Интересно будет посмотреть на мамину реакцию, когда она узнает, кого в действительности их «непутевая» дочь пригрела в родовом гнезде (Медеи Юлиановны на них нет, уж она им бы доходчиво объяснила, в кого Анечка такая уродилась). И что это вовсе не страдающий от семейных неурядиц писатель, а владеющий боевыми искусствами бомж, у которого еще и проблемы с головой. Словом, типичный маньяк. От выстроенной логической цепочки с последовавшим выводом ее глаза не только распахнулись сами собой, но и чуть не выпали из орбит. Перед Аней во всей красе развернулась картина сгоревшего дома, где над руинами одиноко возвышается обугленный флюгер, а вокруг пепелища толпятся пожарные и полиция. От увиденного ее бросило в холодный пот, и, схватив мобильный, она судорожно набрала его номер. Трубку долго не брали, затем, когда она уже в панике была готова выпрыгнуть в окно и бежать на своих двоих в сторону Репино, раздалось приглушенное: «Алло?»
– Саня, добрый вечер, – сдержанно произнесла она, старательно прислушиваясь, не звучит ли где-то фоном пожарная или полицейская сирена. – Как вы устроились?
– Спасибо. Можно воспользоваться вашей домашней библиотекой? Кажется, раньше я очень любил читать… «Перестать читать книги – значит перестать мыслить». Откуда это?! – В его голосе явственно прозвучал испуг.
– Это Достоевский, Федор Михайлович…
***
Люда не проспала, более того, она проснулась на полчаса раньше зазвонившего будильника, между тем все равно на работу опоздала.
Вначале Поленька, закапризничав, отказалась есть кашу – и выяснилось, что у нее температура. Горло было покрасневшим, но не катастрофично, сыпи нигде не было, живот не болел, в легких чисто. Люда объяснила перепуганной насмерть бабушке, что это банальная простуда: первые дни в детском саду идет обмен флорой, в том числе и патогенной. Ничего страшного в этом нет. Она в деталях рассказывала, что происходит с ребенком, одновременно выкладывая из аптечки необходимые лекарства и попутно объясняя, что можно давать Поленьке, а что необходимо принимать самой, а также предостерегая маму, что если она будет так пугаться по всяким пустякам, то ей самой понадобиться серьезная помощь, и в уже условиях стационара. Мариванна мгновенно «оглохла», заявив в ответ, что нечего ее запугивать, мол, ей и так страшно. Люся решила не вступать в дебаты, по опыту зная их бесперспективность, напомнила о необходимости вызвать из поликлиники врача, ведь без справки их потом в садик не пустят, и позвонить, если что-то будет беспокоить, и отчитаться по итогам визита врача – в обязательном порядке.
Затем она вплотную занялась Оленькой. Та под шумок размазала свою порцию каши по столу, а заодно и по себе. Несмотря на бурные протесты, она была вновь помыта и переодета, после чего самой Людмиле тоже понадобилось умыться и переодеться. А время неслось вперед. Выскочив из дома и держа под мышкой брыкающуюся и визжащую от удовольствия Оленьку, к машине она мчалась бегом. Усадив дочь в детское кресло и пристегнув ремнем, вытащив у нее изо рта большой палец и пообещав сегодня же намазать кое-кому горчицей не только все пальцы, но и кое-что еще, Люда включила зажигание.
Первое, что бросилось ей в глаза, – ярко светящийся значок бензоколонки и стрелка, нервно дрожащая рядом с красной чертой: бензин был почти на нуле. Вчера, возвращаясь из Репино, они так спешили, что она не обратила на это внимания, и теперь машина могла заглохнуть еще на пути в садик. Выхватив Оленьку из креслица, Люся вприпрыжку помчалась на автобусную остановку. Увидев, что из-за угла вынырнул автобус, она прибавила скорость, когда же он притормозил на светофор, где загорелся красный свет, Людмила сделала невозможное – последний рывок, достигнув остановки одновременно с автобусом.
– Еще немного, и вы бы его обогнали, – произнес кто-то из пассажиров.
