– Да сразу понятно было, – удивленно уставился на меня Роман. – Кому попало КГБ грамоты не дает. Да и Софья проговорилась, что вы в одном месте занимаетесь. А куда мог ее папа устроить? Только к инквизиторам.
– Ладно, ладно, верю, ты умный, – я остановил поток откровений. – Трепись только меньше. Посмотрим, что там будут за Разрядники. Так-то Чернов из одиннадцатого «А» у нас вроде чемпион школы сейчас. Он-то здесь? Или струхнул?
– Да здесь он, – отмахнулся Еремин. – Куда он денется, он же комсорг и ответственный сегодня за дежурство. Но один Виталя не потянет. Да и остальные тоже. А драка толпа на толпу – это уже совсем другой коленкор. За это можно и отхватить по полной.
– М-да, а я ведь все еще на учете состою, – я почесал в затылке. – Ладно, уговорил, языкастый. Положу я твоих Разрядников. Так и быть. Пойду пока хоть потанцую, заодно и разомнусь перед дракой.
– Они не мои, – буркнул Ромка. – Ты чего от Лены сбежал? Она мне плешь проела, вынь и подай ей Чеботарева.
– Я ей уже все сказал, что мог, – отмахнулся я. – Пусть ни себе, ни мне голову не забивает. Лучше вон тоже сходит потанцует, всяко полезнее, чем себя накручивать. Так ей и передай.
Ответ я слушать не стал, направившись в сторону актового зала. Ну действительно, сколько можно. С тех пор как Зосимова получила заветную тетрадку, она терроризировала меня, мучая разными мелодиями. И вроде как, с одной стороны, это правильно, так как я сам ей наплел, что у меня в голове звучат мелодии, но с другой – слуха у меня как не было, так и не появилось. А значит, я тупо не понимал, подходит та или иная мелодия или нет. Разве что мог сказать, насколько она похожа на оригинал, и то вряд ли точно. А уж после сегодняшнего разговора она и вовсе как с цепи сорвалась. И если тогда мне удалось сбежать, пользуясь ее шоковым состоянием, то сейчас она мне весь мозг выест.
Но самое главное, что Лене и не требовалась моя помощь. Она сама прекрасно справлялась, пусть даже с помощью музычки, а все терзания происходили от неуверенности. Я же был полностью уверен в успехе, так что совершенно не парился. И не собирался идти на поводу у девчонки. Ее есть кому успокоить и поддержать, вот пусть подружкам мозг и выносит. Той же Поляковой, например. А я, кивая знакомым и пожимая руки парням, протиснулся в актовый зал, превращенный в танцплощадку, и затормозил, не зная, что делать дальше. Слишком давно я последний раз был на школьных дискотеках, чтобы помнить, как надо себя вести. Кроме того, специфика мира и возраст давали о себе знать.
Тут не подвалишь к первой попавшейся девице с предложением угостить ее коктейлем, намекая на продолжение у тебя дома. Или у нее, тут уж как получится.
Впрочем, взрослый опытный разум тут же подсказал выход. Достаточно было протолкнуться поближе к стене, где кучковались те, кто не хотел лезть на импровизированный танцпол, и найти своих, то бишь свой класс. Человек существо социальное и в любой ситуации стремится объединиться со знакомыми или подходящими под определенные параметры особями. Школьники не исключение, а скорее яркое подтверждение данного правила. А я не спешил его нарушать, внаглую приглашая одиннадцатиклассниц, хотя парочку особо выдающихся… особ наметил. Осталось только дождаться медляка и идти на штурм… но мои планы были бесцеремонно нарушены.
– Семен! – Зосимова, неизвестно откуда взявшаяся, мертвой хваткой вцепилась в рукав куртки. – Я тебя везде ищу! Тебе разве Роман не передал, что я поговорить хочу?!
– Передал, – я тяжело вздохнул, даже не пытаясь освободиться от захвата мелких, но цепких пальчиков. – И я ему тоже передал, что тебе передать. Завязывай истерить. У тебя замечательно получится аранжировка. Так что не доставай меня, пожалуйста.
– Но… – Лена не собиралась от меня отставать.
– Но вон поставили медляк, – совсем невежливо перебил я мелкую заразу. – А у меня на него и на Таньку Соколову были планы. К ней я уже по-любому не успеваю, так что даю две секунды, чтобы отпустить меня найти новую жертву, или я пойду танцевать с тобой.
