Наташка пребывала бы все еще в эйфории чувств. С милым рай и в шалаше, как известно.

Тем более что с годами разочаровываться в любви все проблематичнее. В том смысле, что надежда встретить новую, чистую любовь уже изрядно потрепана предыдущими неудачами.

– Так, – решительно сказала Ирка, – хватит нюни распускать! Надо прижать субчика к стенке! Так, чтобы он и думать забыл посягать на твою законную недвижимость! Пусть хоть квартиру оставит. Ишь! Не на тех нарвался! Мы его голым в Африку пустим! Он будет бежать от нас впереди своего визга, роняя крылья, теряя перья! Это он просто твоих подруг не знает. Ничего. Он нас узнает!

Мы с Наташей с надеждой посмотрели на Ирину.

– Фото есть? – спросила Ирка.

– Наташа порылась в своем телефоне:

– Вот. И вот.

Мы с Иркой склонились над изображениями. Ну, ничего такой – крупный мужчина с красиво вылепленным лицом и благородной сединой.

– Скинь мне на вотсап все, что есть. Всю его подноготную разузнаем! – Ирка достала блокнот. – Как фамилия, имя, отчество?

– Валерий Валерьевич Коростылев, – пролепетала Наташа.

– Номер паспорта? Год рождения? – продолжала Ира. – Где учился, кем работал?

Сведения, которые Наташа могла предоставить, были крайне скудны. Да, учился где-то. Да, работал в Муроме, кем-то в администрации города.

– Кто родители? Ты с ними знакома?

– Родители умерли, – сказала Наташка и с тоской посмотрела в окно.

– Не факт, – ухмыльнулась Ира, – проверять будем все. Друзья? Что за друзья у него?

– Он недавно в Москве, все друзья остались в Муроме, – Наташа опять зарыдала. Видимо, до нее стал доходить весь невеселый расклад.

– Хорошо, семья?

Наташа заревела пуще.

– Что, и о жене бывшей не расспросила?

– А толку? – заступилась я за умственные способности Наташки, – наврал бы с три короба.

– Вы не понимаете ничего! – закатила глаза Ирка. – Спрашивать обязательно надо! Пусть бы и наврал. Но в каждом вранье есть доля правды. В каждом! Человек просто не способен придумать ничего такого, чего не существовало бы в действительности! Так устроен человеческий мозг, чтоб вы знали. Обязательно где-то бы и правду ляпнул. Ой, учи вас всех жизни! Взрослые тетки, а как девочки маленькие – в любовь верят неземную. Люди – сволочи! Особенно мужики!

– Не надо обобщать! – возмущенно пискнула я.

– Надо! Для твоей же, дура, пользы! – отрезала Осокина.

Я надулась. Я точно знала, что я, например, не сволочь. И Наташка. Да та же Ирка – не сволочь.

– Нельзя всех под одну гребенку! – настаивала я. – Это ошибочная исходная. Люди – разные!

– Ну да, ну да, – расхохоталась Ирка, – не ты ли свято верила в то, что Антон хороший. А теперь переживаешь. А вот если бы ты с самого начала в корень смотрела…

Я живо представила себе эту жизнь – ту, в которой я с самого начала бы все знала, и поняла, что ее бы просто не было бы, такой жизни. Я ни секунды не смогла бы существовать рядом с Антоном, если бы знала наперед, как все обернется. Нет уж. Я бы сто раз подумала: знать ли мне будущее? С другой стороны, вполне возможно, что меня ждала бы совсем другая жизнь – предрешенная в своей продуманной прекрасности.

Если бы знать, если бы знать, как было бы?

– Короч, – сказала Ирка, потрясая блокнотом, в котором записывала скудные сведения о Наташином муже (пока не бывшем), – работы непочатый край! Я беру на себя обработку паспортных данных, сведений, содержащихся в Государственных реестрах и тому подобное. Встречусь с кинувшим партнером. Ты его хотя бы знаешь?

– Видела один раз…

– Координаты есть?

Наташка замотала головой.

– Так, – сказала Ирка, – придется воровать телефон.

Мы с Наташей с опаской переглянулись.