В ответ Люся смогла только мотнуть головой. Если бы она сейчас открыла рот, сердце, бьющееся в горле с частотой двести ударов в минуту, выскочило бы и поскакало по салону, убегая от своей безумной хозяйки. Отдышавшись к следующей остановке и неоднократно переходя от состояния полного отчаяния до неудержимой злости на собственную безалаберность и безответственность, она вновь возвращалась к отчаянью, это длилось пока не нашелся мобильный, причем в самом неожиданном месте – в рюкзачке у Оленьки. Люся даже не стала ломать голову, пытаясь придумать хотя бы одну достойную причину того, как он туда попал, и набрала номер Софии Тимофеевны. Та приходила на работу раньше всех и уходила позже всех, будучи в том возрасте, когда все вокруг признают опыт, знания и мастерство, но некоторые уже позволяют себе двусмысленные ухмылки за спиной и потихоньку готовят почву для торжественных проводов на заслуженный отдых.
– Софья Тимофеевна! – едва ей ответили, быстро заговорила Люся, активно пробираясь к выходу, тараня попадающиеся впереди спины и ощущая, как сумка (позиционируемая как дамская) и Оленька своей тяжестью вот-вот оторвут ей руку. – Я опаздываю. Поля заболела, Олю везу в сад, а в машине бензин закончился…
– А в остальном, прекрасная маркиза, надеюсь, все хорошо?
– Все ол райт, Христофор Бонифатьевич.
– Тогда мы тебя ждем, – мобильный хохотнул сипловатым голосом и отключился.
В этот момент Люся, протиснувшись в открывшуюся дверь, выскочила из душного автобуса и со скоростью, которой бы позавидовал преследующий добычу голодный гепард, помчалась в сторону детсада.
Сдав дочку воспитательнице и выскочив на улицу, она поклялась себе, что на следующий год постарается найти что-нибудь поближе – заранее зная, что ничего такого делать не будет. И не будет по двум причинам. Первая – это то, что в саду, который расположен в их дворе, очередь расписана до начала следующего века, а вторая – Поленьке на следующий год в школу, а там рядом как раз очень приличная гимназия и предпочтение отдают тем детишкам, кто посещал именно тот садик. Надо просто вовремя заправлять машину и тогда не придется скакать раненым в пятую точку сайгаком из одного автобуса в другой. Хотя… Сайгак? И в автобусе? Так, не до пустяков – впереди ждали автобусы и пересадки, и именно сегодня неожиданно пришли первые заморозки, а одета она была легко – для машины. На финише ее состояние соответствовало начальной стадии обледенения, но первые минуты общения с коллегами помогли ей не только согреться – ее бросило в жар.
В ординаторской вместо традиционного «доброго утра» на Люду обрушилась новость, что ее вычеркнули из «премиального списка» за летний квартал. Именно сейчас, когда они все пахали до кровавого пота, а она, как мать двоих маленьких детей, имея полное право на отпуск в летнее время, внемля мольбам руководства, что без нее никак, и их обещанием молочных рек с кисельными берегами – в материальном эквиваленте, согласилась остаться да еще взяла на дополнительные полставки кучу ночных дежурств. Бурлаки на Волге по сравнению с ней выглядели отдыхающими в Египте. В итоге дети провели лето в Репино с мамой, а она даже на выходные не могла к ним съездить, потому что у нее просто их не было: то дежурила, то валилась с ног после дежурства. Результат – большое человеческое спасибо. А ей нужны были деньги… Мать принимала дорогущие сердечные препараты, девчонки росли – и если Оленька за Поленькой кое-какие платья еще могла донашивать, то обувь…. А машина?! Купленная буквально за копейки, она оказалась непомерно дорогой в содержании… А бензин?! Конечно, можно попробовать продать. Но без нее никак… Да и кто ее возьмет? Кому нужен такой утиль?..
Заведующий отделением Илларион Илларионович (в кулуарах сокращенный до Илария), безобидный в своей серости и никчемности, неизвестно каким образом попавший в это кресло и неизвестно каким образом державшийся в нем в течение двух десятков лет, опустив глаза в пол, бормотал что-то невнятное о «неприятном инциденте», произошедшим в конце августа и повлекшим жалобу на двух листах. На беду клиники, «пострадавший» оказался влиятельной шишкой и теперь требовал расследования случая «вопиющего хамства» со стороны дежурного доктора, а именно ее «крови» и в большом количестве. Учитывая наличие двух малолетних детей, конечно же, уволить ее не имели права, но намекнули, что будет лучше, если она уйдет сама, а руководство поможет с трудоустройством. С ее квалификацией – это будет нетрудно.