– Х-хорошо… – голосок Зосимовой дрогнул, но руку она не убрала. – Пошли…
Честно говоря, в первое мгновение я опешил. Вот от кого не ожидал, так это от вечно испуганной Ленки, что она чуть ли не сама потащит меня танцевать. Но факт оставался фактом, я пришел в себя, когда уже переминался с ноги на ногу, держа в объятьях мелкую девчонку. И далеко не на пионерском расстоянии. Скорее даже наоборот. Мои руки лежали на ее талии, причем практически на грани приличий, а может, даже чуть-чуть за, я крепко прижимал Лену к себе, не давая убежать, но, на удивление, та особо и не рвалась, а наоборот, забросив руки мне на шею, качалась в такт музыке. И надо сказать, мне это начинало нравиться.
– Лена, ты сейчас серьезно так рискуешь, – я сам не понял, отчего у меня вдруг сел голос, превращаясь в хриплый шепот. – Смотри, доведешь до греха.
– А я тебя не боюсь, – трусишка Зосимова, обычно дрожащая как осиновый лист, вдруг подняла голову и уставилась на меня глазами, в которых плясали чертенята. – Ты хороший. Просто притворяешься сволочью.
– О нет, детка, ты крупно ошибаешься, – я нагнулся к девушке, почти касаясь ее губами. – Я очень плохой и злой серый волк. Зубами щелк. Так что берегись, поросеночек, как бы не уволок тебя волк к себе в логово.
– А если я все равно не боюсь, – Лена откровенно нарывалась, а я вдруг понял, что от нее опьяняюще пахнет какими-то сладкими девичьими духами, а тонкие губки привлекательно блестят в свете цветомузыки. – И что ты мне сделаешь?
– Сейчас узнаешь… – у меня переклинило мозг, и я даже забыл, где нахожусь, собираясь продемонстрировать наглой мелочи, что нельзя так провоцировать взрослых дяденек, как меня обломали, нагло дернув за плечо. – Чего надо?!
– Семен! Блин, пошли быстрее!!! – Ромка выглядел не лучшим образом. С разбитой губой и весь какой-то потрепанный. – Я тебя уже минут десять ищу! Там сибсельмашевские пришли.
– Блин! – до меня дошло, кто я и где я. – Сволочи! Прости, Лен, дела. Потом поговорим.
– Да пошли уже! – Еремин буквально тащил меня через зал. – Они уже всех старшаков положили. Один Чернов остался, но он точно не вывезет.
– Ладно, не кипешуй, ща все решим, – я стряхнул руку парня и только сейчас понял, что в другую вцепилась Зосимова. – А ты-то куда?!
– Я с вами! – смело пискнула мелочь. – Я помогу!
– Помощница, блин, нашлась, – я ворчал, но прогонять девчонку не стал, это и дольше бы вышло, и лишнее внимание привлекло бы, а на нас и так учителя уже косились. – Рома, смотри за ней!
– Обязательно! – на комсорга в этом вопросе можно было положиться. – Давай быстрее!
Мы пулей вылетели из школы, распугав дежурных, из которых остались только девчонки. Где пацаны, можно было не спрашивать. И дело даже не в присущем советским людям коллективизме. Просто если сольешься в такой момент, то уважения тебе не видать. Да, с тобой будут общаться, но скорее по необходимости, как с тем же Хомяком. Михаил был трусоват, чего уж греха таить, но это полбеды, главное, что он не мог перебороть это в себе и в итоге стал фактически изгоем в своем классе. И ему никто не помог, когда начались проблемы с Шилом. Я же в такие игры уже не играл, прекрасно понимая, какие разные бывают люди, и что вполне можно не уметь драться, но быть гораздо полезнее для общества и человечества в целом. Другой вопрос, что и менять мир я не спешил, просто не считал нужным. Я не мессия, спасать собираюсь только себя и своих близких. А там как получится.
Традиционно место для разборок у нас было за спортплощадкой. Мы ее называли коробкой, потому что там действительно из инвентаря было лишь низенькое ограждение поля, летом футбольного, а зимой, соответственно, хоккейного. Однако в СССР к массовому, подчеркну, спорту относились гораздо ответственнее, так что здесь имелся полноценный летний спорткомплекс, с сеткой, турниками, брусьями и прочим. А главное, хорошо освещенный и в отдаленном месте. Где можно было скрыться от любопытных глаз и порешать свои проблемы.