– А вы как думали, голубицы мои? С самого начала надо было все контакты копировать. А теперь только так – воровать. Нет, ну потом можно и вернуть гаджет. Хотя хмырь, конечно, этого не достоин. Ладно, подумаю, как это сделать. Подумаю.

Ирка прямо сейчас, немедленно и задумалась. Задумалась глубоко. Это Ирке было вообще свойственно – слова и дела у нее не отстояли на большом расстоянии друг от друга, а иногда дела мысли и опережали.

Мы с Наташей притихли и с надеждой смотрели на размышляющую.

– Может быть, не надо все же воровать телефон? – робко предложила я. – Узнать сначала, чем он сейчас занимается? Хорошо бы на его врагов выйти. Есть же у него враги наверняка. Их поддержкой заручиться…

– Враги есть? – сурово спросила Ира Наташу.

– Нет, – пролепетала, – он со всеми дружит, он доброжелательный, хороший…

Осокина несколько секунд с интересом рассматривала Наташку, да и махнула рукой:

– С тобой все ясно. Где он сейчас живет?

– Не знаю, – заревела опять Наташка.

– Кто бы мне послал такое счастье, – Ира молитвенно сложила руки, – мужичка какого-нибудь придурочного? Уж я бы его лапошила-облапошивала бы и в хвост и в гриву. Но нет таких, да. Ты, Наташка, единственная и осталась на белом свете. Ну, вон Ольга – вторая. И то, если ее эта история ничему не научит и она не будет предпринимать превентивные меры.

Я скукожилась. Представила, как роюсь в телефоне Василия, скачивая оттуда всю информацию. Нет! Я не поддамся на Иркины провокации!

– Ладно, – продолжала Ира, – местонахождение Валерия этого мы вычислим, проследим. Найдем негодяя! По биллингу вычислим! Еще мне понадобится его почта. И пароль к ней. Какой пароль?

Наташа молчала.

– Что, пароля не знаешь? – Иркины красивые русалочьи глаза расширились от ужаса.

Наташа покачала головой.

– Может быть, ты и пароль от его телефона не знаешь?

Наташа кивнула.

– Ну, вообще, – Ира даже растерялась, что ей совсем было не свойственно, – девочки, ну, как так можно? У меня слов нет! Как же так?

– Я ему верила, – прошептала Наташа и опять заплакала.

Я, кстати, тоже не знаю паролей Василия. И вряд ли буду. Ой, Оля, не зарекайся, не зарекайся…

– Ладно, – сказала Осокина, – есть у меня люди, которые почту могут взломать. Работы – немерено. Но ничего, чтобы вывести на чистую воду негодяя, никаких усилий не жалко. Но очень важные моменты находятся за пределами моих возможностей. Например, город Муром.

Ира замолчала, но посмотрела при этом требовательно. На нас с Наташкой. На Наташку она сразу махнула своей величественной рукой и вперила свой колючий взор в меня.

Я поежилась. Это еще мягко сказано. Меня просто передернуло – и очень сильно! Я прекрасно помнила, как Ирка умеет вовлекать в авантюры2. И мне совершенно не улыбалось влезать в очередную. Я хотела, наконец, спокойной, размеренной жизни. Я хотела, наконец, успокоить нервы после развода с Антоном и снова обрести душевное равновесие…

Но я посмотрела на Наташку, с надеждой и мольбой простирающую ко мне руки… То есть Наташка просто сидела, без всякой жестикуляции, но вид у нее был жалкий и несчастный. И я, конечно, согласилась. Как всегда, плохо представляя себе, чем мне грозит и во что выльется моя покладистость.

Я вернулась домой, готовила ужин, но думки мои были печальны и далеки от тарелки с салатом.

– Что случилось? – спросил Василий.

У меня была мысль все сразу и честно рассказать ему, но я этой мыслью не воспользовалась. Потому что она, мысль, была отнюдь не соло. А практически в симфоническом сопровождении всяких тлетворных мыслишек, навеянных приключившемся с Наташей и мировоззренческих Иркиных инсинуаций, заронивших все же зерно сомнений в мою душу. Я начала издалека: